Апостроф

Апостроф

Евгений Сидоров

13 ноября 2014 1

Культура Общество

Юрий МАМЛЕЕВ. Невиданная быль. Стихи и проза. - М.: Традиция, 2014, 271 с.

"Миф есть в словах данная чудесная личностная история". 

А.Ф. Лосев, "Диалектика мифа".

Юрий Витальевич Мамлеев - один из тех, очень немногих, современных авторов, чьи произведения нельзя отделить от мифа. Миф этот двойственен: с одной стороны, это миф, который окружает Мамлеева, с другой - миф, порожденный Мамлеевым, и без которого понять его произведения просто невозможно.

Если мы забудем о мифе, картина выйдет эффектная - некогда маргинал, эмигрант, возвращенец, автор некоторого количества своеобразных текстов, некогда популярных в советском подполье. Нынче же - всевозможный лауреат, мэтр и даже от Дмитрия Медведева награду получил, и не за рассказы, а за философскую доктрину, и не за какую-нибудь абстрактную, а за фундаментальную и родную, "Россию вечную". Проблема в том, что всё это ничего не говорит нам о том, с кем мы имеем дело. Вот тут-то и нужно подключать миф.

"Невиданная быль" - роскошно изданный сборник стихов и прозы. В изданиях прозы Мамлеева дефицита не ощущается, а вот стихи - да, ими мы не избалованы.

"Миф не есть бытие идеальное, но жизненно ощущаемая и творимая вещественная реальность".

А.Ф. Лосев, "Диалектика мифа".

Реальность поэзии Мамлеева, по сути, идентична реальности его прозы. Но в разы более напряженная. Это вывернутое наизнанку чёрт знает что, нечто такое, с чем приличный человек дел иметь не захочет и постарается оградить свою семью от малейшего влияния подобной реальности. Только вот в глазах приличных людей и живёт тот мрак, который тревожно мерцает в этих стихах.

Я люблю этот мир,

одинокий, немного кровавый,

Весь в безумстве, блаженстве,

во сне бытия

Именно изнанка таких людей и их бытия - ровного, пустого и картонного - и есть то вещество, из которого Мамлеев собирает пугающую реальность своих произведений.

Дети страха тоскуют о Боге,

И горит их пустой огонек,

А на улице в дикой тревоге

Хулиганит и плачет народ

О тоске и забвении нужно сказать отдельно. Тоска по иному чувствуется в каждом стихотворении - это тоска по тому, что находится там и чего нет здесь. Но есть бредовое, надрывное стремление человека: отсюда - туда, или чего-то оттуда - сюда.

Не найти ни души, ни покоя.

Ветер мира меня унесет,

И тоска меня здесь не укроет,

И могила меня не спасет.

Говорить о красоте стиха представляется неуместным - это не та поэзия.

Да, много самоповторов (есть и строки, практически неотличимые друг от друга: "Я не черная тварь, уязвлённая бредом вселенной"/ "Я двуногая тварь, истребившая душу в виденьях"/ "Я невинная тварь, кто детей пожирает в тумане"), но если поэзия есть язык богов, то поэзия Мамлеева - язык нездешних, далёких богов, и их язык вряд ли подчиняется каким-либо законам стихосложения, размерам и ритмам.

Теперь о главном. О Мифе.

Миф о Мамлееве - это миф о мистике-философе, чьи художественные и поэтические произведения - своеобразные двери в Иное. Многие называют Мамлеева своим учителем, из чего следует, что в нем признают Мастера. Про шизоидов 60-х, Южинский и проч. и так уже все знают, повторять не стоит. Весьма характерно вступительное слово издателя: "Эта книга не для всех Нужно быть соответствующе подготовленным, своего рода Посвященным в мистерии Запределья, о которых и пойдет речь в этой книге".

Пафосно, но показательно. Тексты Мамлеева как посвящение в мистерию. И такое посвящение не каждому под силу. Вот такой миф. Снаружи. С тем, что внутри, - гораздо сложнее.

Мифы, гораздо более мощные, питаемые силой целых народов на протяжении веков, - и те со временем потеряли свою силу и превратились в сказки. Говоря словами Е.В.Головина - "ушла кровь мифа".

"Миф - силовая линия, по которой направляется любое бытие: одуванчика, слона, скоростного поезда, прибрежного утеса и т.д Инфантилизм, панический страх при всяком угрожающем намеке власть имущих, дрожь перед грядущими катастрофами, ужас при рёве гигантских машин, отравляющих, пожирающих, уничтожающих, но дающих комфорт, почтение перед их кормильцами-миллиардерами, привычное, но боязливое ожидание неизбежной смерти - таковы силовые линии современного мифа"

(Е. Головин. "Современный миф")

Исходя из этого, напрашиваются вопросы: имеет ли мамлеевский миф силу? Могут ли "Песни нездешних тварей" противостоять песням тварей здешних? "Невиданная быль" - это Посвящение в Мистерии Запределья или музейный экспонат из подполья 60-х?

И самое главное - не превратилась ли "метафизическая" поэзия Мамлеева в наиболее яркую и самую подлинную действительность? Не стала ли изнанка повседневностью?

Наверное, для того, чтобы ответить, нужно сделать этот миф - своим личным. Но кто посмеет?

Следы Вселенной тихо тают,

И люди превратились в мух.

Они танцуют и летают,

А Мира нет - остался только звук.