IV.

IV.

В случае с выморочными квартирами мы имеем дело не с античной мудростью, а с современной философией языка. Если отжим - это философский парадокс, то сделки с мертвыми - неклассическая семиотика. Честный бизнес опирается на классическую парадигму, а бизнес мошеннический - на неклассическую, в которой означаемое постоянно «ускользает», «отсутствует», «недоступно». Одна бумажка отсылает к другой, другая к третьей, а реальности как бы нет.

Если ко мне поступало предложение со стороны, я становился «классиком». Бывало, приходили бандиты и говорили: «У нас есть должник, он сидит в бункере. Вот документы на его жилье - продай-ка его».

Но у меня был твердый принцип. Если вариант бандитский, я требовал показать труп. Нужно было точно знать, что человек мертв. Иначе подлинный хозяин мог появиться в самый неподходящий момент. Был такой случай, когда человек, которого держали где-то под Тамбовом, вырвался из заточения и пришел пешком в Москву воевать за свою уже проданную квартиру. Так вот, я начинал говорить об условиях продажи квартиры лишь после того, как сравнивал труп с фотографией в паспорте ее владельца. Если у меня оставалось малейшее подозрение, что кто-то из возможных претендентов на недвижимость жив, я отказывался работать.

Меньше всего проблем бывало, когда потерпевшей стороной оказывалось государство. Оно свои интересы отстаивать не хотело. Если, конечно, не находились желающие ему в этом помочь.

Однажды я искал квартиру для клиента. Приходим в один дом, там несколько бритоголовых, часть из них чеченцы. Говорят: «Ну, смотрите». Смотрим. И какое-то чувство заставило меня заглянуть за диван. А там труп с признаками насильственной смерти. Я понял, что это хозяин квартиры. К счастью, никто не заметил, что я это обнаружил, а то и меня убили бы.

Меня спасла вредная привычка. Я закурил, поскольку знал: если не займу чем-нибудь рот и заговорю, дрожащий голос сразу меня выдаст. Несколько минут я ходил по квартире, дымил, деловито простукивал стенки. А потом сказал клиенту: «Хватит, посмотрели. Пойдем». Мы ушли. Ему я так ничего и не сказал, но позвонил в милицию. Всех, кто был тогда в квартире, взяли с поличным.