ГРУППОВОЕ ИЗНАСИЛОВАНИЕ ГЕНИЯ

ГРУППОВОЕ ИЗНАСИЛОВАНИЕ ГЕНИЯ

14 ноября по каналу НТВ был показан фильм Татьяны Архипцовой «Мой муж - гений». Имеется в виду знаменитый физик Л.Д. Ландау (1908-1968). Основой сценария послужила книга вдовы учёного «Академик Ландау. Как мы жили», вышедшая в 1999 году.

 После показа фильма было его обсуждение. Тут несколько удручало то, что все говорили так, будто гений - это нечто совершенно точно известное, измеримое, всем понятное, как, допустим, чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов. Он в своё время всех обыграл, получил девять «Оскаров», чего нет ни у одного шахматиста,- как не гений! Или рекордсменка мира по прыжкам с шестом Елена Исинбаева, одолевшая на Олимпиаде в Пекине 5 метров 3 сантиметра. Тоже гений. Но вспомните:

Я - гений Игорь Северянин!..

Или Маяковский:

Славьте меня!

Я великим не чета.

Над всем, что сделано

                                   ставлю nihil.

Я ничего не хочу читать.

Книги?

Что книги!

И мой покойный друг поэт Коля Глазков тоже решительно и многократно утверждал, что уж он-то точно гений. Да меня и самого, многогрешного, уж признаюсь, называли в газетах, в письмах и «лучшим критиком современности», и «критиком N1» да и просто гением. Как со всем этим быть? Тут, по меньшей мере, ясно, что у людей разное представление о том, что такое гений. И несомненно, что гении как личности не менее многоразличны, чем простые смертные. А как соотносятся, допустим, музыкальный гений и научный? Применимы ли к ним одинаковые мерки, в том числе - нравственные? Или то, что дозволено гению-физику, непозволительно гению-скрипачу? Никто об этом ничего не сказал. Гений - и всё!

Но как бы то ни было, а первым при обсуждении взял слово старый писатель Яков Костюковский. На вопрос, надо ли показывать фильм и смотреть его, Яков Аронович решительно заявил: «Надо! И прежде всего потому, что это фильм о Ландау». Ну, это нам хорошо знакомо: «Мандельштама надо издавать и читать прежде всего потому, что это Мандельштам!» Но тут же выступил сын академика Игорь Львович и сказал: «Никакого Ландау в фильме нет, это фильм не о нём».

Кто же прав? Если в фильме нет Ландау, то, может, есть просто гениальный учёный? Увы... Ну, один раз мы видим сей персонаж спорящим с кем-то о чем-то у доски, на которой написаны мелом какие-то формулы или уравнения. Другой раз он написал опять же какие-то формулы на груди обслуживающей его в больнице медицинской сестры. Тут, конечно, возникают вопросы. Во-первых, что, в советской больнице, как в каком-то страшном остроге, подобном «Мертвому дому» Достоевского, не было бумаги и заключенному нельзя было её раздобыть? Во-вторых, что ж, хорошо, пусть перед нами гений и ему, как дураку, закон не писан, но эта сестра, если разрешает использовать свои нежные перси как грифельную доску, кто - тоже гений или битая дура? Наконец, не есть ли это просто очередная тупоумная антисоветчина тех, кого называют дерьмоделами? Эти два эпизода - вот и всё, что проходит в созданном образе по статье «гений». А в остальном...

Сценаристка (извиняюсь, не уловил с экрана фамилию) сказала, что она использовала ещё книгу Майи Бессараб «Ландау». Она - племянница жены учёного и близко знала их обоих. А я знал Майю Яковлевну. Каким-то, не знаю сколь давним, ветром её занесло в Англию. А в 1968 году у неё вышла книга о Владимире Дале. Она подарила её мне с дружеской надписью, а позже - и книгу о Ландау. В «Нашем современнике» я напечатал рецензию о первой из них. Потом были у Бессараб книги о В.А. Жуковском, Сухово-Кобылине, Джоне Риде...

В форме телеинтервью писательница приняла участие в обсуждении фильма. Кроме того, 30 октября в «Российской газете» в связи с этим же фильмом тоже появилось её интервью. Она там сказала: «Первые слова, которые приходят на ум, когда вспоминаешь Льва Давидовича, - это остроумный, добрый и простой». То же самое говорит сын учёного: «Отец был жизнерадостным простым человеком с чувством юмора, очень либеральный». То же - и профессор С.П.Капица: «Это был простой, жадный до жизни человек с прекрасным чувством юмора». Ещё добавил: «Там, где Ландау, царил дух свободы, равноправия, нравственности. Он не терпел фальши».

Итак, простой, добрый, высоконравственный, жизнерадостный, остроумный, либеральный, с чувством юмора, с отвращением к фальши и т.д. Это говорят люди, близко и долго знавшие учёного. Прекрасно! А что нам показали дерьмоделы?

Вот встреча Нового года в каком-то изысканном обществе, похоже, в московском Доме учёных среди мужей науки. Ландау является туда с женой и тремя молодыми синхронными любовницами. А любовниц он вербовал среди жён своих учеников, объясняют нам. В разгар веселья жена с какого-то помоста, держа их за руки, демонстрирует всех трёх пассий почтенному новогоднему обществу, среди коего вполне могли быть и законные мужья сих пассий... Что это - простота, дух свободы и чувство юмора академика? А что с тремя любовницами и с женой - спятили?

Вот, пережив автокатастрофу, после которой два месяца не приходил в сознание, персонаж, как только вышел из комы, немного очнулся, приоткрыл глаза, увидел рядом медицинскую сестру или сиделку, так сразу тут же, не мешкая, завалил её на койку. Впрочем, может быть, она сама нырнула под одеяло к очнувшемуся калеке и изнасиловала его - не знаю, не понял. Что это - жизнерадостность и отвращение к фальши?

Вот приводит он домой в присутствии жены очередную любовницу. Жена по такому праздничному случаю достаёт ему из шкафа свежее постельное бельё, а сама - тоже не без проблеска гениальности - прячется в шкафу. Девица рестелешается и дерьмогений готов предаться любовным утехам - они тем упоительней, когда знаешь, что родная жена, мать твоего любимого сына, где-то рядом, в соседней комнате скребётся в тёмном шкафу. М. Бессараб говорит, что так на самом деле и было. Жена сама залезла в шкаф, а Ландау, обнаружив её там, запер шкаф, и весь сеанс она просидела под ключом. После сеанса муж её отпер и стал выгонять из дома. Мол, ты нарушила наш давний «договор о невмешательстве», по которому я могу вытворять всё, что взбредёт в голову. Что это - доброта? либерализм? остроумие? высокая нравственность?

Словом, никакого гения, повторю, в фильме нет, а есть сексуальный психопат, изувер, садист, патологический циник, маньяк. Участники обсуждения - ученики Ландау - член-корреспондент Академии Наук Борис Иоффе и доктор физико-математических наук Семён Герштейн говорили о дерьмофильме и о созданном образе с отвращением и негодованием. Герштейн очень сожалел, что в своё время не решился сжечь книгу вдовы учителя, которую ему дали почитать ещё в рукописи, а теперь она стала основой сценария. Он назвал книгу лживой, клеветнической, отвратительной. А ведь в сценарии и в фильме все её мерзости ещё и невероятно раздуты. С. Капица сказал: «За судьбу гения берутся какие-то люди и делают из неё нечто непотребное». Было оглашено и мнение академика В. Гинзбурга: чтение воспоминаний вдовы это погружение в ванну с дерьмом, т.е. именно в ту субстанцию, в которой только и могут жить, работать авторы фильма... Ну да, был Лев Ландау человеком увлекающимся, с закидонами, но, как заметила М. Бессараб, всех его возлюбленных можно пересчитать на пальцах одной руки. Я невольно подумал смущенно: а сколько пальцев требуется мне лично?

Но мало того, оказывается, как пишет «РГ», даже сам президиум Академии наук «выразил возмущение этим творением и обратился к руководителю Первого канала К. Эрнсту с просьбой снять ленту с эфира. Академиков возмутила интерпретация жизни учёного. Однако на ТВ заявили: картина пойдёт на экран, чтобы зрители сами определили своё отношение к ней». Да почему бы в таком случае из уважения к зрителям не экранизировать «Майн кампф» со Спиваковским в главной роли? Пусть бы зрители и тут определяли своё отношение. И еще в ответе ТВ говорилось, даже особо подчёркивалось, что «авторы руководствовались любовью к Ландау, а также к его жене».

Дорогие мужи науки, к кому вы обратились! Вам ответил какой-то телеклерк. А этот Эрнст - что ему академики и сама Академия! - и не думал отвечать лично, как Путин не удостаивает ответа бесчисленные обращения к нему по важнейшим вопросам жизни страны вас же, академиков, лауреатов Ленинской, Сталинской и Нобелевской премий, десятков Героев Советского Союза, Героев Социалистического труда, генералов, адмиралов, ветеранов, инвалидов, сирот, погорельцев... Вот свежайший пример. 11 ноября в «Советской России» 48 профессоров и докторов военных, технических, философских наук обратились к А. Медведеву, В. Путину, В. Грызлову, С. Миронову с просьбой сохранить работающую в Твери Военную академию воздушно-космической обороны, которую Сердюков запланировал ликвидировать. Они пишут: «Отбросив мысль о преднамеренном предательстве...». Значит, мысль эта у них есть, она витает в воздухе, но пока они её отбросили. И даже такое обращение не заставит никого из названных адресатов трепыхнуться. Грызлову и Миронову совершенно не до этого - землю роют, что бы ещё такое соврать о Ленине. А уж об остальных и говорить нечего. Для них народ не существует. И это ныне норма жизни любого начальства. Вот как бы не обидеть Буша, не огорчить Саркози, как потрафить Меркель - это они понимают.

Вы только вглядитесь в сытые хари зажравшихся дерьмоделов. Я бы лично с санкции министра культуры Авдеева одну часть их четвертовал, другую - колесовал, третью - посадил на кол. У нормального человека состряпанный их грязными руками персонаж ничего, кроме омерзения, вызвать не может, но ведь они действительно уверены, что сняли замечательный фильм любви к Ландау, слепили кинопамятник знаменитому учёному. Но, как всегда, находятся, конечно, люди, которым всё это очень интересно. Допустим, принимавший участие в обсуждении профессор И.Л. Волгин, большой знаток Достоевского, считает, что дерьмодельский Ландау - «милый, обаятельный эротоман, роль которого превосходно исполнил Д. Спиваковский» («ЛГ», N47). А продюсер фильма Вольнов негодовал: «А-а-а, вы боитесь правды!» Он до конца дней так и не поймёт, что есть вещи, о которых не следует, нельзя говорить публично, да и не только публично, - даже близкому человеку. Например, если вы, Вольнов, допустим, на приёме по случаю столетия Эрнста Всемизвестного, произнося заздравный тост, вдруг от усердия и умиления пукнете, а я буду рядом, то я не рявкну: «Перестань пердеть, болван»! А просто протяну вам пробку от шампанского (не пластмассовую, а натуральную) и деликатно посоветую: «Заткните». К этому обязывает меня моё коммунистическое воспитание.

А С.П. Капица ещё заметил: «Говорят, никто не может запретить свободу творчества. Ну, пожалуйста, если вам так хочется показать, как трудно жить рядом с гением, измените фамилии, сделайте глубокий психологический фильм. Но для этого надо быть мастерами». И помянутый профессор Волгин И.Л. - о том же: «Зачем милому эротоману присвоено имя конкретного человека? Зачем в фильм вплетены документальные кадры, запечатлевшие подлинного Ландау?» И тут мы подошли к самому главному.

Нет, уважаемые товарищи, изменить фамилию дерьмоделы никак не могли. Им был нужен именно Ландау, именно гений, именно документальные кадры. Почему? Оказывается, артист Д. Спиваковский, играющий дерьм-Ландау, упомянутую мной сцену посткоматозного блуда в больничной палате гения с сиделкой трактует однозначно: это, говорит, насилие над гением. Мало того, «сцена символична. Насилование сестрой-сиделкой великого учёного - это метафора изнасилования советской системой суверенной личности незаурядного человека».

Какой оборот!.. Кто бы мог подумать!.. Даже Юрий Богомолов в «РГ» расхохотался: «Такое толкование смешнее самого фильма». А вы, Сергей Петрович (о Волгине я не говорю), после этого захотели, в состоянии были бы хоть о чём-то побеседовать с замечательным артистом Спиваковским? У вас есть к нему ещё вопросы?..

Между тем, тут непонятны две вещи. Во-первых, почему для олицетворения жуткой советской системы, насилующей суверенные личности, выбрана представительница столь гуманной профессии? Другие-то творцы-антисоветчики брали на эту роль чекистов, милиционеров, самодурных директоров... А тут... Не столь уж трудно было так повернуть сюжет, чтобы насиловал, допустим, майор милиции нестандартной половой ориентации. Явился, он, скажем, в больницу допросить Ландау по поводу автомобильной аварии, а сам улучил момент, когда сестра вышла, и вот... Ведь это было бы ещё и куда эффектней! Или через образ медсестры достигается творческое углубление темы? Видимо, так. Но тогда полезно было бы сделать её, допустим, внебрачной дочерью Сталина. Во-вторых, если артист знал, что играет роль личности, насилуемой системой, то почему для усиления метафоры и для большей доступности её зрителю, не издавал он политическо-эротические вопли, скажем, такого рода: «Долой насильников-большевиков! О-о-о!.. Вся власть Учредительному собранию! А-а-а!..» Выходит, профессор Волгин зря нахваливал артиста.

А после разъяснения Спиваковского насчёт метафоричности посткоматозной сцены насилия следует полагать, что такова вся стилистика, вся образная система фильма, и в нём много разных метафор и символов. Например, три любовницы на новогоднем балу - не олицетворяют ли они три отвратительных Сталинских премии первой степени, навязанных Ландау в 1946, 1949 и 1953 годах? А жена в шкафу - не вся ли наша интеллигенция вместе с ней там на ключе?

Но главный символ - это, конечно, сам персонаж, орущий благим матом: «Ленин - бандит! Сталин - фашист!». В эльцинско-путинскую эпоху мы слышали это уже не раз. Но чего стоят такие вопли давно осточертевших старых трепачей Радзинского, Сванидзе или Пушкова. А тут-то эффектнейшая новинка - из уст гения! И это, конечно, большая, могучая метафора: все учёные мира (по выражению Капицы, «Ландау - символ науки»), всё передовое человечество проклинают Советскую эпоху расцвета науки и культуры, достигнутого путём насилия над суверенными персонами. Именно ради этого и затеян был весь балаган. Ведь при всей своей тупости авторы фильма соображают: чем беспардонней антисоветчина, тем верней она прорвётся на экран, несмотря на протесты любых академиков и Академий, родственников и друзей героя, ибо это приветствует и поощряет власть в лице президентов, правительств и их эрнсттерьеров. К сожалению, никто из тех, кто протестовал против фильма и даже требовал его запрета, о комической безмозглой спекуляции на антисоветчине не сказал ни слова, они к ней уже привыкли, а упомянутый академик Гинзбург и сам занимался такой спекуляцией весьма увлечённо.

Между прочим, это даже очень странно, что Ландау до сих пор не был использован для разжигания антисоветского психоза. Ведь какое имя! Да ещё арестовывался и к тому же еврей!.. Арестовали его в Харькове, где он тогда жил. Известный знаток еврейских проблем Э. Бройтман в книге «Знаменитые евреи» пишет: «В апреле 1938 года по ложным обвинениям Ландау был арестован и в течение 1938-1939 годов находился под следствием в Бутырской тюрьме». По каким ложным? На самом деле, как и показано в фильме, - за участие в изготовлении антисоветских листовок. Да вот и Илья Хржановский, режиссёр нового фильма о гении, пишет: «В 1937 году Ландау с коллегами написал листовку, в которой назвал Сталина фашистом». И как было не арестовать за это тогда, если ныне при всей бушующей демократии без берегов несколько нацболов посадили на 5-7 лет только за то, что они разбили лампу в приёмной президента.

По имеющимся сведениям, в заключении Ландау вёл себя панически. В фильме есть намёк на это в словах героя о том, как он жутко страшится тюрьмы. Ну, если так, то куда ж ты лез? И сидел он не два года, как можно подумать со слов Бройтмана. Академик П.Л. Капица, нобелевский лауреат, отец Сергея Петровича, обратился с письмами сразу к Сталину, Молотову и Берии, и вскоре Ландау был на свободе. Не потребовали от него ни раскаяния, ни извинения, ни какой-то подписка, а просто взяли да простили из уважения и доверия к знаменитому учёному, взявшего тираноборца на поруки. И сразу из Бутырок Ландау опять попадает в Московский институт технических проблем, который возглавлял П.Л. Капица, на завидную должность заведующего теоретически отделом. Даже в этом его не ущемили. Не хило!

Но авторам фильма антисоветской листовки мало и одного Сталина мало. Они заставляют своего лже-Ландау бегать по комнате и перед какой-то публикой благим матом орать с экрана на всю страну злобные проклятия и Сталина и Ленина. Совершенно как в телевизионной затее «Имя Россия» сейчас верещат по воскресеньям синклит оборотней - миллионер Никита Михалков, владелец роскошной галереи Илья Глазунов с ротиком, как куриная жопка, бесстыдный историк Сахаров, парламентский холоп Миронов, какой-то мордатый Дмитрий Рагозин...

Дерьмоделы не в состоянии сообразить, что, во-первых, перечисляя действительных и мнимых возлюбленных учёного, живописуя бодрящие сцены с ними, они поступают подло, поскольку умалчивают при этом о вещах не мене важных, чем сексуальные утехи, - о его многочисленных и высочайших правительственных наградах и званиях. Во-вторых, если не в припадке гениальности, а в трезвом уме и твердой памяти Ландау орал «Фашист!.. Бандит!..», то как же при его объявленной нам высокой нравственности, правдивости и отвращении к фальши он трижды приезжал в Кремль и протягивал длань за премией имени этого фашиста, тогда сидевшего в Кремле, а позже - и за премией имени этого бандита, за орденами, носящими его имя? А ведь ещё были длительные заграничные командировки за фашистский счёт, звание академика, Золотая Звезда Героя... Можно ли вообразить, чтобы Эйнштейн или Нильс Бор, учитель Ландау, приняли какую-то награду от Гитлера, а Бруно Понтекорво - от Муссолини, а Пабло Неруда - от Пиночета? Может быть, Ландау в каком-то письме или разговоре раскаялся в своём антисоветском бесновании? Это интересно было бы узнать. А то ведь уж очень неприглядная для гения картина получается.

Да, крайне странно, что антисоветчики запрягли Ландау в свой дилижанс так поздно. Но уж теперь, судя по всему, они на нём покатаются... Газеты сообщают, что упоминавшийся режиссер Илья Хржановский уже во всю снимает ещё один фильм об учёном. Можно представить, что это будет, ибо в основе сценария - те же воспоминания той же вдовы, названные, как мы помним, ванной с дерьмом теми, кто хорошо знал Ландау. А к написанию сценария привлечён известный Владимир Сорокин, давно получивший персональный титул «литературного говноеда». К тому же режиссер заявил: «В истории Ландау поражает то, как гений, «инопланетянин» попал в жернова государства».

 Ну, во-первых, чему тут «поражаться»? Не попали же в «жернова», допустим, академики И.П. Павлов, Н.Н. Семёнов, А.М. Прохоров, Ж.И. Алфёров, тот же В.Л. Гинзбург... А ведь тоже нобелевские лауреаты, такие же «инопланетяне», «лунатики». Но этому «лунатику» захотелось побаловаться антисоветчиной - вот и угодил. Кто виноват? Dura lex, sed lex. Любое государство такие забавы не приветствует.

Во-вторых, уж как страшно сказано-то: жернова!.. Можно подумать, что многопудовые камни всю жизнь беднягу перемалывали, а на самом деле - что-то около полугода побыл он в нетях. Но зато потом-то каков помол был? Приходится повторить: бесчисленные и самые высокие премии, ордена, звания, должности... Вот так же горемыка Солженицын юродствовал: «Угодило зернышко промеж двух жерновов». Один жернов, самый-то тяжелый, в 20 гектаров был у него в штате Вермонт, второй в 5 гектаров получил в Москве. Всё оставил милым детушкам.

И дальше: «Ландау был вынужден делать выбор между гибелью и служением режиму». Какой выбор? Какая гибель? Как занимался он до «жерновов» физикой, так и продолжал ею заниматься после, что было, конечно, на пользу «режиму». Или режиссер считает, что Ландау хотел бросить физику, сделал выбор в пользу поэзии, но «режим» угрозой гибели заставил его вернуться к физике? У Ландау было много возможностей сделать такой выбор, который избавил бы от «служения режиму»: ведь он подолгу жил и работал на фашистские деньги в Германии, Дании, Англии, Швейцарии... И почему бы, спрашивается, не последовать примеру, скажем, уехавших в Америку авиаконструктора Игоря Сикорского или экономиста Василия Леонтьева, тоже нобелевского лауреата? Нет, не пожелал, видно, уж больно нравились ему эти самые «жернова»-то с тем помолом.

Хржановский уверен, что Ландау жил «во времена, когда за неудачный каламбур вели на расстрел». Тут, конечно, хорошо бы хоть один примерчик. Вот, допустим, скаламбурил неудачно Ежов («Ежовые руковицы»), и его за это расстреляли. И Ягоду за это же, и Берию... Но, увы, примеров у товарища почему-то нет.

Но есть твердая уверенность: «Сталин не мог в 1938 году уничтожить Ландау, потому что это был единственный физик в стране, способный решить задачу ядерных исследований». Хоть стой, хоть падай!.. В 1938 году Ландау был тридцатилетним доктором наук, докторов было множество, и Сталин, разумеется, о нём ничего не ведал, узнал только из письма Капицы. А главное, до сих пор считалось, дорогой товарищ Хржановский, что ядерными исследованиями Лев Давидович никогда не занимался, занимались другие. Но Вы уверяете: «Я много работал с архивными документами... Прочёл такое количество архивных документов...» Так что, удалось найти документик, согласно которому наше ядерное оружие создали не А.Д. Сахаров, Я.Б. Зельдович, Ю.Б. Харитон и другие, а персонально Ландау?

Будем с нетерпением ждать новый фильм о Ландау с этим архивным открытием. Надо же, как дурили советского человека!

В.С. БУШИН