Курочка по зёрнышку

Курочка по зёрнышку

Курочка по зёрнышку

ЗОЛОТАЯ СОТНЯ

Свою "Золотую сотню" представил писатель, автор более тридцати книг романов и повестей, член СП России Юрий Красавин из Тверской области, г. Конаково.

Понятно, что писатель - это не литературовед, придерживающийся определённых канонов в выборе книг. Поэтому, с одной стороны, в данной сотне оказались произведения, к которым Красавин неравнодушен лично, как писатель, с другой стороны, здесь есть попытка более широкого охвата литературы по определённым периодам и направлениям, в результате чего почти в каждом из пунктов перечислено по нескольку авторов.

Отдана дань нашим литературным истокам. Первые два пункта обозначены как "Памятники древней русской литературы", куда входят: "Повесть временных лет", "Хождение игумена Даниила", "Поучение Владимира Мономаха", "Слово о полку Игореве", "Слово о законе и Благодати" митрополита Илариона, послания протопопа Аввакума. Кончается этот список многоточием, то есть предполагается, что возможно включение и иных произведений. Пункт?3 - период: "Русская литература XVIII века: Ломоносов, Фонвизин, Державин[?]" Пункт 4 - "Русская литература начала XIX века: Жуковский, Крылов, Рылеев, Баратынский, Грибоедов[?]". Пункты 5, 6 - "История государства Российского" Н.?Карамзина. Несомненно, если рассматривать литературу по периодам, то гораздо большее число авторов можно включить в список, и, возможно, именно таким образом есть шанс выйти за жёсткие рамки сотни.

Отрадно, что в списке появились такие имена, как Аксаков ("Детские годы Багрова-внука"), Белинский (хотя, может быть, два пункта для критика всё же многовато, тем более что по два пункта отдано Толстому и Достоевскому. Несколько неожиданно появление в сотне Помяловского, Григоровича и Писемского, писателей, конечно, не плохих, но явно не первого ряда.

Любопытна подборка "Писатели о Гражданской войне" (пункты 41, 42): А. Фадеев "Разгром", А. Весёлый "Россия, кровью умытая", А. Серафимович "Железный поток", И. Бабель "Конармия". Или вот, например, "Лейтенантская проза" о Великой Отечественной" (пункты 53,?54): В. Некрасов, К. Воробьёв, Ю. Бондарев, Г. Бакланов, В. Кондратьев.

Не забыл автор включить и себя аж в три пункта из всего списка: в "Деревенскую прозу" (пункты 58,?59) вместе с Беловым, Распутиным, Шукшиным и Абрамовым, в пункт 69 - "Новая русская фантастика": "Русские снега" и пункт 70 - роман "Письмена".

Несколько странной смотрится "Литература соцреализма", где с Н. Островским ("Как закалялась сталь") и Л. Леоновым ("Русский лес") соседствуют С. Бабаевский с произведением "Кавалер Золотой Звезды", В. Кочетов - "Журбины" и Ф. Гладков "Цемент".

Вошла и Библия: Бытие, Новый Завет.

Зарубежной литературе в отличие от предыдущего списка уделена одна треть из ста пунктов. Начинается с "Мифов Древней Греции", Гомера и Плутарха.

Прекрасно, что в этой части не забыты такие писатели, как Гюго, Бальзак, Мериме. Однако жаль, что не нашлось места для Мопассана, Т. Манна и Фицджеральда, хотя, скажем, Стендалю отданы сразу два пункта, кстати, и Джеку Лондону тоже. Снова, как и в предыдущем списке, появился Конан Дойл ("Рассказы о Шерлоке Холмсе").

Совершенно обойдена вниманием зарубежная поэзия (кроме Гомера, Шекспира и Гёте), что представляется уж совсем странным. Но скорее всего просто-напросто не хватило места.

В список попали и книги для детей и подростков: сказки бр. Гримм и Андерсена, Жюль Верн "20?тысяч лье под водой", Дефо "Робинзон Крузо", Дюма "Три мушкетёра", Марк Твен "Приключения Тома Сойера" и "Приключения Гекльберри Финна". Как было замечено в предыдущем обзоре "ЛГ" №?23-24, для детской и юношеской литературы необходимо составлять отдельную сотню.

Что ж, список Юрия Красавина по-своему интересен и своеобразен. В него включено довольно много книг, о которых забыли предыдущие составители, но и появились книги, вызывающие искреннее недоумение: насколько обосновано их право находиться в "Золотой сотне"? Однако не будем судить строго - такое понятие, как субъективность, никто не отменял. Будем надеяться, что концентрация субъективных мнений рано или поздно перейдёт в убедительную объективную картину.

Кира ТВЕРДЕЕВА