Вячеслав Тетекин ПРИМАКОВ: ДРАМА ПОЛИТИКА

Вячеслав Тетекин ПРИМАКОВ: ДРАМА ПОЛИТИКА

НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ НАЗАД американский исследовательский центр “Херитидж Фаундейшн” опубликовал доклад, где изобразил министра иностранных дел России Евгения Михайловича Примакова чуть ли не основной угрозой национальным интересам США. Разумеется, “Херитидж Фаундейшн” любое проявление самостоятельности в любой стране воспринимает как угрозу безопасности США. Но и на деле позиция главы МИД РФ по некоторым проблемам, например, в связи с конфликтом вокруг Ирака, идет вразрез с планами США. Существенно изменилось отношение России к Югославии, Ирану, Кубе, ряду других стран и международных проблем. В то же время в кругах патриотической оппозиции многие считают, что Е.Примаков в более тонкой форме, завуалированной державнической риторикой, продолжает прозападную политику своего предшественника - печально известного А.Козырева. Чем объяснить подобное противоречие?

Примаков - человек незаурядный: известный журналист, серьезный ученый-востоковед, крупный политический деятель - бывший руководитель одной из палат Верховного Совета СССР. Он не уступает западным коллегам ни в личных качествах, включая развитое чувство собственного достоинства, ни в профессионализме. Сам Примаков сформировался как политический деятель в системе КПСС, которая отстаивала национальные интересы нашей страны чрезвычайно жестко, и по убеждениям, несомненно, государственник. Однако убеждения у Примакова сочетаются с немалой гибкостью. Заметим, что он - чуть ли не единственный член команды Горбачева, который сохранил свои позиции после государственного переворота августа-декабря 1991 года, получив незаметный, но чрезвычайно важный пост начальника Службы внешней разведки. “Демократы” и их всемогущие тогда западные друзья, очевидно, не очень возражали.

При этом свобода действий Е.Примакова весьма ограниченна. Министр иностранных дел является, скорее, знаковой фигурой, персонифицирующей состояние внешней политики, чем единоличным ее творцом. Решающее слово в определении внешней политики по Конституции принадлежит президенту, при этом парламент и правительство отстранены от формирования внешнеполитического курса. Такое видимое единовластие создает целый ряд проблем. Ясно, что у Ельцина нет ни желания, ни опыта, ни возможности (в силу состояния здоровья) повседневно заниматься международными вопросами. К тому же, он сильно зависит от финансовой и политической поддержки своих западных “друзей”, что приводит к отсутствию у российского президента четкой внешнеполитической линии. А это серьезно ограничивает и возможности министра иностранных дел, которому досталось непростое наследство.

Россия сейчас, по сути дела, лишена своего места в послевоенном устройстве мира в целом и Европы в частности, завоеванного колоссальными усилиями и многомиллионными человеческими жертвами, закрепленными в решениях Ялтинской и Потсдамской конференций. Центральная и Восточная Европа из зоны дружественных России стран вновь превращается в конгломерат враждебных государств, которые в недалекой перспективе вновь могут стать плацдармом для военной агрессии против России.

Однако Россия отброшена гораздо дальше, нежели к предвоенным временам. Речь фактически идет о ревизии всей системы международных договоров, определивших границы России в XIX-XX веках. К ним относятся, в частности, Ништадский договор 1721 года и Кючук-Кайнарджийский договор 1774 года, обеспечившие выход России к Балтийскому и Черному морю и закрепившие за ней обширные прибрежные территории. По-видимому, причину этого нужно искать в том, что сегодня в России правит компрадорская, спекулятивно-ростовщическая буржуазия и связанные с ней общественные группы - от силы 10% населения, не имеющие единого представления о национальных приоритетах. Социальные группы, управляющие сейчас Россией, явно расколоты и не справляются с одной из ключевой функцией государства - защитой его внешнеполитических (а значит, и их собственных, групповых) интересов. Е.Примаков, ясно сознавая это, пытается проводить линию, обеспечивающую защиту этих интересов, но сталкивается с противодействием все тех же социальных групп.

Так, Примаков достаточно жестко вел в начале 1997 года переговоры с НАТО по вопросу о расширении Альянса. Многого удалось добиться, многого можно еще было добиться. Однако все было прервано личным решением Ельцина подписать Акт “Россия-НАТО” в Мадриде в июне, что лишило Примакова возможности довести до конца его замысел.

А попытка Е.Примакова лишь обозначить возможность применения экономических санкций против прибалтийских стран, где фактически созданы системы апартеида, вызвала острую реакцию телевидения и правых газет, которые тут же обвинили Е.Примакова во всех смертных грехах. Пресса, по-видимому, отражала позицию тогдашних руководителей “экономических ведомств”: Чубайса, Уринсона, Ясина, Фрадкова, Бравермана,- которые, в свою очередь, отстаивали интересы влиятельных фирм, прибыльно торгующих с Прибалтикой и через Прибалтику с Западом. Ситуация, когда каждое ведомство и крупная компания проводят свою внешнюю политику, не всегда соответствующую интересам России, не может быть терпима. Так, Газпром и Лукойл, заботясь (вполне в духе рыночной экономики) о своих прибылях, игнорируют страдания сотен тысяч наших соотечественников в Прибалтике и стремление этих стран в НАТО. Транзит нефти на Запад через прибалтийские порты является фактически формой экономической поддержки Россией наиболее антироссийских режимов на территории бывшего СССР.

Самостоятельно занимаются внешней политикой многие республики, края и области Российской Федерации. Некоторые из них занимают по ряду вопросов позиции, не совпадающие с позицией федерального правительства. Не способствует эффективности внешней политики и кадровый разгром МИДа. В ходе “чисток”, осуществлявшихся в 1991-93 годах гг. Бурбулисом и Кунадзе, опытнейшие дипломаты покинули МИД, а молодые таланты нарасхват разбирает бизнес. МИД обескровлен и деморализован, престиж работы в нем упал. На руководящие посты попадают люди, которых в иных условиях и на пушечный выстрел не подпустили бы к ответственной работе. Да, Е.Примаков вернул в МИД нескольких крупных дипломатов. Но в руководстве министерства по-прежнему доминируют люди из команды А.Козырева, ответственной за сдачу внешнеполитических позиций СССР. И хотя самые одиозные фигуры типа бывших зам. министров Чуркина и того же Кунадзе, убрали, на большее у министра нет либо мандата, либо желания.

С появлением в Совете безопасности А.Кокошина неизбежно усиливаются позиции и этого органа. Проявляет внешнеполитические амбиции пресс-секретарь президента и бывший посол РФ в Словакии С.Ястржембский, которого периодически называют возможным преемником Е.Примакова на посту главы МИД. Конечно, Ястржембский и близко не стоит к академику Примакову, но муссирование его кандидатуры позволяет Западу, действующему через своих агентов влияния в России, держать нынешнего главу МИДа в постоянном напряжении, влияя тем самым на его позицию. Междоусобицы в российской внешней политике отражены в эклектичной Концепции национальной безопасности, выражающей зачастую противоположные взгляды различных сил в правящей группировке.

Попытка российских “демократов” вползти в Европу на коленях, разрушение экономики под видом “рыночных реформ” не могли дать иного результата, как резкое ослабление внешнеполитического авторитета страны и возможности ее дипломатии. Поэтому необходимым условием восстановления позиций России в мире является смена ее руководства, смена экономического, внутриполитического и международного курса страны.

Российская внешняя политика по-прежнему страдает евроцентризмом, хотя положение России после распада СССР требует выстраивания совершенно иной системы приоритетов. Всеми основными политическими силами России первоочередными признаются отношения с СНГ, вопросы интеграции. Об этом много говорят, но, как говорится, у семи нянек дитя без глаза. МИД РФ имеет в странах СНГ посольства. В МИДе чуть ли не 5 департаментов по СНГ. Но до последнего времени ответственность за СНГ лежала на бесправном (а ныне вообще упраздненном) Министерстве по делам сотрудничества. Успехов на этом направлении нет и не предвидится.

Нет особой пользы и от вступления России в европейские институты, типа Совета Европы (СЕ). Какой смысл в присоединении к ним, если они уклоняются от поддержки русского населения Прибалтики? А ведь именно возможность такой поддержки выдвигалась в качестве важнейшей причины вступления в СЕ. В составе МИД РФ есть целое Управление по гуманитарным вопросам и правам человека. Интересно, чем оно занимается? Очередная синекура?

Однако природа не терпит пустоты. В “постсоветский вакуум” активно внедряются все, кому не лень, включая США, Турцию, Великобританию и многие другие страны. Более того, в ряде стран СНГ укрепляются антироссийские настроения, выдвигаются территориальные претензии к России, усиливается тяготение к НАТО, дело идет к формированию антироссийских блоков. Вообще, расширение НАТО на восток - крупнейший провал российской внешней политики с 1991 года. Ясно, что для борьбы с НАТО недостаточно лишь дипломатических средств. Необходима комплексная общенациональная программа, сочетающая политические, экономические, военные, пропагандистские средства, методы народной дипломатии. Такой программы нет. Вернее сказать, некий план действий, по-видимому, существует, но он, скорее всего, носит узковедомственный характер. Масса возможностей для противодействия расширению НАТО остается неиспользованной. Так, в Эстонии и Латвии, стремящихся в НАТО, более трети русского населения. Любое квалифицированное правительство сумело бы воспользоваться таким раскладом сил, и уже вполне вероятный уход этих стран в НАТО будет свидетельствовать или о непрофессионализме российской дипломатии, или о нежелании действовать. Русское население Прибалтики - не пассивный объект благотворительности со стороны международного сообщества, а активный субъект политики, обладающий огромной политической энергией и способный самостоятельно решать крупные проблемы. Но для этого оно должно ощущать поддержку самой России. А российское правительство ограничивается словесными внушениями и уповает на международные организации, хотя располагает весомыми экономическими рычагами воздействия.

В Закавказье нынешняя российская политика оценивается как шаг назад даже по сравнению с временами Козырева. Тогда самой влиятельной фигурой в Минской группе ОБСЕ по Карабаху был российский посол В.Казимиров. Сейчас же его преемник лишь озвучивает предложения американцев, добивающихся решения карабахской проблемы в свою пользу. США стремятся ликвидировать влияние России в Закавказье и обеспечить транзит нефти из Каспия по “южному” маршруту - через Турцию, а не через Россию. Сюда же относится проблема отношений с курдами, чье мощное и быстро растущее национально-освободительное движение издавна тяготеет к России. Курды стали общепризнанным фактором средневосточной политики. Даже США, которые обвиняют в “терроризме” Рабочую партию Курдистана (РПК) сейчас пошли на диалог с ней, а вот российские власти от такого диалога уклоняются, хотя именно курды контролируют территории, по которым может проходить неприемлемый для России “южный” маршрут трубопровода из Каспия.

Приднестровье - надежный стратегический союзник России в этом важном регионе, где у России других союзников попросту нет. И тем не менее российское правительство подталкивает Приднестровье в объятия Молдавии, нынешний президент которой смотрит куда угодно, только не в сторону России.

Нынешнее состояние внешней политики России неприемлемо. Международное положение России ухудшается. На Западе укрепляется тенденция к использованию силы как ключевого средства достижения внешнеполитических целей. Все больше выявляется стратегия Запада, направленная на окружение России кольцом враждебных государств. Политика НАТО весьма напоминает поведение гитлеровской Германии в 30-х годах, когда поглощение одной восточноевропейской страны за другой создавало условия для нанесения решающего военного удара по СССР. Речь, по сути дела, идет о пересмотре итогов Второй мировой войны.

ЗАПАД НЕ ОСТАНОВИТСЯ на поглощении Польши, Чехии и Венгрии. Приближение НАТО к границам России впервые означает возникновение серьезной военной угрозы для нашей страны с мая 1945 года. Не особенно скрывается и конечная цель - ликвидация России как исторического соперника Запада, превращение ее в поставщика полезных ископаемых с полукониальным политическим режимом.

Это происходит в условиях, когда государственная воля России парализована друзьями Запада в российской правящей группировке, когда национальный дух нашей страны парализован массированным воздействием откровенно прозападного телевидения, когда финансовая и продовольственная зависимость от стран-членов НАТО достигла запредельной черты, когда развал промышленности, сельского хозяйства, Вооруженных Сил России поставили ее на грань национальной катастрофы.

В этих условиях, разумеется, трудно говорить о сильной внешней политике. Такая политика является прерогативой мощного в экономическом и военном отношении государства, обладающего внутриполитической стабильностью. Внешняя политика страны должна опираться на чувство национального достоинства. А оно в России в последнее время утеряно.

Отправной точкой внешней политики постъельцинской России должно быть осознание серьезности положения.

Конечно же, внимание российского общества приковано прежде всего к внутренним проблемам страны. Однако нельзя не видеть и того, что экономическая катастрофа России сопровождается колоссальной, беспрецедентной для мирного времени внешнеполитической катастрофой. Последствия “реформ” 1991-1998 гг. для международного положения нашей страны оказались намного более разрушительными, чем итоги самых тяжелых военных поражений России в Крымской войне 1854-55 гг. и в русско-японской войне 1904 года.

Однако, несмотря на внутреннюю слабость России, ее внешняя политика отнюдь не должна носить оборонительный характер. Предотвращение силами прежде всего российской дипломатии удара США по Ираку и удара НАТО по Югославии (в Косово) показывает, что возможности проведения активных дипломатических действий существуют. Сохраняющийся ядерных паритет с США - неплохая основа для такой политики.

Должна быть поставлена крупная цель. Без этого невозможно добиться серьезного результата. Такой целью может быть восстановление внешнеполитического авторитета России и ее влияния в международных делах как фактора, обеспечивающего благоприятные условия для внутреннего, прежде всего экономического развития России.

Восстановление экономической, военной и политической мощи России - дело не близкой перспективы. Однако Россия не столь уж и беспомощна. Наша страна сохраняет статус великой державы, место в Совете Безопасности ООН. Ядерный паритет с США сохраняется. Промышленность резко ослаблена, но не разрушена. Вопреки распространенному мнению, Россия не проиграла никакой войны - ни “горячей”, ни “холодной”, чтобы чувствовать себя побежденной. Естественные трудности переходного периода, усугубленные бездарностью и предательством лидеров страны, никак нельзя приравнивать к историческому поражению. Объективных причин для утраты внешнеполитической независимости нет. Отсутствие политической воли у нынешнего руководства страны никак не должно приравниваться к недостатку этой воли у нации в целом.

СЕЙЧАС РОССИЯ ВЫНУЖДЕНА решать внешнеполитические задачи двух уровней. Первый уровень связан с ее статусом великой державы, позволяющим ей участвовать в решении всех крупных международных проблем. Другой уровень - это, по сути дела, задачи, стоявшие перед внешней политикой России еще 250-300 лет назад. Фактически до середины ХХ века Россия#92;СССР осуществляла стратегические цели, сложившиеся еще в XVI столетии: воссоединение русских земель, выход на естественные геополитические границы, обеспечивающие ее безопасность и участие в мировой торговле (выход к Черному морю и получение незамерзающих портов на Балтике), защита русскоязычного и православного населения там, где они подвергаются дискриминации, укрепление внешнеполитического авторитета России в целом. Нынешняя национальная катастрофа отбросила нас на несколько столетий назад и вынуждает начинать все сначала.

Интересы безопасности России и ее экономического развития, укрепления ее внешнеполитического влияния связаны прежде всего с т. н. “ближним зарубежьем”, к которому, вопреки устоявшемуся толкованию, следует отнести не только СНГ и Прибалтику, но и страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) - недавних союзников по Варшавскому Договору, а также наших соседей и давних партнеров - Китай, Иран, Монголию, Афганистан. Несмотря на антироссийскую риторику нынешних лидеров стран ЦВЕ и их активное стремление в НАТО, не вызывает сомнения то, что их долгосрочные национальные интересы лежат в добрых отношениях с Россией.

Советский союз до Второй мировой войны пребывал в сильнейшей изоляции. В результате победы над фашизмом число партнеров нашей страны расширилось далеко за пределы Европы. Сейчас же, как и в довоенные времена, у России нет союзников. Даже среди стран СНГ к числу союзников можно твердо отнести только Белоруссию и Армению, а также (с оговорками) Киргизию и Казахстан.

Первоочередной целью должна быть интеграция на новой, добровольной, взаимовыгодной основе стран, входивших в состав СССР. Объективные интересы всех их, без исключения, лежат в восстановлении хозяйственных связей с Россией. Естественное сопротивление правящих элит этих стран интеграционным процессам не должно восприниматься как сопротивление населения этих стран.

Необходимо добиваться восстановления давних и установления новых дружественных связей со странами Азии, Африки и Латинской Америки. Объективных причин для замораживания отношений с ними нет. Более того, совершено объективно Россия является “товарищем по несчастью” этих стран и в этом смысле их стратегическим партнером. Если раньше мы знали о порочности политики международных финансовых институтов в отношении развивающихся стран из чужого печального опыта, то сейчас Россия в полной мере хлебнула рекомендаций МВФ и реально стала на одну доску с развивающимися странами. У нее просто нет другого пути, как искать союзников в числе таких же парий современного мира, которые составляют сегодня подавляющее большинство человечества.

Страны т. н. “третьего мира” явно чувствуют себя неуютно перед лицом усиливающегося американского военно-политического диктата. Россия - естественный союзник этих стран и единственный их партнер, обладающий военным паритетом с Западом. Если бы не Россия, возглавившая группу стран, блокировавшую намерение США нанести удар по Ираку, то американцы сделали бы это, невзирая на протесты остального мира. Россия вряд ли будет претендовать на лидерство в “третьем мире”, как это было во времена СССР, но активное взаимодействие по отдельными проблемам или комплексам проблем необходимо и неизбежно.

Важнейшее значение для России этих задач косвенно подтверждается и тем, что Запад стремится прежде всего выдавить Россию из СНГ и Прибалтики и поддерживать в замороженном состоянии наши отношения с Азией, Африкой и Латинской Америкой.

В отношении европейских стран вряд ли можно питать излишние иллюзии. Дискуссии о новой архитектуре безопасности Европы бессмысленны, ибо ей сейчас никто не угрожает. А вот Европа и США все больше представляют угрозу для внешнего мира. Расширение “зоны ответственности” НАТО за пределы Европы означает курс на глобальный интервенционизм. Это представляет угрозу прежде всего для России, поскольку наша страна продолжает оставаться единственной реальной силой, способной сдерживать глобальные военные угрозы со стороны Запада. Военный шантаж всего остального мира невозможен без устранения возможности противодействия со стороны России. Опыт последних семи лет подтверждает то, что, собственно говоря, известно из многовековой истории России - в мире считаются только с сильными. В этих условиях было бы крайне неразумно отказаться от ядерного потенциала сдерживания. Ратификация договора СНВ-2, дающего явное преимущество США,- была бы актом капитуляции и привела к окончательной утрате Россией какого-либо внешнеполитического веса.

Нуждаются в развитии отношения России с международными организациями. Необходимо защитить систему ООН от попыток США превратить ее в орган, санкционировавший действия США по установлению “нового мирового порядка”, в том числе и т. н. “миротворческие” операции НАТО. Надо добиваться превращения ОБСЕ в эффективную организацию, способствующую решению общеевропейских проблем. Следует восстановить сотрудничество и с другими влиятельными региональными организациями, такими как, например, Организация Африканского Единства и Движения неприсоединения.

Ничего особенно революционного во всех этих предложениях нет. Они, что называется, лежат на поверхности. Тот же набор идей зачастую содержится в документах, исходящих из МИДа или президентской администрации. Дело, однако, за тем, что суета на западном направлении в конечном счете подавляет все остальные сферы деятельности. Разрыв между словом и делом слишком велик.

Вся грязная работа по разрушению внешнеполитических позиций СССР#92;России была выполнена сначала Э.Шеварднадзе, а затем А.Козыревым. Примаков, по сути дела, сохраняет статус-кво. Надо сказать, что академик Примаков начал свою деятельность как главы МИДа с немыслимых для его предшественника шагов - с визита в Госдуму для выступления перед Комитетом по международным делам и (высший пилотаж) для встречи с парламентской фракцией КПРФ. По-видимому, министр нашел способ объяснить ошарашенным российским демократам и западным коллегам, что общение с коммунистами - не проявление вольнодумства, а суровая необходимость для ратификации ряда договоров, включая СНВ-2.

Последующие месяцы подтвердили, что визиты министра в парламент вовсе не означали тяги к идеологическим единомышленникам. Отношения МИДа с Госдумой осложнились, поскольку та отказалась ратифицировать договоры с Украиной, Молдавией и Грузией как противоречащие интересам России. Затягивают депутаты и рассмотрение договора СНВ-2, ведущего к одностороннему ядерному разоружению России. (Кстати, МИД РФ весьма умело переложил на Минобороны неблагодарную работу по обработке депутатов, на дух не приемлющих СНВ-2).

Список противоречий между МИДом и парламентом этим не исчерпывается. На подходе договор “об открытом небе”, позволяющий США провести привязку целей на территории России для американского высокоточного оружия, и скандальный пограничный договор с Литвой, означающий не только очередную территориальную уступку со стороны России, но и открывающий путь для вступления Литвы в НАТО.

Деятельность академика Примакова во главе МИДа оставляет противоречивое впечатление. Однако она не более противоречива, чем эпоха, в которую он поднялся к вершинам власти. Конечно, это шаг вперед по сравнению с откровенно предательской политикой его предшественника. Пожалуй, это даже максимум того, на что можно было бы рассчитывать при трусливой и зависимой от Запада нынешней правящей группировке. Однако, с точки зрения долгосрочных интересов России, деятельность МИДа не может рассматриваться как удовлетворительная. В быстро приближающуюся постъельцинскую эпоху России понадобится новая внешняя политика и, возможно, новый министр.