Высокой страсти не имея
Высокой страсти не имея
Новейшая история
Высокой страсти не имея
ПОЛИТГРАМОТА
Россия создана не из деловых соображений
Александр МЕЛИХОВ, Cанкт-Петербург
Повеяло родным: Касталия советского НИИ, споры о высоком – почему мы так плохо живём (не знали, с чем сравнивать). И непременно кто-то мудро вздыхает: как работаем, так и живём. Но тут же другие начинают перечислять, сколько мы клепаем танков, один противотанковый снаряд для которых стоит как «Москвич», а сколько земли впустую осушаем и заболачиваем, а сколько производим вообще ненужного. На одном заводе Косыгин спрашивает: «Что же делают на таком огромном станке?», а ему отвечают: «Станину для такого же станка». Хозяин нужен! И хотя бы лёгкая безработица, а то народ совсем работать перестал!
Но вот появились и хозяева, и безработица, а разговоры прежние: почему так плохо работаем? Не поучиться ли у настоящих капиталистов?
Нечто подобное мы уже переживали: до социалистической революции систему научной организации труда Фредерика Уинслоу Тейлора Ленин заклеймил как «научную» систему выжимания пота, а после революции велел перенять из неё «всё ценное». Ценными же там, на мой взгляд, были два наблюдения. Первое – нельзя ожидать, что рабочие сами станут совершенствовать методы работы. Поскольку – и это второе наблюдение – в спортивных играх, где рабочим ничего не платят, они лезут вон из кожи, чтобы обеспечить победу своей команды, зато на работе, где им плохо ли, хорошо ли, но платят, они стараются сделать как можно меньше. Ибо в спорте считают делом чести победу над соперником, а на работе…
Да тоже победу над соперником – над хозяином или начальством. Ибо для человека честь важнее жадности. И если работу он ощущает хоть чуточку унизительной, он непременно будет искать способы взять реванш.
Советская власть это понимала, при всяком удобном случае напоминая, что труд в СССР дело чести, доблести и геройства, поощряя произведения о рабочем классе, прибегая и к другим формам лести – класс-гегемон, хозяин страны. Но реальность это слабо подтверждала, что и способствовало успеху прибауток: «Ты здесь хозяин, а не гость – тащи с завода каждый гвоздь», «Хочешь жни, а хочешь куй, всё равно получишь…»
Вместе с тем совершенно ясно, что даже самый усердный кузнец сделает в сотни раз меньше, чем самый ленивый штамповщик, и самый усердный жнец в сотни раз меньше, чем самый ленивый комбайнёр. В те годы, когда Ленин разоблачал тейлоризм, там же, в Америке, поднималась ослепительная звезда Генри Форда, увеличившего производительность труда на своих заводах страшно даже и сказать во сколько раз. В.?Иноземцев полагает, что «только там, где труд дорог и дефицитен, создаются необходимые предпосылки для естественного внедрения новейших технологических достижений». Но попробуем вглядеться в знаменитую книгу промсимвола Америки «Моя жизнь, мои достижения», чтобы понять, естественной или неестественной была фордовская модернизация. Уж более настоящего капиталиста не сыскать.
«Сила и машина, деньги и имущество полезны лишь постольку, поскольку они способствуют жизненной свободе. Они только средство для некоторой цели. Я, например, смотрю на автомобили, носящие моё имя, не только как на автомобили. Если бы они были только таковыми, я бы предпринял что-нибудь другое. Для меня они наглядное доказательство некоей деловой теории, которая, как я надеюсь, представляет собою нечто большее, чем деловую теорию, а именно: теорию, цель которой – создать из мира источник радостей».
«Если бы я преследовал только своекорыстные цели, мне не было бы нужды стремиться к изменению установившихся методов. Если бы я думал только о стяжании, нынешняя система оказалась бы для меня превосходной – она в преизбытке снабжает меня деньгами. Но я помню о долге служения».
«Соединённые Штаты созданы не в силу деловых соображений. Объявление независимости не есть коммерческий документ, а Конституция Соединённых Штатов – не каталог товаров».
«Иметь деньги абсолютно необходимо. Но нельзя забывать при этом, что цель денег – не праздность, а умножение средств для полезного служения».
«Переложить трудную, суровую работу фермера с человеческих плеч на сталь и железо всегда было главным предметом моего честолюбия (курсив мой. – А.М.). Обстоятельства виноваты в том, что я впервые обратился к производству собственно экипажей».
Не алчности, заметьте, – честолюбия! Каковое подвигает и рабочих лезть из кожи вон во время спортивных игр. А как же шло дело, когда им занимались менее честолюбивые люди?
«План, по которому чаще всего работали, состоял в том, чтобы начать с возможно б?льшим капиталом, а затем продать как можно больше акций и облигаций. Что оставалось после продажи акций и за вычетом издержек на посредничество, почти скрепя сердце помещали в дело на его расширение. Хорошим делом считалось такое, которое давало возможность распространить по высокому курсу большое количество паёв и облигаций. Акции и облигации – вот что было важно, а не работа».
«Перевес финансовых интересов губил принцип служения, так как весь интерес направлен к прибыли сегодняшнего дня».
«Кажется, все искали кратчайшей дороги к деньгам и при этом обходили самую прямую – ту, которая ведёт через труд».
«На мой взгляд, человек иначе и не может, как быть постоянно на работе. Днём он должен думать о ней, а ночью она должна ему сниться».
«Таким образом, оказывается, что один человек становится душой, жизненным ядром всего предприятия».
«По большей части личное неудовольствие в этом мире происходит от того, что носители титулов и сановники не всегда являются в действительности истинными вождями. Всякий готов признать прирождённого вождя – человека, который может мыслить и приказывать».
Вот естественный путь модернизации по Генри Форду – во главе дела становится вождь, который ищет не корысти, а победы, исполнения гораздо более высокой мечты, являющейся для него воистину делом чести, доблести и геройства. Вождём может быть и какая-то пассионарная группа, зачарованная единой грёзой, хотя и у таких групп чаще всего бывает формальный или неформальный лидер.
Служители мечты могут быть и страшными людьми, вроде большевиков, или просто жёсткими, вроде южно-корейского Пак Чонхи, но это должны быть люди, одержимые целью гораздо более масштабной и долговечной, нежели мечта о пропитании и комфорте. Ибо что-что, а для вождей их жизнь – это вечный бой, покой им только снится. Довольно часто за свою победу они расплачиваются даже и жизнью, как это было с Пак Чонхи, застреленным на совещании министров.
Именно воля какой-то высокой мечты через волю своих пророков и вождей приводит в движение волю людей более ординарных и заставляет их творить пресловутые трудовые подвиги. Не будет мечты – не будет и модернизационного рывка. Потому что этот рывок причиняет – в лучшем случае! – хлопоты и неприятности не только массам, но и лидерам. Высокой страсти не имея, за такую опасную мороку лучше не браться.
Это означает, что никакая отдельная «трудовая», «экономическая» политика невозможна. Труд, его формы и цели суть производные от гораздо более масштабных исторических задач. Первейшая из которых сегодня – противостоять интеллектуальной и духовной деградации населения.
Представим картину: в России открыли такое невиданное полезное ископаемое, что достаточно каждому в течение трёх часов поковырять лопатой во дворе, чтобы обеспечить себя пропитанием на целый месяц. Значит ли это, что нам с этого момента уже станут не нужны учёные, инженеры, а все должны будут раз в месяц выходить поковырять лопатой? Наоборот: повышение производительности нетворческого труда должно открывать путь к умножению труда творческого, увеличивающего прежде всего не наш комфорт, а наше восхищение человеческим гением. Ибо главный враг нашего счастья вовсе не бедность (весьма относительная, если её сравнить с истинной нищетой), а чувство бренности, собственной ничтожности, которое люди пытаются одолеть кто наркотиками, а кто и терроризмом.
И труд должен давать людям не только пропитание, но и чувство причастности к чему-то великому, историческому, не заканчивающемуся с нашей смертью. Формулировать исторические задачи, исторические мечты, открывать дорогу романтикам, желающим посвятить себя служению этим мечтам, и означает создавать силу, порождающую вождей. Которые уже сами найдут, как организовать «трудовые процессы».
Развивать сложные, наукоёмкие производства необходимо даже вопреки финансовым интересам. Государство – не коммерческая компания. Россия создана не в силу деловых соображений. И Конституция Российской Федерации – не каталог товаров.
Лет пятнадцать назад мне случилось вступить в беседу с очень известным либеральным экономистом, и я посетовал на положение нескольких моих приятелей-физиков, работавших в электронной промышленности: все выпускники МГУ и физтеха, все с красными дипломами и учёными степенями, и все – кто возит всякий хлам в Польшу, кто пакует мебель, – а это же элита, драгоценный «человеческий материал»! «Электронная промышленность – не балет, – ответил мне знаменитый экономист. – Если она не конкурентоспособна на международном уровне, то она должна исчезнуть».
И я лишь через годы решаюсь возразить: электронная промышленность – это ещё и балет. Как почти всякая высококвалифицированная деятельность, исключая разве что какие-то совсем уж отмершие её разновидности. Высококвалифицированная работа должна формировать и отбирать наиболее одарённых и целеустремлённых людей среди своего народа и состязаться с более преуспевшими народами в надежде когда-нибудь с ними сравняться, а то и превзойти. Как бы, скажем, мы отнеслись к предложению ликвидировать российский футбол, раз он не тянет на чемпионский титул? Мы же считаем, что, наоборот, надо шире отбирать одарённую молодёжь, привлекать лучших тренеров, создавать лучшие условия для тренировок и т.д., и т.п. В спорте мы не ставим финансовый интерес на первое место, и правильно делаем. Нам осталось лишь понять, что производство – это тоже своего рода спорт: средство самореализации, средство повышения самооценки, средство расширения наших представлений о собственных возможностях…
Я уже не говорю о том, что зависимость от чужого производства вызывает страх перед тем, от кого зависишь, да и его может спровоцировать на опасное высокомерие, на опасный шантаж – международное разделение труда порождает не только выгоды, но и конфликты.
Однако это уже отдельная серьёзная тема.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 3,5 Проголосовало: 4 чел. 12345
Комментарии: 16.11.2010 22:29:20 - Александр Kамынин пишет:
Россия создана не из деловых соображений
Ну вот, автор просто гад какой-то, хочет заставить нас оторвать рыло от корыта, прекратить конвеерное производство навоза в золоченный у... и тряхнуть всем обществом потребления. Или стать просто человечком, чей статус более не будет определятся этикеткой носимой рогожки? А как же наш проект по закатыванию бассейна Амазонки в асфальт, разве автор не понимает, что без этого невозможно приписать нулей на магнитном носителе, хранимом в банке? Может он еще скажет, что банки это хуже, чем банки с огурцами в голодный год? Слушайте! А может автор вообще считает, что если ферма и завод задолжали, так надо закрыть не их, а банк !? Ну знаете, Форда он нам приплел... Да эти авто в нашем кругу не котируются, позорище просто на "форде", а ему Форд - это круто...