Смерть в прошедшем времени / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
Смерть в прошедшем времени / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
Смерть в прошедшем времени
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
В продаже — детектив Оке Эдвардсона «Зов издалека»
Ярлык «истинный наследник Стига Ларссона» вешают нынче едва ли не на любого детективщика со скандинавской фамилией, однако в случае с Оке Эдвардсоном это уподобление, пожалуй, и в самом деле не лишено смысла. Главное, что объединяет двух писателей, — это редкая способность различать в мирной и пасторальной в общем-то шведской действительности чудовищные социальные язвы и прочие проявления абсолютного зла. Если же добавить к этому обстоятельность в деталях и убийственную (извините за невольный каламбур) серьезность, равно присущие и Ларссону, и Эдвардсону, сходство становится по-настоящему выдающимся.
Приморский Гетеборг задыхается от небывалой августовской жары и уличного насилия. Жестоко избита чернокожая женщина-полицейский, на окраинах постреливают, байкеры и нацисты распоясались вконец, а какой-то горемыка-иммигрант, подлежащий принудительной высылке, решается на форменное безумие: взяв в заложники собственного сына, угрожает взорвать автобус, если ему и его семье не позволят остаться в стране. Хуже того, в парке на берегу озера найдено тело убитой молодой женщины. Кто эта несчастная, кому она помешала, почему ни один человек в мире ее не хватился, как это событие связано с беспорядками в городе, а главное — куда же делась пятилетняя дочка убитой, рыжеволосая Йенни, предстоит выяснить комиссару гетеборгской полиции Эрику Винтеру. Этот персонаж, хотя и уступает в обаянии несравненным ларссоновским Микаэлю Блумквисту и Лисбет Саландер, тоже вполне способен покорить сердце читателя. Модник, не вылезающий из костюмов Zegna и Baldessarini, невротик, вконец запутавшийся в отношениях с родителями и любимой женщиной, мистик, способный внутренним чутьем угадать имя погибшей, — все это выделяет Эрика Винтера из череды безликих следователей, инспекторов и частных сыщиков, заполонивших в последнее время рынок детективной литературы.
Добротная завязка, колоритный сыщик и необычный антураж (расследование убийства по большей части будет проходить в незнакомом российскому читателю мире шведских спальных районов, населенных выходцами из стран третьего мира и местной беднотой) — что еще нужно для хорошего детектива? В качестве розочки на торте Эдвардсон добавит в свой роман еще одну линию, уходящую корнями в далекое прошлое: следствие установит, что убитая женщина в детстве стала невольной свидетельницей ограбления, после чего ее саму похитили и держали в неизвестном месте — точно так же, как теперь похитили и держат где-то ее дочь... Совершив плавный полукруг, все сюжетные нити сойдутся в одной точке, зло будет наказано, а главный герой, с элегантностью истинного денди избегнув неминуемой смерти, сможет спокойно вернуться к разрешению личных проблем. Читатель же останется в приятном предвкушении продолжения: «Зов издалека» — первый, но, судя по всему, далеко не последний детектив Эдвардсона из цикла о комиссаре Винтере, вышедший на русском.
О том, почему в России так любят детективы родом из Швеции, можно рассуждать до бесконечности, однако наиболее релевантной, пожалуй, выглядит следующая гипотеза. Психотерапевты утверждают, что детектив в целом — жанр утешительный. Осознание того, что в мире существует некий нерушимый порядок, что за преступлением всегда следует воздаяние, врачует и гармонизирует человеческую психику, создавая иллюзию безопасности и защищенности. И особенно приятно (разумеется, в этом контексте) читать о том, как в спокойной и благополучной Швеции сотни людей месяцами не спят ради того, чтобы раскрыть одно-единственное убийство, как на поиски пропавшей девочки устремляется без преувеличения вся страна, как полиция бросает все силы на расследование злодеяния двадцатилетней давности... Для российского же читателя терапевтический эффект от подобных историй ощутим вдвойне: в стране, где сами понятия «преступление», «наказание», «правосудие», «законность» относятся к числу абстрактных, мысль о том, что где-то дело обстоит иначе, необыкновенно отрадна. И до тех пор, пока правоохранная система у нас работает так, как она работает, популярности Оке Эдвардсона и его коллег не угрожает решительно ничто.