Шекспир на подпорках

Шекспир на подпорках

Игорь Шайтанов. Шекспир. - М.: Молодая гвардия, 2013. – 474 с. – (Серия ЖЗЛ). – 5000 экз.

Давно не издавалась у нас биография великого Барда! А вот в Англии и Америке очередная шекспировская биография последние 15 лет выходит почти каждый год. О чём же их авторы пишут? Бытовую сторону жизни Шекспира знают там назубок, а творческая никому не известна из-за отсутствия документальных свидетельств. С этими биографиями происходит, по-видимому, то же, что с комментариями к произведениям Шекспира. Американский шекспировед-ортодокс, недавно ушедший из жизни Марвин Спивак, писал ещё в конце 90-х: "Комментарии к шекспировским пьесам, так же как составление гипертекстов, угрожают ясному представлению читателя о Шекспире". Так и с биографиями: появилось немало историков, литературных критиков, писателей, которые ощутили неодолимое желание сказать своё слово о Барде. Мучаясь от скудости документальных свидетельств, авторы заполняют лакуны собственной личностью и пространно повествуют о множестве вещей, имеющих к Шекспиру отдалённое отношение.

Русскому биографу, такому как Игорь Шайтанов, проще. Кроме студентов, изучающих английскую литературу, мало кто знает биографию Шекспира, да и их знание поверхностно. Так что традиционное жизнеописание, предлагаемое Шайтановым, в просветительских целях сегодня необходимо: это пособие для студентов-гуманитариев. В нём большое место уделяется исторической обстановке, религиозным распрям, лондонским театрам, ренессансной поэзии, драматургам и пьесам эпохи. Это полезный, добротный источник, знакомящий со всем, что прямо или косвенно связано с жизнью Стратфордца, его хозяйственной деятельностью и участием в актёрских труппах. И всё это строго документально подтверждено. Книгу можно рекомендовать как источник сведений, касающихся елизаветинского золотого века английской литературы.

У неё есть ещё одно свойство. Это первая в нашей стране биография, в которой с первой страницы начинается прямая полемика с «еретиками» – шекспироведами, не считающими, что стратфордский обыватель, ставший позже актёром лондонской сцены, и есть автор шекспировского наследия. Своё повествование Шайтанов начинает вот с какого предисловия: «[?]быстрый ответ читателю, взявшему в руки эту книгу, с тем чтобы выяснить, кто же всё-таки скрывается под именем Шекспира? Это не Бэкон, не Марло, не граф Оксфорд… Ни в коем случае не граф Ретленд (На самом деле это слово произносится «Ратленд». В «Истории знаменитостей Англии» Томаса Фуллера (1662) говорится о происхождении его названия: «rut» – общеевропейский корень со значением «красный», «land» – «земля», в тех местах были краснозёмы. – М.Л. )… ни один из них не родился в Стратфорде-на-Эйвоне. Из всех претендентов там родился только Уильям Шекспир». Далее Шайтанов сообщает читателю, что, рассказывая о жизни Шекспира, будет вынужден возвращаться не раз к шекспировскому вопросу. Такое заявление обязывает: биограф вызывает на дуэль противников, обещает читателю к концу книги убедить его в правоте ортодоксального шекспироведения. И настораживает: будут ли авторские объяснения результатом объективного исследования? Не возьмёт ли верх предвзятый подход к шекспировской проблеме?

К тем, кто не считает Стратфордца Шекспиром, автор относится неуважительно и с насмешкой. Буйный расцвет шекспировского вопроса в Англии и Америке объясняется, по мнению Шайтанова, «благодатной почвой массовой культуры». Но, скажите на милость, что такое «массовая культура»? В 1987 г. в Вашингтонском университете состоялся суд, посвящённый авторству Шекспира. Присутствовала тысяча зрителей. Судились две стороны – стратфордианцы и оксфордианцы (т.е. учёные, считающие автором шекспировского наследия графа Оксфорда). Судьями были юристы Верховного суда США. Победу одержали ортодоксальные шекспироведы, но, как сказано в постановлении суда, только потому, что оксфордианцы не сумели собрать достаточно убедительных доказательств. И было признано, что проблема существует. А в нулевые годы несколько судей объявили, что сожалеют о принятом тогда решении, и высказались в поддержку оксфордианцев...

Задумав биографию Шекспира, Игорь Шайтанов поставил перед собой цель «воссоздать жизненную ткань в контексте исторических событий, взятых с бытовой подробностью». Как же Шайтанов «воссоздаёт жизненную ткань»?

В качестве примера возьмём главу «Театр как средство передвижения». В ней с интересом читаешь о елизаветинском «театре/сцене», об истории английского театра и английской драматургии, о городском карнавале как предшественнике театра, о профессии актёра, шекспировской труппе, о зрителях. Но вот речь заходит о Стратфордце. Шайтанов пишет: «… нет сомнения, что Шекспир был одним из тех, кто принимал участие в постановке своих пьес, подгоняя, как это всегда делает драматург, написанное к сцене, к данному составу исполнителей… Иногда об этом проговариваются сами тексты, в которых по ходу исправлений возникают неувязки: в начале действия студенту Гамлету лет двадцать, к концу он – одышлив, толст, а рассказ могильщика позволяет установить, что ему тридцать. Неужели принц так постарел за время спектакля? Скорее всего, автор вспомнил, что играть роль «юного» принца предстоит Ричарду Бербеджу, которому уже за тридцать… Трудно себе представить , как процесс театральной работы мог бы происходить, если бы автором шекспировских пьес был не он, а кто-то из предлагаемых на его место графов, живших то при дворе, то в поместье, то в Италии, то сидевших в Тауэре». (Курсив мой. – М.Л. )

Всё это – одни только догадки, но никак не доказательства. Что если Бербедж в 30 с небольшим лет не был ни толст, ни одышлив? И мог бы в самом деле, к примеру, граф Ратленд участвовать в постановке шекспировских пьес? Почему нет? Вспомним все сцены, где Гамлет общается с актёрами. Он их называет в разговоре с Горацио «друзьями». Именно он, принц, даёт им совет, как надо на сцене изображать страсть. Он хорошо знает своих актёров и дружит с ними. Так что даже принцы могли считать актёров друзьями и подсказывать им, как играть пьесы. А уж графы и подавно.

Вот ещё пример. Речь пойдёт о пьесе про Томаса Мора. Предполагают, что в найденной ещё в середине позапрошлого века рукописи есть, среди прочих, рука Шекспира. До сих пор не было найдено ни одной строчки, ни единого слова, написанного его рукой (если не считать шести подписей под документами). Была проведена графологическая экспертиза (текст пьесы сравнивали с подписями), которую, пишет Шайтанов, «не признают вполне убедительной» . Но через полтораста страниц говорит: «наличие этого уникального автографа позволяет сделать важные заключения…» Так высказанное вначале предположение через какое-то время по необъяснимой причине вдруг становится фактом. Подобным образом изложены и другие гипотезы Игоря Шайтанова.

Исследователь обвиняет антистратфордианцев в нежелании читать пьесы Шекспира. Но он и сам «путается в показаниях», когда пишет о пьесе «Сон в летнюю ночь»: «Елена низкоросла, а Гермия выше и в случае чего спешит убежать на своих длинных ногах». На самом деле у Шекспира коротышка – Гермия, она говорит Елене: «высоким ростом ты его пленила...» и ещё: «ростом я мала». Может, и не стоило бы упоминать эту ошибку, такое бывает, работа над книгой требует огромного напряжения памяти и времени для проверки и перепроверки обширного материала. Но хотелось бы, чтобы диспут сторонников и противников Стратфордца вёлся в рамках взаимного уважения.

Книга Игоря Шайтанова полна неподтверждённых гипотетических объяснений. В оправдание его скажу, что это – характерная черта не только новой русской биографии Шекспира, но почти всех зарубежных биографий и комментариев. По ним можно изучать английское условное наклонение. Именно на таких гипотезах-подпорках покоится здание современного шекспироведения. Именно этим подтверждается правомерность сомнения в авторстве Стратфордца. Именно поэтому шекспировский вопрос оказался таким живучим.

Марина ЛИТВИНОВА, профессор-шекспировед

Теги: Шекспир , биография