Юрий ЛОПУСОВ ВЕЧНЫЙ КРУГ
Юрий ЛОПУСОВ ВЕЧНЫЙ КРУГ
***
В карете счастья грубые поломки.
Ушла любовь… Но это – не конец.
Мне ночью в окна светит месяц тонкий –
В делах любовных дока, маг и спец.
Скажи мне, месяц, что это за мука –
Так жаждать встречи, что вскипает кровь?
И есть ли на святой земле наука,
Что может объяснить: что есть любовь?
Скажи, какое пламя сердце лижет,
Когда до боли смотрим на луну?
И если Бог призвал любить всех ближних,
То почему мы любим лишь одну?
Златой узор на небе чёрном выткан.
Лишь Бог такое в силах сотворить.
Скажи, не Он ли дал нам эту пытку –
Бездушную красу боготворить?
В конце ответь, печальный спутник мрака,
На тот вопрос, который всем венец:
Зачем страдать, любить, молить и плакать,
Когда всему на свете есть конец?
Вопросов – тьма. Но месяц вместе с ночью
Слинял в рассвет, не дав на них ответ.
И жизнь моя – сплошное многоточье,
Точнее, повесть, где финала нет.
***
Сиянье чёрных колдовских очей
Сравнимо лишь с мерцаньем звёздной ночи.
Но если утром тает мрак ночей,
То мрак очей и вечен, и порочен.
Скажи, Создатель, всё ли суета?
Зачем в любовь вложил Ты яда дозы?
Зачем атлас жемчужный живота
Ты увенчал соблазном чёрной розы?
Бесстыдство ласк не ведает границ,
И мне открылось тело сладкой новью,
И я познал искусство древних жриц
И яд ночей, отравленных любовью.
Под светом звёзд я пил сладчайший сок
Запретных ласк, безумств и дикой воли.
И цвёл в ночи прекраснейший цветок –
Меж юных бёдер чёрный треугольник.
Как трудно было мне её зажечь,
Но если вдруг она воспламенялась,
О, Боже, как лицо её менялось!
Пьяняще-дерзкой становилась речь.
Она сто раз под звёзды улетала
И возвращалась, чтоб опять взлететь.
И мне порою сил недоставало
Набросить усмиряющую сеть…
Пройдут года. Я стану сух и груб,
Но не забыть мне средь житейской прозы
И розу алую полураскрытых губ,
И сладкий дух, и трепет чёрной розы.
***
Люблю я стрелки у часов,
Они бегут, бегут по кругу,
И каждый час без лишних слов
Они встречаются друг с другом.
Они, не замечая нас,
Спешат на встречу, не печалясь,
И каждый час хотя бы раз
Они целуются, встречаясь.
Пусть будет вечным этот круг!
И все мои печали меркнут,
Когда большая стрелка вдруг
Накроет маленькую стрелку.
Я б целый мир объял душой
И радость пил бы полной меркой,
Когда б я стрелкой был большой,
А ты была бы малой стрелкой.
***
Ах, участь среднего поэта!
Сгорю – не станут воспоминать.
Все позабудут… Мне на это
В загробной жизни – наплевать.
Мне суд людской не интересен,
Меня от денежной трухи,
От злобы, зависти и спеси
Любовь спасала и стихи.
Я не любил мужей учёных,
Больших постов, словесных драк.
Любил вино, цветы, девчонок,
Был другом кошек и собак.
Мой путь земной был не напрасен,
Я понял, быт перехитрив:
Нет ничего любви прекрасней,
И алый парусник – не миф.
Уж я готов к осенней жатве.
Другим свети, моя звезда!
Не завтра ли в земле лежать мне,
Простившись с Музой навсегда?
И на могиле, мхом одетой,
Пусть камень высветлит луна:
"Ах, участь среднего поэта!
Сгорел, как яркая комета,
От песен, женщин и вина".
СОЛДАТ ИМПЕРИИ
"Вперёд! Вперёд!" – зовёт труба.
Как манит даль сквозная!
Куда ведёт меня судьба –
Один Всевышний знает.
Судьбе солдатской не перечь,
Мы справимся с бедою.
Мне по душе зелёный френч
И бляха со звездою.
Как славно быть – уж извини! –
Империи солдатом.
Нам не страшны ни бури, ни
Американский атом.
На час отставив ствол ружья,
Целую чьи-то губки,
И женщины спешат к мужьям,
Едва оправив юбки.
Но вот приказ нам свыше дан –
Спаси нас, Мать святая!
Ну, здравствуй, брат Афганистан,
Судьбу здесь испытаем.
Я выстрела не услыхал,
Мне пуля грудь пробила.
И вот судьбы моей финал –
Среди песков могила.
Так вот куда звала труба!
Скорбеть уже излишне.
О том, что так глупа судьба,
Мне не сказал Всевышний.
***
Мне тихий шелест стал ночами сниться.
Иль дуб шумит листвой на склоне дня,
Иль Бог тихонько шелестит страницей,
Склонясь лицом над Книгой Бытия.
В той Книге есть моей судьбы страница.
Что мне сулит Господь? Какой удел?
Быть может, завтра час пробьёт явиться
На Суд небесный, не закончив дел?
А может быть, сама любовь, как птица,
Крылом коснётся сердца моего…
Мне тихий шелест стал ночами сниться,
В нём скрыта тайна Бога самого.
***
Какое счастье видеть – ты мне рада!
Утратив веру, я опять воскрес.
Твоя любовь – великая награда,
И, да простит мне Бог, великий крест.
Твоя любовь была б великим счастьем,
Когда б не этот груз минувших лет,
Когда б не опыт – усмиритель страсти,
Когда б не знать, что вечных истин нет.
И что теперь? Начать всю жизнь сначала?
Разрушить кров, сжечь позади мосты
И строить дом у дальнего причала,
Дом на песке, где только я и ты?
Ну, что ж, рискнём! Любовь – небес награда,
И для нёё все средства хороши.
А для самой любви так мало надо –
Сорвать замок с тоскующей души,
Войти в свой сад, на грусть настроить лиру,
Рябины гроздь чуть-чуть прижать ко лбу
И ощутить свою причастность к миру
И благодарность Богу за судьбу.
***
О, жена моя! Ты – богиня,
Нерастраченна и чиста.
Я молю тебя, помоги мне
Причаститься твоим устам.
Ты прекрасна в объятьях Морфея,
Сон, как ангел, слетел на чело.
В шумном городе спящая фея,
Для которой не жаль ничего.
Обе груди – в них сладость початка –
Налитые упругой волной,
Как повздорившие волчата,
Отвернулись одна от другой.
Сам Роден изваял твои бёдра,
А улыбка светла и тиха.
Пахнешь ты молоком и мёдом,
Как ребёнок, не знавший греха.
Спи, любимая, счастье – в покое.
Ты нежна, как фиалка в росе…
Неужели возможно такое:
Ты проснешься – и станешь… как все.
***
Осенний лес прощается с теплом,
Поля ветрами и дождём омыты.
И на душе и чисто, и светло,
Как после Богом принятой молитвы.
Родник мне шепчет: "Наклонись, попей…".
Вода с лица смывает тень кручины.
За мой рукав цепляется репей,
Как человек за жизнь перед кончиной.
Гляжу я вдаль с высоких берегов,
И мыслю: для чего живу на свете?
Я не прошу у Бога ничего,
Лишь только б знать – что будет после смерти?
Судьба моя с ольховым посошком
Бредёт по свету, как перо по свитку,
И тянет сквозь игольное ушко
Пустых забот и дней печальных нитку.
***
По небесным синим дорогам
Облака плывут чередой.
Облака – это выдох Бога,
Пролетевшего над землёй.
Облака бегут век за веком,
И конца веренице нет.
Облака даны человеку,
Чтоб он помнил про белый цвет.
Это цвет чистоты и чести,
Непорочной ризы Христа,
Белоснежной фаты невесты
И мистической тайны листа.
Это цвет и пурги-завирухи,
И черёмух, умытых росой,
И цвет савана вечной старухи
Со сверкающей в мраке косой.
Белый цвет – укротитель ночи,
С ним враждуют и нечисть, и ад,
И порочные чёрные очи,
И Малевича чёрный квадрат.
Вечный спор темноты и света,
И конца этой распри нет.
Но я знаю – без чёрного цвета
Был бы скучен наш белый свет.
ОДА РУССКОЙ ОСИНЕ
Пусть на сукина сына
Страх наводит осина…
(из русского фольклора)
Осинка тонкая, ты проклята Россией!
По чьей-то прихоти и явно неспроста
Тебе ярлык повесили насильно,
Что тяжелей чугунного креста.
Мне не понять коварства сей причуды.
Но почему, во имя чьих идей
Тебя назвали "деревом Иуды" –
Мол, на тебе повесился злодей?
Какая ложь! Но что за ней таится?
Ведь знают все – кого ты не спроси:
Христа предавший – он на смоковнице
Покончил жизнь. Так Библия гласит.
Так почему ж тебя оклеветали,
И, словно под гипнозом лживых слов,
С проклятьем кол осиновый вбивали
В гробы вампиров, ведьм и колдунов?
Осинка бедная, уж ты хлебнула лиха,
Проклятий тени на тебе лежат,
И даже в день безветренный и тихий
Твои листочки от обид дрожат.
О, сколько нас, невинно пострадавших
И преданных проклятью без вины!
А сколь их – ушедших, не узнавших
Слов покаянья от своей страны?
Осинка русская! Пред ликом поколений
Я снять с тебя проклятие берусь
И, преклонив перед тобой колени,
Молю: прости обманутую Русь!...
***
Когда гляжу на лик Пречистой Девы,
Исполненный сияния небес,
Я слышу с неба чудные напевы,
А за спиной нашёптывает бес.
Там, за спиною – ругань, водка, нечисть,
Разор и кровь, безверье и печаль.
А здесь – покой и пенье звёзд, и вечность,
И шёлк небесный, льющийся с плеча.
Два разных мира, сомкнутых веками.
Один – земной, где грех, страданье, смерть.
Другой – как сон, виденье, зазеркалье,
Куда живым проникнуть не суметь.
Но есть ли он – мир Бога, мир видений?
А если вдруг он – вымысел, мираж,
Что сотворил какой-то древний гений,
Чтоб сказкой скрасить путь печальный наш?
И если Бог своим вселенским оком
Глядит на нас сквозь полумрак времён,
То почему ни жестом, ни намёком
Не даст понять, что есть в природе Он?
А может, в том и есть загадка Бога,
Что до сих пор терзает грешный мир –
Поверить в то, чего нельзя потрогать,
Что есть не плоть, но Вечность, Дух, Эфир?
Он дал нам право – верить иль не верить,
Самим решать – есть Бог иль Бога нет?
Самим открыть или захлопнуть двери
На небеса, где будет дан ответ.
***
Гляжу ли я в бездонный омут неба,
Грущу ли, получив дурную весть,
Кормлю ли птиц, бросая крошки хлеба,
Я думаю о том, зачем я есть?
Как Бог велел, я сад взрастил ветвистый,
Построил дом и сына воспитал.
Но что со мной? Иль дух во мне неистов?
Иль я страстей больших не испытал?
Мне жизнь скучна. Минуты счастья редки.
Пилюлю жизни нечем подсластить.
Иль мне пора сыграть с судьбой в рулетку
И пулю-дуру в лоб себе пустить?
Иль в мир уйти, где станет другом ветер,
И ничего для сердца не желать,
И век свой тихо, скорбно доживать,
Смирясь с судьбой, как сказано в Завете?
***
Выйду, согбенный, в стужу
В старом чёрном пальто.
Я никому не нужен,
Мне не нужен никто.
Мне по душе ненастье,
Мне, как сестра, беда.
Был я когда-то счастлив,
Только не помню – когда.
Помню, я был повесой
И веселил весь свет.
Снятся мне бабы и бесы –
Спутники прошлых лет.
Кто возьмёт после смерти
Душу мою – не плоть?
Ангелы или черти?
Пусть рассудит Господь.
Мне ли жалеть о прошлом?
Жаль мне сегодня всех.
Жить в этом мире пошлом –
Самый великий грех.