Владислав Шурыгин, военный обозреватель газеты “Завтра” РОССИЯ ДОЛЖНА ПОБЕДИТЬ!

Владислав Шурыгин, военный обозреватель газеты “Завтра” РОССИЯ ДОЛЖНА ПОБЕДИТЬ!

Знакомство с текстом, предложенным г-ном Кагарлицким, оставило сложное впечатление. Все им написанное составило некий анализ хода и возможного исхода нынешней чеченской войны с многочисленными ссылками на исторические параллели и факты.

В ходе анализа г-н Кагарлицкий выступает последовательно то как историк, то как конфликтолог, то как специалист военного дела. Общий вывод Кагарлицкого — Россия стоит на грани полного военного и политического поражения в чеченской войне. Панацеей от всего этого он предлагает одностороннее сворачивание и остановку боевых действий и немедленные переговоры с лидерами боевиков.

Вывод, конечно, не новый. Его мы постоянно слышим от всех противников этой войны. Но в работе г-на Кагарлицкого собрана этакая квинтэссенция всех звучавших до этого аргументов. Cтатья состоит из пяти неких "правил".

"Партизанская война продолжается ровно столько времени, сколько воспроизводятся в обществе определенные социальные и культурные нормы, сделавшие ее неизбежными".

Г-н Кагарлицкий совершенно точно определяет продолжительность любой войны. И с этим сложно поспорить. Но, переходя к факторам, влияющим на эту продолжительность, он делает совершенно неожиданный вывод, что никакое внешнее вмешательство в войну никак на нее не влияет. Что партизаны вне зависимости от степени поддержки ведут войну легко и до победного конца.

"Действительно, почти во всех современных геррильях внешнее вмешательство имело место, но оно всегда было второстепенным. Более того, порой оно даже ослабляло повстанцев".

Очень интересный вывод. Ну да обратимся к фактам. К 1969 году советские и китайские военные поставки удовлетворяли ни много ни мало аж 87% всех потребностей почти полумиллионной армии Северного Вьетнама в оружии и боеприпасах и почти 45% в продовольствии и медикаментах. Хороша "второстепенность", не правда ли?

А теперь обратимся к афганской войне. По свидетельству бывшего президента Афганистана Раббани, пакистанские, китайские, американские поставки удовлетворяли аж 93% процента потребностей моджахедов в оружии. И где же тут "ослабление повстанцев"? Так что посыл, мягко говоря, натянутый.

Я позволю себе утверждать, что в современной партизанской войне ее успех или неудача зависят прежде всего оттого, насколько "интернационализирована" эта война. Неудача американцев во Вьетнаме и Советского Союза в Афганистане были прежде всего связаны с тем, что, воюя против "партизан", они на самом деле были втянуты в войну против целой коалиции стран. Китая, Кореи и СССР — во Вьетнаме; Китая, США и Пакистана — в Афганистане. И победить в такой войне, конечно, практически невозможно. Именно это явилось главной причиной проигрыша первой чеченской войны. Россия ничего не смогла противопоставить целой коалиции, сложившейся против нее. В эту коалицию вошли Саудовская Аравия, Турция, Азербайджан, Грузия и часть политической элиты Дагестана. При этом полная открытость границ делала войну обреченной на поражение. На территории Грузии, Дагестана и Азербайджана боевики вели себя как дома. Лечились, отдыхали, закупали оружие. Формировали караваны с оружием и боеприпасами. Но автор словно и не замечает этого. Он лихо переключается на анализ контрпартизанских операций, которые закончились поражением повстанцев, и тут же делает вывод, что военная фаза этих операций была бессмысленна и провальна.

"В этом смысле "антитеррористические операции" в Прибалтике и на Западной Украине закончились таким же провалом, как и вьетнамский поход американцев или афганская авантюра СССР".

Вообще по части парадоксальных выводов господин Кагарлицкий вне конкуренции. Признавая успех контрпартизанской войны в Прибалтике и на Западной Украине, он тут же делает вывод, что главным секретом ее успеха стало, оказывается, "налаживание жизни" на занятых советскими войсками территориях.

Конечно, улучшение экономического и социального положения охваченных партизанским движением областей — задача первостепенная и в конечном итоге — главная. Но без вооруженного подавления партизанского движения — просто-напросто невыполнимая. Напомню, что те же самые "зеленые братья" в Литве и оуновцы на Львовщине в первую очередь стремились уничтожать не казармы советских войск и не райотделы МГБ, а открывающиеся школы, магазины, мехмастерские, электростанции, линии передачи и прочие социальные и промышленные объекты, которые могли бы привлечь симпатии населения на сторону "русских оккупантов".

Поэтому, чтобы обеспечить этот экономический рост, укрепление социальной базы мятежных областей, необходимо было сломать хребет повстанческому движению. Иначе просто ничего бы не вышло. Не допустили бы партизаны. Что и было сделано за восемь лет с 1944 по 1952 год. При этом, поправляя г-на Кагарлицкого, уточню, что все же основные отряды повстанцев были рассеяны и уничтожены в 1946 — 1949 годах. И фактически до 1987 года мы не имели здесь никаких серьезных проблем.

Далее автор оглашает второе правило: "Если антиповстанческая операция армии не заканчивается полной победой в течение двух-трех месяцев — значит армия уже проиграла. Единственный шанс армии победить — разгромить первые очаги партизанской войны сразу же, до того, как повстанческое движение пустило корни в обществе, стало образом жизни населения".

Ну, зачем же так грубо передергивать факты? История знает более чем достаточно примеров того, как партизанские войны, тянущиеся десятилетиями и даже столетиями (!!!), благополучно выигрывались правительственными войсками или переводились в более выгодные для себя формы. Это и полный разгром партизанского движения на Корсике и фактически полное угасание партизанской войны басков в Испании, переход ее в обычный политический терроризм.

Кстати, переход партизанской войны от широкомасштабных действий к одиночному террору — это всегда точный показатель ее кризиса и угасания. Если хотите, то терроризм — это деградировавшая партизанская война…

Вернемся к примерам. О "бандеровцах" и "лесных братьях" мы уже говорили. Но почему бы еще не вспомнить о разгроме басмаческого движения в советской Средней Азии в 20 — 30-х годах? А ведь оно по своему размаху намного превосходило все то, что потом мы увидели в Прибалтике и на Западной Украине. Более того — широко поддерживалось из-за рубежа. А ведь с басмачами воевали почти пятнадцать лет!

Уничтожено партизанское движение в Индонезии. Сошли на нет партизанские движения в Перу, Уругвае, Эквадоре. И примеры эти можно продолжать.

Поэтому, мне видится, что автор просто сделал собственный вывод и подогнал под него удобные ему факты. Но к истине этот вывод не имеет никакого отношения.

Но г-н Кагарлицкий идет дальше: "Иными словами, партизаны могут выиграть войну, даже не выиграв ни одного боевого столкновения", — делает он сенсационное тактическое открытие. Пассаж верный разве что для Чехии и то времен позднего Горбачева.

Но, может быть, просто вспомним, во сколько обходилась та или иная партизанская победа народам, в этих войнах участвовавшим. За независимость пало 1,5 миллиона вьетнамцев, миллион алжирцев, более полумиллиона афганцев, 20 тысяч кубинцев. И даже в ходе многолетнего "мирного" восстания индийцев против английского протектората пало более 1 миллиона человек. И не грех было бы уточнить историю алжирского конфликта. Она весьма далека от той, которую живописует г-н Кагарлицкий. За пять лет боев с повстанцами Франция потеряла около 20 тысяч убитых солдат и офицеров и была вынуждена оставить почти все отдаленные сельские районы. А общие потери французов в Алжире переваливают за 50 тысяч убитых.

Из всего написанного автор делает вывод: "Отметим, кстати, что ставки для Португалии в Анголе и Мозамбике, для Франции в Алжире были во много раз выше, чем для России в Чечне".

Замечательный вывод! Но хотелось бы кое что уточнить. И Ангола и Алжир были одними из МНОГИХ колоний, как Португалии, так и Франции. Кроме того, они находились за тысячи километров от границ метрополии. И потеря их не нарушала территориальной целостности Франции или Португалии. Они, так сказать, не имели друг к другу территориальных претензий. Мы же в Чечне до сих пор даже не можем провести четко границу между Чечней и Россией. Напомню, что собственно древняя "Ичкерия" представляла из себя всего несколько горных и предгорных районов. Всего около 40% сегодняшней территории. А еще в начале века столица Чечни Грозный был не чем иным, как русской сторожевой крепостью с названием "Грозная". Не говоря уже об исконно казачьих Надтеречном, Наурском и Шелковском районах. При этом территориальные аппетиты сегодняшней Ичкерии простираются далеко за пределы ее нынешних границ. Но об этом чуть позже.

И, уйдя с огромной кровью и мощнейшим внутренним политическим кризисом из Алжира, Франция тем не менее ни дня не размышляла над уходом из не менее "свободолюбивой" Корсики, которая, кстати, тоже почти сто лет боролась за независимость. Потому что Корсика — это уже вопрос территориальной целостности собственно Франции, а здесь двух мнений быть не может.

Для нас же очередной уход из Чечни обернется детонацией всего Северного Кавказа. Господин Кагарлицкий все время забывает или принципиально не замечает одного простого и очевидного факта, что в Чечне вот уже десять лет как осуществляется скоординированный план по отторжению от России ВСЕГО Северного Кавказа.

Правило третье, открытое г-ном Кагарлицким, гласит: "Разобщенность повстанческих формирований осложняет положение армии. В этом плане историки часто сравнивают ситуацию в Белоруссии и на Украине во время Великой Отечественной войны. В Белоруссии партизанское движение было в значительной мере стихийным, создавалось попавшими в окружение красноармейцами и местным населением. На Украине — создавалось преимущественно из центра. В Белоруссии оно было на порядок эффективнее".

Ну, что же, коли так, то не грех вспомнить и о партизанах Великой Отечественной войны. Несмотря на всю их романтизацию и героизацию, истинная история партизанского движения весьма и весьма отличается от официальной версии. А правда такова. Несмотря на все попытки организации массового партизанского движения на захваченных немцами территориях, добиться этого удалось лишь на части территории Белоруссии и северо-западе Украины.

То есть партизанские отряды создавались сразу после оккупации повсеместно, но в течение очень короткого времени большинство их было выявлено и уничтожено.

Теперь вернемся к Белоруссии. Если бы г-н Кагарлицкий прочитал мемуары легендарных партизанских командиров С.Ковпака, Н.Медведева или недавно опубликованные мемуары бывшего начальника центрального штаба партизанского движения И.Старинова, то выяснил бы следующее. Активное создание отрядов здесь шло сразу после захвата гитлеровцами областей и почти полностью прекратилось с установлением здесь оккупационной власти.

Начиная уже с весны 1942 года партизаны стали крайне нуждаться в помощи и для снабжения их было создано целое управление при Генеральном штабе Красной Армии. Теперь о том, как формировались партизанские отряды. Тот же Старинов пишет, "партизанские отряды росли быстрее и действовали активнее там, где им оказывали постоянную помощь из советского тыла. В Белоруссии, например, такую помощь получали витебские партизаны. С марта по сентябрь 1942 года им было переправлено 11000 винтовок, 6000 автоматов, тысячу пулеметов, пятьсот противотанковых ружей… И что же? Численность витебских партизан составляла почти половину общей численности белорусских партизан, хотя Витебщина занимает лишь десятую часть территории БССР". Весьма красноречивое свидетельство.

Ну а теперь я бы хотел привести еще одну справку, которая вообще ставит крест на всех досужих размышлениях г-на Кагарлицкого о "стихийности" белорусских партизан. Согласно справке Генерального штаба ВС СССР от июля 1944 года, "партизанам и подпольщикам, действовавшим на захваченных гитлеровцами территориях, было передано 98% имеющихся у них средств радиосвязи, 95% использованных ими средств взрывания, 70% взрывчатки, 90% противотанковых ружей, 80% автоматов и патронов к ним". Кроме этого, "90% всех взрывников и минеров, действовавших в составах партизанских отрядов, прошли подготовку на курсах и в школах, развернутых в тылу Красной Армии. Для действий в тылу гитлеровцев было сформировано более десяти саперных бригад подрывников-разведчиков".

И это "стихийность" и "независимость"?

Далее автор развивает идею непобедимости и неуязвимости партизан вообще и чеченских боевиков в частности. Но при всех мифах о неуловимости и неуязвимости партизан на самом деле они крайне уязвимы. Они так же, как и федеральные войска и даже сильнее, зависимы от поставок оружия и боеприпасов, и значит, проблема прикрытия коммуникаций для партизан крайне болезненна. И каждая потеря каравана с оружием и боеприпасами весьма чувствительна для боевиков, которым иначе просто негде их пополнять.

Покупки вооружения и боеприпасов у тех же "федералов" в ходе прошлой войны не покрывали и 3% от потребностей боевиков.

Еще более остро для боевиков стоит проблема медицинского обеспечения и лечения раненых. В полевых условия, в лесных лагерях развернуть полноценные госпитали крайне сложно.

В третьих, базы боевиков и лагеря сами являются мишенью для ударов отрядов и групп специального назначения федеральных войск, и потому их сокрытие становится едва ли не главной задачей, что делает всю машину боевого управления партизан крайне медлительной.

В городах и поселках боевики смогут скрываться лишь до укрепления здесь органов МВД и ФСБ федеральной власти, после чего их задержание и арест лишь дело времени.

Поэтому в запасе у чеченских боевиков есть не более четырех-пяти теплых месяцев относительного беспорядка и "зеленки", пользуясь которым, они попытаются как можно более масштабно развязать партизанскую войну. И если они не победят в ней до следующей осени, то к зиме их состояние станет крайне тяжелым.

Четвертый принцип, предлагаемый г-ном Кагарлицким, вообще вне всякой логики. "Чем более активно армия ведет "антитеррористическую борьбу" (преследования, спецоперации, атаки против повстанческих баз), тем выше потери и тем ближе поражение регулярных войск. И далее: “Есть ли у военных альтернатива? В принципе есть. Если армия не может победить, она может сама воспользоваться партизанским принципом затягивания конфликта. Это значит — воевать как можно меньше. Свести активные действия к минимуму. Не высовываться. Смириться с неизбежными потерями, не пытаясь за них мстить противнику (ибо в итоге потери будут только больше)".

Осмелюсь предположить, что при подобной тактике любую регулярную армию способно победить даже стадо бабуинов, регулярно забрасывающее камнями ворота гарнизонов. Чем это не повод " воевать как можно меньше".

Тот "рецепт", который предлагает для "успешной войны" с партизанами Кагарлицкий, на военном языке называется "утратой стратегической инициативы". И фактически в ста процентах случаев приводит к полному поражению в любой войне.

Сам рецепт окончания войны, который предлагает г-н Кагарлицкий, вполне прост и оригинален — взять и договориться с лидерами боевиков. Сесть за стол переговоров и, так сказать, поделить зоны влияния. "Переговоры с повстанцами всегда заканчиваются либо признанием поражения военных, либо компромиссом, реально учитывающим требования "вооруженной оппозиции" . В противном случае добиться прекращения огня просто невозможно, утверждает безапелляционно Кагарлицкий.

Но дело-то в том, что все предлагаемое сегодня уважаемым автором уже было произведено г-ном Лебедем в августе 1996 года. Может быть, Кагарлицкий забыл. И торжественное окончание "столетней войны" с "горцами". Подписание мирных договоров между Россией и Чечней. Клятвы в добрососедстве, "отложенный статус" и миллиарды на восстановление промышленности. Все это уже было! Почти четыре года Россия пыталась "сосуществовать" с новой Ичкерией, строить с ней какие-то отношения, вести переговоры. И что? В итоге мы получили полностью перевооружившуюся, озверевшую от безнаказанности бандитскую республику, которая не только не удовлетворилась достигнутыми результатами, а, наоборот, в августе прошлого года бросила тысячи боевиков "освобождать от руссизма Дагестан". И вот теперь г-н Кагарлицкий предлагает нам вновь наступить на те же грабли? Извините…

Да, мы должны уничтожить и Басаева, и Хаттаба, и Масхадова и еще с десяток полевых генералов и генеральчиков. И неправду говорит Кагарлицкий, что на место убитых приходят еще более непримиримые. История свидетельствует как раз об обратном. Смерть лидеров "Черных пантер" — привела к расколу и развалу движения. Смерть Майкла Коллинза привела к расколу и резкой деградации ИРА. Со смертью Че Гевары завершился "экспорт революций" с Кубы в Латинскую Америку. Со смертью Савинкова рухнуло террористическое эсеровское движение, смерть Троцкого поставила крест на троцкизме как политическом движении.

Партизанское движение, как никакое другое, зависит от вождя, от лидера. Именно перед лидером усмиряются личные амбиции и претензии "полевых командиров" на власть. И со смертью лидера всегда начинается раскол и грызня за эту власть.

Для окончательного решения чеченского вопроса уважаемый автор предлагает: "Басаева … официально вернуть в штат ГРУ, дав ему соответствующее звание (а если надо — выплатить пенсию по инвалидности). Масхадов сможет руководить Генеральным штабом гораздо лучше, нежели Квашнин. Мовлади Удугову надо поручить организацию спецпропаганды. Всех этих людей готовили в России. На них затрачены деньги советских и российских налогоплательщиков". Обоснование этой идеи крайне простое: "…из бывших террористов всегда получались великолепные антитеррористические подразделения, а из бандитов — самые непримиримые борцы с бандитизмом".

Благостная история с гургхами, приведенная как пример автором — это скорее редкое исключение, чем правило. Да, англичане нанимают гургхов на службу. Но почему-то у них нет вербовочных центров для боевиков ИРА, как нет у турок армейских вакансий для курдских партизан. Не слышал никто и о наеме в испанскую армию баскских боевиков. Ну а уж представить, что израильтяне в составе своей армии сформируют палестинскую стрелковую бригаду, просто невозможно.

Против кого, хотелось бы спросить, можно было бы использовать нанятых на службу боевиков? Может, мы смогли бы их послать в Косово или Таджикистан, где их братья по вере устанавливают "новый порядок"? Боюсь, что во всех случаях эти "россияне" будут разве что хорошим пополнением для местных мусульманских "ультра".

Г-н Кагарлицкий начал свою работу с цитаты Клемансо: "Война слишком серьезное дело, чтобы доверять его генералам" . Что же, с этим изречением я бы мог согласиться. Выигрыш на любой войне зависит слишком от многих факторов, среди которых стратегическое искусство генералов лишь одна из его составляющих. Кроме него, есть еще социальный кредит общества своей воюющей армии, есть дипломатия, политика, национальные интересы.

Хотим ли мы скорейшего окончания этой войны? Безусловно. Но не на тех условиях, на которых четыре года назад закончил войну Лебедь и какие нам сегодня предлагает Кагарлицкий. Россия может и должна решить проблему Северного Кавказа, Чечни так, как этого требуют наши национальные интересы. Поэтому свою работу я также закончу цитатой английской королевы Елизаветы: "Самый быстрый способ закончить войну — это просто ее проиграть!"

Хочется верить, что время таких "простых решений" в России закончилось…

Новый рено символ 6 продается в салоне Renamax