Бумеранг «цветного барьера»

Бумеранг «цветного барьера»

И всё же Оппенгеймер критикует апартеид. Разумеется, не потому, что его «либеральная» душа вдруг воспылала сочувствием к семьям горняков, убиенных полицией на золотых рудниках «Англо-Америкен корпорейшн», или к детям, расстрелянным на улицах Соуэто. Претензии главы ААК к режиму Претории другого свойства: апартеид, приносивший на первых порах «бриллиантовому» Гарри только дивиденды, ныне всё больше мешает процветанию оппенгеймеровской империи. Парадокс? Нет, естественное следствие аномалий, лежащих в основе южноафриканского расистского государства.

К примеру, система дешёвой мигрирующей рабочей силы всё меньше соответствует нуждам современной экономики. Она, удовлетворявшая в прошлом потребности горнодобывающей промышленности и сельского хозяйства, где от рабочих не требовалось высокой квалификации, решительно не устраивает владельцев современных промышленных предприятий, которым нужны постоянные квалифицированные кадры. А таким владельцем в первую очередь является... Гарри Фредерик Оппенгеймер.

Но целый комплекс ограничительных законов образует пресловутый «цветной барьер», препятствующий допуску африканцев к квалифицированному и полуквалифицированному труду. Вот и получается, что самые «правоверные» предприниматели-африканеры, которым бы в первую очередь блюсти каноны апартеида, не говоря уже об Оппенгеймере и других «бритишерах», идут на всевозможные ухищрения, чтобы обойти некоторые расистские законы.

Главе ААК явно не по душе и некоторые другие последствия грубого насилия апартеида. Так, из-за переизбытка неквалифицированных мигрирующих рабочих и дефицита квалифицированной рабочей силы труд различных расовых групп не оплачивается по своей стоимости. Белым трудящимся заработная плата искусственно завышается, чёрным – занижается. Нет, дельца отнюдь не гнетёт ужасающее положение африканцев, которым, к примеру, на его рудниках платят в 16 раз меньше, чем белым, выполняющим ту же работу. Но такая система не стимулирует роста производительности труда, качества продукции, снижает её конкурентоспособность на внешних рынках.

Другая беда – низкий жизненный уровень небелого населения страны. Покупательная способность его мизерна, а посему внутренний рынок ЮАР не в состоянии поглотить продукцию обрабатывающей промышленности. Это самым непосредственным образом затрагивает интересы оппенгеймеровской империи, в рамках которой производят всё – от текстиля до сложнейшей аппаратуры. Тревоги «бриллиантового» Гарри по поводу этих и ряда других несуразиц выплёскиваются на страницы контролируемых им газет и журналов. Они просматриваются и между строчками ежегодных отчётов «Англо-Америкен корпорейшн».

Прелюбопытнейший документ эти «гроссбухи» ААК, некоторые разделы которых пишет сам глава корпорации. Каждый отчёт больше смахивает на доклад премьер-министра, который вознамерился бы достаточно подробно изложить состояние дел в стране. Рыночная конъюнктура, состояние платёжного баланса, динамика и структура внешней торговли, взаимоотношения между различными расовыми группами, положение в правящей и в оппозиционных партиях и группировках, социальный «климат», оценка важнейших внешнеполитических акций – поистине не сыщешь такой проблемы, которую не включал бы в сферу интересов своей империи «бриллиантовый» Гарри. Впрочем, спроси его самого по поводу такой «всеядности», он наверняка бы удивился: ведь подобный подход полностью соответствует семейному девизу: «То, что хорошо для «Англо-Америкен», хорошо и для всей страны».

Раз в год выходят «монологи» ААК с пометкой: «Издано в Йоханнесбурге. Мейн-стрит, 44». Их внимательно изучают не только в офисах крупнейших банков и корпораций, но и в правительственных канцеляриях Претории. Извлечения из этих «сокровищниц» оппенгеймеровской мысли широко цитируются во время парламентских дебатов. Именно в одном из своих ежегодных заявлений «О положении страны» (небезынтересно вспомнить, что точно так же называются обращения к конгрессу президента США), которые являются составной частью отчётов ААК, глава «Англо-Америкен корпорейшн» достаточно чётко сформулировал выработанные им идеи модернизации апартеида.

По мнению «бриллиантового» Гарри, имеет смысл вообще отказаться от этого термина, ставшего одиозным. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что, кроме игры слов, король алмазов и золота ничего не предлагает. Просто он придумал своеобразную маску в негритянском стиле «афро», которую для маскировки можно было бы напялить на апартеид. Эта маска – «государство меритократии». Править в нём будет та же расистская верхушка вкупе с экономическим истэблишментом, а также элита из привилегированных африканцев, которых можно причислить к «достойным» (английское merit) людям.

Если не считать претенциозного названия, то в этой затее нет решительно ничего нового, ибо идея управлять «туземцами» с помощью местной племенной знати столь же стара, как колониализм. «Новизна» же в оппенгеймеровском «государстве меритократии» заключается в том, что рамки африканской элиты несколько расширяются. Кроме племенных вождей к ней могут быть причислены разбогатевшие торговцы и предприниматели из числа африканцев (среди них в ЮАР даже несколько миллионеров), те представители чёрной интеллигенции, которые изъявили бы готовность сотрудничать с расистами. Новые идеи Гарри предполагают известное смягчение «цветного барьера» – ведь «достойные» люди, которым предстоит управлять «государством меритократии», не могут допустить, чтобы несколько нелепых канонов, имеющих в основе факторы, которые в ЮАР деликатно именуют «эмоциональными», а попросту говоря расовые предрассудки, мешали священному процессу обогащения монополий.

Остаётся добавить, что все эти «оригинальные» идеи почти слово в слово можно было услышать около ста лет назад из уст Сесиля Родса. Скорее всего, именно из этого источника и черпал вдохновение наш герой. Правда, термин «государство меритократии» действительно родился на Мейн-стрит, 44, и может считаться детищем «Англо-Америкен корпорейшн» или самого «бриллиантового» Гарри. А во времена Сесиля Родса империалистам было недосуг выдумывать разные замысловатые словечки. Свою «модель» государства для юга Африки империалист из империалистов С. Родc характеризовал как «просвещённый колониализм». Сам он вкладывал в это понятие вполне определённый смысл: модернизированный колониализм, в совершенстве приспособленный к капиталистической эксплуатации покорённых народов.

В различных выражениях, с теми или иными нюансами, меняющимися в зависимости от конъюнктуры, глава ААК уже не один год рекламирует свои «меритократические» идеи. На страницах отчётов «Англо-Америкен корпорейшн», в ряде устных выступлений перед бизнесменами, на собраниях, посвящённых памятным датам, в учебных заведениях и фондах, в которых он состоит попечителем или почётным членом правления. Они же, эти идеи, легли в основу программных установок Прогрессивной партии, главным меценатом и негласным патроном которой стал Гарри Оппенгеймер.

Её появление на свет – плод долгосрочных планов, которые стряпаются в тиши кабинетов на Мейн-стрит, 44. А планы эти исходят из того, что режим апартеида не вечен, что волна перемен рано или поздно захлестнёт и Южно-Африканскую Республику, сметёт ненавистный африканцам, всем небелым режим апартеида. В предвидении такого момента Гарри Оппенгеймер, занимающий в системе южноафриканского государства столь уникальное положение, не может не думать об альтернативных вариантах.

Нужна партия, которая смогла бы при определённых условиях взяться за претворение в жизнь оппенгеймеровских «меритократических» идей. Объединённая партия, в которой по «традиции» членствовали оба «монарха» империи ААК, явно не подходила для этой цели. На ней тяжким бременем висел груз неудач последних десятилетий, когда после потери парламентского большинства в 1948 году она в ходе последующих выборов сдавала одну позицию за другой. К тому же её даже при самом богатом воображении было трудно выдавать за что-то существенно отличное от Националистической партии. Вот почему в штаб-квартире ААК и пришли к выводу о необходимости иметь собственный политический инструмент. Практическое воплощение этот замысел получил в 1959 году, когда было объявлено о создании партии, наречённой «прогрессивной». Потом она стала именоваться Прогрессивно-реформистской (ПРП), а ныне называется Прогрессивно-федеральной.

Большая пресса ЮАР на английском языке, контролируемая ААК, не пожалела сил, чтобы сделать шумное паблисити этому своеобразному политическому филиалу оппенгеймеровской империи. Прогрессивно-федеральную партию пытаются представить как подлинную альтернативу и Националистической и Объединённой партии. Среди части белого населения эти пропагандистские усилия, щедро субсидируемые «бриллиантовым» Гарри, имели успех.

В 1974 году детище Оппенгеймера сделало внушительный бросок, увеличив своё представительство в парламенте с одного до восьми депутатов. Чтобы привлечь симпатии африканцев, её лидеры призывают предоставить избирательные права небелым, но при условии введения для них высоких образовательных и имущественных цензов. Подсчитано, что если бы сейчас руководствовались этими цензами, то количество африканцев, допущенных к голосованию, было бы меньше, чем в 1886 году, когда они располагали этим правом в Капской колонии.