Тит __ ОППОЗИЦИЯ: ТЕАТР СОПРОТИВЛЕНИЯ
Тит __ ОППОЗИЦИЯ: ТЕАТР СОПРОТИВЛЕНИЯ
На протяжении минувших, канувших в лету этих двадцати московских лет — для кого-то страшных и бурных, а для иных на удивление спокойных и мирных; в круженье толп, в звенящем чреве краснознаменной оркестрово-медной оппозиции… Среди орденоносных ветеранов, марширующих бабок, вдохновенных бродяг, подтянутых спецов, суровых бородачей и растворенных в народе представителей литературно-художественной богемы — неизменно появлялся он: фиксатор, летописец, соглядатай. Как неутомимый альбатрос в потоке воздуха сопровождает летящую по волнам шхуну, так фотохудожник Игорь Мухин неизменно сопровождает кораблик оппозиции, бегущий по асфальтовым мостовым сытой, равнодушной, вконец обуржуазившейся Москве.
Выставка работ Мухина, открывшаяся недавно на "Винзаводе", представляет лишь малую, крохотную часть богатейшего архива автора, который из года в год, не пропуская ни одного шествия, ни одного оппозиционного митинга — схватывал, склевывал, урывал для вечности ломтики жизни; коллекционировал мельчайшие осколки истории.
Данный проект Мухина называется "Сопротивление", что не совсем верно. Вспышки подлинного сопротивления, моменты реального, нешуточного столкновения оппозиции с властью возникали в столице крайне редко. После расстрелянного из танков восстания 1993-го года можно вспомнить лишь известное шумное стояние у американского посольства в 1999-м да несколько дерзких акций НБП. В Москве и Питере состоялась еще пара-тройка боевых стычек, наподобие "Антикапитализма-2002", когда на площади Маяковского левую молодежь власти притравили овчарками. Однако основной сюжет оппозиции разворачивался в рамках политического театра, сценой для которого служили оцепленные милицией пустынные московские проспекты.
Драгоценные лица! Честные, прекрасные и напрасные жесты! Пестрая русская жизнь, претворенная в уличный балет со знаменами, плакатами и автомобильными люльками, в которых плывет мимо вас то звонница, то, усиленный динамиком, хор старух...
О, Анпилов! О, Харчиков! О, бесподобный отряд танцующих курдов, которые под грохот барабанов и вой боевых флейт двигались от Белорусского вокзала к Кремлю, слитые с толпой, но не потерянные среди тысяч легких красных знамен! Где ты, лысый баянист, идущий задом наперед, рьяно управляющий маленьким оркестром?
Густая раскаленная лава неумолимо сползает с холма на Кремль. Увитый лентами флагов и транспарантов красный дракон раскрыл свой жаркий рыхлый зев. Еще мгновение, и, кажется, толпа всей своей радостной энергией, своими артистизмом и музыкальностью зальет собой Красную площадь, просочится сквозь стены цитадели, набьется в палаты, в тронный зал и под грохот оваций провозгласит народную власть, отменит нищету и сырость, обман и подлость… Устроит пир на весь мир!
Но что-то происходит. Что-то тихое, невидимое глазу. И полноводная река голов и знамен послушно поворачивает в уготовленное для нее русло. Мохнатая гусеница, теряя энергию, ползет на гору прочь от Кремля — на Лубянку, чтобы распасться на молекулы, рассосаться, приняв чинно резолюцию о революции.
Жаль, что среди десятков тысяч участников оппозиционных праздничных действ не нашлось человека с диктофоном, собирающего оппозиционные песни и речи, риторику лидеров, слова-угрозы, роскошные призывы и щедрые посулы! Кто бы собрал похожие на сказку обещания весенних и осенних наступлений трудящихся, записал на диск словесное кружево обличений и гневные громы, производимые при помощи железного листа за сценой.
Такого нет. Не нашлось! Зато нашелся Игорь Мухин — уникальный человек, из любви к искусству полюбивший и всю нашу канитель, наш красный балаган — трогательный, занятный, разношерстный и многолюдный.
Длинный, тонкий, странный даже в странном окружении Мухин по-птичьему вытягивает длинную шею и, оцепенев, взирает немигающим глазом на окружающую его пестроту. Мгновение и — "Щелк-щелк-щелк … щелк!" Еще несколько снимков в золотую коллекцию портретов Её Величества Оппозиции.
1