БРАВЫЙ КОРСАР ГИТЛЕРА

БРАВЫЙ КОРСАР ГИТЛЕРА

В 2004 году вышла в свет книга Геннадия Дрожжина «Асы и пропаганда», посвященная сравнительному анализу действий советских и германских подводников во время Второй мировой войны. С той поры в печати мелькнуло два-три критических материала, в которых авторы предельно тупо и безграмотно пытались дезавуировать работу Дрожжина. Дезавуировать ее, по большому счету, невозможно — это огромный труд, тяжелейшая работа, чтобы критиковать Дрожжина, нужно, по крайней мере, пропахать все материалы, поднятые автором, на что «критики», мать их, принципиально неспособны. Дерьмократически-либерастный критик — это болтун типа Свини… пардон, Сванидзе. Или Радзинского, Бог с ним, дебилом. Так вот.

Дрожжин своей книгой доказывает, что «подводные ассы Деница» (ass — по-английски «жопа», это я вам, как военный переводчик с английского докладываю) не отличались, в большинстве своём, ни отвагой, ни боевым мастерством. Они просто пользовались выгодной для них ситуацией, когда британский флот не имел физической возможности организовать эффективную противолодочную оборону своих конвоев (КОН) и оперативных ударных соединений (ОУС). Как только халява кончилась — «ассы» скисли, как прошлогоднее варенье.

Да, книга Дрожжина содержит ряд фактических ошибок. Но! Во-первых, было бы странно, если бы толстенное исследование обошлось ну вовсе без ошибок. Причем ряд ошибок имеет характер элементарных опечаток; меня самого бесило, что в тексте валяются такие грубые огрехи, за которые я, журналист и корректор, просто убил бы корректора, без вариантов. Во-вторых, и в-главных, мелкие косяки Дрожжина буквально НИ КОПЕЙКИ не влияют на его основную идею: советские подводники были НА 22 ПОРЯДКА лучше фашистов.

Геннадий Дрожжин первым озвучил в широкой печати простую истину, что УСЛОВИЯ, в которых сражались советские и фашистские подводники, были просто несопоставимы, их даже сравнивать нельзя. Поэтому — исполать ему. А за косяки — ничего особо страшного, они принципиально не влияют на общую оценку ситуации.

Кто серьёзно хлебнул тяжёлой морской водицы — так это британские подводники, на Средиземном море, а потом — в узких морях Дальнего Востока. Там был тот же кошмар, что и у нас на Балтике, хотя и в меньших масштабах: плотные минные поля, сплошной «зонтик» вражеской авиации, непуганые косяки противолодочных кораблей противника… Британцев Бог не обидел доблестью, они здорово свернули крови и фашистам, и японцам, но и сами понесли тяжелые потери… Но, видит Бог, они не трусили никогда!

А вот для фашистских моряков трусость была «постоянным поражающим фактором». Дрожжин доказал это «с горбиком», «с крышечкой», короче, однозначно и стопудово в части, касающейся фашистских подводников, «ассов» Деница. Это была банда трусов и козлов, которые ни советским, ни британским подводникам даже в подмётки не годились.

А ведь и командиров надводных кораблей эта болячка ни фига не обошла.

ФАШИСТСКИЙ КОМАНДИР КОРАБЛЯ — ЭТО ПАТЕНТОВАННЫЙ ТРУС

Свою патологическую трусость фашистские флотские офицеры начали доказывать сразу же после объявления войны. 13 декабря 1939 г. германский рейдер «Адмирал Граф Шпее» был перехвачен отрядом британских крейсеров в составе тяжелого «Эксетер» и двух лёгких — «Аякс» и «Ахиллес». Фашистским кораблём командовал капитан цур зее (капитан 1 ранга) Лангсдорф, британским отрядом — капитан 1 ранга Харвуд. Хотя англичан было трое, реальные преимущества были на стороне фашиста: 6 283-мм пушек против 6 203-мм пушек «Эксетера» плюс бронированный пояс. Лёгкие крейсеры в расчёт боя, казалось, можно было вообще не включать: два корабля по 8 152-мм пушек, бронезащита — вообще смехотворная перед 283-мм снарядами. Вспомогательной на «Шпее» была восьмиорудийная батарея 150-мм пушек. Считаем сами.

Ладно, схватились.

Англичане и немцы нанесли друг другу повреждения; «Эксетер» потерял две башни главного калибра из трёх, имел повреждения в машинах. Короче, боеспособность он утратил и пошёл на ремонт на Фолкленды. На «Аяксе» германский бронебойный снаряд вырубил обе кормовых башни главного калибра (ГК). Тем не менее, британский отряд, сократившийся до двух лёгких крейсеров, повис на хвосте фашиста и отступать не собирался.

«Адмирал граф Шпее» в бою тоже не остался безнаказанным. В общей сложности «Адмирал Шпее» получил от англичан два десятка попаданий, но броненосец — он на то и броненосец, чтобы их выдерживать. Реальные повреждения немецкого корабля заключались в следующем: пробоина в небронированном борту в носовой части; поврежденные приборы управления огнем и выход из строя подачи носовой (4 ствола) группы 150-мм пушек. В свою очередь, «Эксетера» «Шпее» его из игры выбил. И самое главное: ходовые и мореходные качества фашистского броненосца не пострадали никак. Его машины были в полной исправности, а подводные пробоины имелись только осколочные. В общем, фашистский рейдер отбился от англичан; им нечего было ему на тот момент противопоставить, нечем остановить. Ой, не хотел бы я быть на месте командира британского отряда — кэптена Харвуда.

Но тут на сцену вышел пресловутый «человеческий фактор» в лице капитана цур зее Лангсдорфа. И круто повернул ситуацию в пользу англичан.

После схватки с британским крейсерами перед Лангсдорфом встал простенький такой вопрос: что делать? Вообще-то вариантов ответа на него только один: уходить в открытое море. Но…

Ситуация такова. В активе у англичан — полтора лёгких крейсера (на «Аяксе» не действует половина артиллерии ГК). Оказать какое-то воздействие на «Шпее» они физически не в силах, могут только на хвосте висеть. Но! Германский рейдер — это профессиональный стайер; он оснащён высокооборотными дизелями в качестве главной энергетической установки (ГЭУ). Благодаря высокой экономичности дизелей, он может долго поддерживать высокую скорость хода, чего не могут позволить себе английские паротурбинные крейсера. Да, максимальная скорость хода англичан — 31–32 узла, у германца — около 27 уз (это — паспортные показатели, фактически скорость «Шпее» снизилась до 22 уз из-за многочисленных осколочных пробоин в подводной части и обрастания днища морской живностью; англичане тоже пропорционально «охромели», словив сотни осколочных попаданий от германского «броненосца»). Зато «Шпее» может поддерживать высокую скорость долго, а корабли Харвуда — нет. Такие дела.

Далее. Впереди — ночь, а в темноте выигрывает тот, кто прячется, а не тот, кто ищет. Перед английскими кораблями, не имеющими радиолокационных приборов, вставала малоприятная дилемма: либо сокращать дистанцию до объекта слежения, что чрезвычайно чревато ввиду огневого превосходства противника, либо — рисковать утратой контакта.

Ещё далее. За хорошей погодой (а бой у Ла-Платы проходил при отличной погоде) неизбежно наступает плохая. Такое у погоды свойство, ничего не поделаешь. Так вот, для «Шпее» любое, подчёркиваю, любое ухудшение погоды было на руку. Во-первых, ухудшение погоды — это ухудшение видимости, следствия — смотри выше. Во-вторых, более крупный корабль в условиях шторма легче поддерживает высокую скорость хода, чем менее крупный. Даже гоночный катер в шторм сможет только отрабатывать машиной против волны, а дредноут будет шпарить в нужном направлении, поплёвывая на погоду «с мягким знаком».

И, с учётом всего выше сказанного, Лангсдорф… взял курс на Ла-Плату. Иными словами, сам залез в западню. «Адмирал граф Шпее» направился в Монтевидео.

Вопрос: зачем?

Что такого было в Монтевидео, чего не было на борту рейдера? Что хотел найти в Монтевидео капитан 1 ранга Лангсдорф?

Ремонт? А какой, собственно? Для того, чтобы отремонтировать поврежденную английскими снарядами сложную аппаратуру, нужны фирменные приборы и бригада опять-таки фирменных монтажников-наладчиков, которых в Уругвае нет и быть не может. Залатать дырку в носу? Зашпаклевать осколочные пробоины? Это вполне по силам корабельной аварийной партии, при наличии автогена, пары листов железа и нескольких метров стального профиля. Подчёркиваю, как бывший моряк-спасатель: говно-вопрос! На борту рейдера, уходящего в одиночное плавание с непредсказуемым набором случайностей, однозначно имелись и сварочные аппараты, и запас ремонтного железа.

Так что же хотел поиметь в Монетвидео капитан цур зее Лангсдорф?

Явившись в Монтевидео, героический корсар фюрера не судоремонтные мастерские на уши поставил (чтобы отрихтовали побыстрее) — он поставил на уши германское посольство в Уругвае. Спрашивается, за каким…? Чего мог требовать и добиваться командир германского тяжелого крейсера/карманного линкора/броненосца от сотрудников германского министерства иностранных дел??

Знаете, это, вообще-то, стрёмно выглядит — когда офицер флота, командир громадной плавучей крепости перекладывает ответственность за эту крепость и её гарнизон на штатские пиджаки из МИДа.

Вопрос: чем могли помочь командиру «Адмирала Шпее» берлинские фрачники? Ответ: только одним — продлить срок пребывания германского корабля в Монтевидео, больше ничем. Не знаю, как сегодня, а в те патриархальные времена военный корабль воюющей державы мог находиться в нейтральном порту 24 часа. Вопрос: а зачем Лангсдорфу задерживаться в Монтевидео?

Ответ. Ни малейшего резона. Каждая потерянная минута для рейдера только усугубляет опасность. Пока «Шпее» куковал в Монтевидео, англичане успели подтянуть в поддержку Харвуду тяжёлый крейсер «Камберленд». Этот крейсер не намного превосходил подбитый немцами «Эксетер» — разве только 8 203-мм пушек против 6, но тем не менее — шансы фашистов сильно упали. А с севера уже спешил линейный крейсер «Ринаун» — самый быстроходный Большой Корабль королевского флота, встреча с которым для фашиста была однозначным смертным приговором. 6 381-мм пушек главного калибра плюс 229-мм броневой пояс, плюс скорость 31,5 узла.

И вот тут возникает некая неоднозначность. В ряде источников утверждается, что британская разведка усиленно распускала в Монтевидео слухи о приближении линейного крейсера «Ринаун» и авианосца «Арк Ройал». Тут задумаешься.

С одной стороны, свистеть про подход Больших Кораблей британской разведке было совершенно не с руки: ломанётся с перепугу фашист из Монтевидео — и нет гарантии, что отряд Харвуда его остановит. Кроме того, а зачем «распускать слухи», если и без того всему свету известно, что линейный крейсер «Ринаун» бункеровался (производил дозаправку) в бразильском порту Ресифе? Нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить, куда направляется «Ринаун»? Нет.

И вот вахтенный наблюдатель на командно-дальномерном посту (КДП) видит в линзы своего сверхмощного дальномера линейный крейсер «Ринаун». Абзац. Команда, доведённая до ручки мегакорсаром фюрера, нормально доехала до глюков.

Дальнейшие действия Лангсдорфа.

Все мы знаем песню, ну, как минимум, сточку из неё:

— Врагу не сдаётся наш гордый

«Варяг»!

Пощады никто не желает!

Но мало кто знает, что песня была написана на немецком языке, её автор — немецкий поэт. Отсюда и некоторые шероховатости песни, например, не в каждой строфе есть рифма между первой и третьей строкой (Бог свидетель, песне это не наносит никакого вреда!) Дык я о чём? Кайзеровский флот воспринял подвиг «Варяга» просто на «ура!», Кригсмарине фюрера позиционировал себя, как его наследника, и у капитана цур зее Людендорфа был шанс остаться в истории Кригсмарине, как германскому Рудневу.

Увы, Рудневы обитают, главным образом, в России. Кроме того, Рудневых полно в Великобритании. Нравится нам это или нет, но за две больших войны английские моряки продемонстрировали множество примеров абсолютной самоотверженности, храбрости и верности долгу.

А вот с фашистскими моряками дело обстоит совершенно по-другому. Насчёт фашистских подводников тему достаточно хорошо проработал Дрожжин, за что честь ему и хвала, а вот командиров надводных кораблей Кригсмарине нужно тщательно осмотреть…

Так вот, перед Лангсдорфом стояла простенькая дилемма: что делать?

Вариант «раз»: поднять якоря и идти на прорыв. При этом фашистский рейдер имел вполне реальный шанс прорваться на просторы Атлантики, а там уж — как Бог положит. Даже в случае неудачи «карманный линкор» имел вполне реальный шанс прихватить с собой на дно кого-нибудь из преследователей. То есть нанести противнику серьёзный ущерб и, одновременно, вдохнуть в сердце германского народа заряд самоотверженности и патриотизма:

Врагу не сдаётся наш гордый

линкор!

Британцам не видеть нас, пленных!

Вариант «два»: интернировать корабль. Тут пафосом и не пахнет, но есть хоть какая-то реальная польза. Дело в том, что интернированный в нейтральном порту корабль обязан сдать ударники пушек, боевые части торпед, сгрузить топливо. И ждать окончания войны. При таком раскладе англичанам потребовалось бы организовать непрерывное агентурное наблюдение за «Шпее» — мало ли что они выкинут? А вдруг сговорятся с уругвайцами? А вдруг у них запасные ударники к пушечным замкам есть? Хоть так, да вредил бы германский «карманный линкор» англичанам. Но Лангсдорф решил иначе.

Говоря точнее, не Лангсдорф решил; этот «командир» переложил тяжесть решения на Берлин. Так вот, 16 декабря он получил команду из Берлина топить корабль. Замечательно!

Геройские немецкие моряки тщательно выполнили приказ, взорвав корабль, имевший 30 % боезапаса ГК и 50 % боезапаса 150-мм калибра. Германским «Варягом» «Адмирал Шпее» так и не стал, как не стал германским Рудневым капитан 1 ранга Лангсдорф.

Британцы получили шикарный приз: не потратив лишнего снаряда, не пролив ни капли крови, напрочь вывели из игры германский рейдер-броненосец. Лучшего подарка Лангсдорф им предложить не мог.

И вот тут возникает один вопрос. Если британская военно-морская разведка действительно свистела в уши Лангсдорфа о подходе «Ринауна» и «Арк Ройала», то делать это она могла только при одном условии: англичане, получив донесение Харвуда, в считанные часы нарисовали, как сегодня принято говорить, психологический портрет Лангсдорфа и просчитали его поведение. И приняли соответствующие меры. И зашугали его и его экипаж до галлюцинаций. Если это так — респект британской разведке (а эти деятели, когда хотят, могут, без вопросов).

Но главное — поведение германского командира. Как хотите, но Лангсдорф показал себя трусом. И это — характерное для фашистских морских офицеров поведение. Обещаю развить эту тему и дать ей дополнительные подтверждения. Дрожжин абсолютно прав, и немногие исключения из правила только подчёркивают его.

Сергей ДУНАЕВ