Глава 4. Новый взгляд на стратегию и операции

Глава 4. Новый взгляд на стратегию и операции

Предыдущие КП кампании подтвердили необходимость эффективного стратегического плана и оперативного ответа, который демонстрировал бы как легитимность, так и эффективный межотраслевой подход. Данная глава объяснит проблемы, произрастающие из постоянной нужды в таком стратегическом планировании и таком инструментарии претворения стратегического плана в жизнь, которые по-настоящему соответствуют особенностям противника.

Авторы заявляют, что силы коалиции были с доктринальной точки зрения застигнуты врасплох комплексным ПД в своей новейшей форме. Шок был системным, включив в себя политических лидеров, творцов внешней политики и военных планировщиков. В прошлом британцы также начинали свои кампании неудачно, обычно из-за того, что первоначально усилия концентрировались на уничтожении террористов. В Малайе и Северной Ирландии лишь спустя несколько лет после начала кампаний удавалось сменить «стратегию измора» на более адаптивный подход, который обращался, прежде всего, к окружению ПД, а не к самим террористам. В отличие от Британии, США в прошлом КП никогда не удавалось в ходе КП операций сменить свой образ мышления. Джон Нагл пишет, что на институционном уровне, Вьетнам можно считать историей отдельных личностей, пытавшихся внести изменения, но проигрывающих битву сильной институционной культуре, предрасположенной к войне на истощение. В своем исследовании 2005 года о силах США в Ираке, британский бригадир [звание, равное американскому бригадному генералу] Найджел Эйлвин-Фостер (Brigadier Nigel Aylwin-Foster) счел американские войска стремящимися «считать наступательные операции решением проблемы», не понимая всех недостатков данного подхода. Несмотря на то, что «завоевание народной поддержки» являлось целью сил США, Эйлвин-Фостер обнаружил, что войска США интуитивно оставались в «режиме военных действий», не понимая, что во время КП операции, каждый солдат должен понимать все оттенки серого в гражданско-военных взаимоотношениях. Многие считали, уничтожение или захват террористов решит все проблемы. Излюбленной тактикой был однодневный рейд бригады, концентрировавшийся на уничтожении повстанцев, а не на защите населения. По мнению Эйлвин-Фостера, армия США не была приспособлена к своей роли с культурной точки зрения, предпочитая «воевать на истощение» с помощью высоких технологий. Эмоции и «сильное ощущение морального авторитета лишь обостряли ситуацию».

Колин Грей, рассуждая о тех же проблемах с более академичной точки зрения, счел проблемой американский «метод ведения боевых действий». США страдают от «дефицита стратегии», а командиры ВС США должны распрощаться с мнением о том, что стратегия не входит в их должностные обязанности. Грей предостерегает от использования «запатентованных» стратегических решений, которые содержат в себе одну «революционную идею», которая, кажется, вот-вот принесет победу, но опирается на упрощенное видение ситуации. В прошлых КП кампаниях, планирование США стало «стратегией тактики», которая больше рассчитывала на постоянное внедрение революционных идей — новых организаций, новых технологии и деятельности спецслужб, нежели на обеспечение эффективных и долгосрочных усилий. Впрочем, Грей совершает ошибку, считая ПД статической концепцией, с которой может справиться «одна работающая теория». Авторы данной работы полагают: ПД является эволюционирующей деятельностью, с которой могут справиться только постоянно эволюционирующие КП силы.

Стратегическая дилемма

Политики любят говорить, что «каждое ПД уникально», а затем не делать логичного вывода, что их собственные неудачи в стратегии основаны на ошибочном понимании незнакомой ситуации. Для крупных институтов требуется много времени, чтобы принять новый окружающий мир, и изменить методику действий, принятую в прошлом. Таким образом, важный факт состоит в том, что американская ВПТ, как и британские КП кампании, началась со «стратегии измора», как в концепции, так и в своем исполнении. Дилемма заключается в том, что, с точки зрения внутригосударственного политического выживания лидера, стратегия измора является более безопасным выбором.

«Объединенная» (joined-up) стратегия премьер-министра Тони Блэра. Будучи премьер-министром, в 1999 г. Тони Блэр заявил о концепции «объединенной» внешней политики. В данной концепции, он пытался создать связь между проблемами глобальных изменений, окружающим миром, экономикой и стратегией безопасности. В марте 2006 г., он снова сослался на эту концепцию, подчеркнув преемственность политики последующими вторжениями Великобритании в Косово, Сьерра-Леоне, Афганистан и Ирак. В ответ на критику правительственных решений о поддержке интервенций США, Блэр заявил, что цивилизован ное общество не имеет возможности «кроткого без действия». В соответствии с объединенной политикой Блэра, победа демократии в Ираке и Афганистане является важнейшей ступенью на пути победы над глобальным терроризмом. Тони Блэр считал, что исламские активисты были лишь отдельными экстремистами, и видеообращение Мохаммеда Садик Хана необходимо разъяснить. По мнению Тони Блэра, Садик Хан и джихадисты, в целом, противостоят не Западу как таковому, а всему цивилизованному сообществу. Это глобальное сообщество, по его мнению, состоит из мусульман, евреев, индусов, а также христианских культур, связанных с Западом. Тони Блэр заявил, что джихадистские стремления к самоуправлению, обучению, установлению статуса женщин и уничтожению всех остальных религий являются абсурдными, и с ними должны бороться все члены цивилизованного общества, и, в первую очередь, мусульмане.

Как и ВПТ, контрстратегия Блэра проста, почти приемлема, и политически привлекательна для большинства. Премьер-министр Великобритании назвал джихадистов экстремистами, изолированными «бешеными псами» без последователей или искренней поддержки. По его мнению, поскольку у повстанцев не было народной поддержки, не имело смысла бороться с «болотом» — приоритетом должны были быть «москиты». Данный тип мышления очень близок к американской концепции «войны на истощение», и открывает путь к подходу «давайте сделаем хоть что-то», который, в своей сути, является военным и контртеррористическим. Контртеррористические цели британской кампании были поддержаны премьер-министром Великобритании Гордоном Брауном в своем обращении к Королевскому объединённому институту оборонных исследований. В его обращении он перечислил следующие направления национальной безопасности: полиция, силы безопасности, пожарные службы, скорая медицинская помощь, контроль над границами, идентификационные карты, удары по финансам террористов и т. д.

Этот план, скорее всего, удовлетворил некоторых избирателей в Великобритании. Однако план демонстрирует непонимание того, что противостоит и наносит удары Западу. С точки зрения настоящей стратегии план — это провал. Все увеличивающийся поток аналитических работ указывает на опасность объявления джихадистского движения всего лишь «терроризмом», а также на ограниченность убеждения, что эта проблема джихашзма может быть решена «контртерроризмом». С западной точки зрения, джихадистский смертник похож на «бешеного пса», и соответственно его возможно лишь уничтожить, забыв о его собственных мотивах. Но в традиционных мусульманских общинах Великобритании и Европы, действия жестоких экстремистов, сколь угодно отвратительные, отражают весьма реальное негодование этих общин. Утверждения Блэра не принимают в расчет то, что, для многих мусульман, ярмо уммы сильнее, чем влияние цивилизованного общества Тони Блэра. В традиционных мусульманских обществах, которые представлены и в Британии и в Европе (в виде меньшинств), мусульманский «бешеный пес» предпочтительнее иноверца, особенно британского или американского иноверца. Концепция мусульманских контактных лиц (которые, по мнению Блэра, должны доблестно отразить заявления Садик Хана о британском обществе), нуждается в большом числе британских мусульман, которые желают быть представителями государства. Также, эта концепция предполагает, что эти представители, коли таковые найдутся, не потеряют немедленно всякое влияние в мусульманских общинах, которые и требуется. Принятие контртеррористической стратегии требует знания о путях, которыми экстремистская идеология добирается до людей, о размере европейских мусульманских общин, и, что важнее — о проценте людей и этих общинах, которые сочувствуют джихадистским взглядам. Этими знаниями Запад не обладает, а без них опасно затевать кампанию, которая «делает хоть что-то» преимущественно силовыми действиями, и не обращает внимания на связь между мусульманскими симпатиями и энергией джихадистского меньшинству

Контрповстанческая кампания

Список терактов последнего десятилетия, связанных с глобальным джихадом, означает, что помимо США, есть ещё несколько стран, которые заинтересованы в безопасности, основанной на более тесных взаимоотношениях между Западом и мусульманами. Таким образом, их долгосрочной коллективной целью не может быть контртеррористическая кампания, направленная лишь на уничтожение бесконечного потока молодых джихадистов. Стремлением таких государств должно быть преодоление мусульманским населением ощущения собственной изоляции и отчужденности, а также создание для него условий, способствующих интеграции в нормальную жизнь. Европейским государствам надо в первую очередь разобраться с разобщенностью у себя дома. Все государства должны применять непрямой подход, заменяя предрассветные облавы пропагандой того, что джихад скучен и неинтересен.

Параллельно с внутригосударственными кампаниями на Западе, необходимо помочь слабым государствам, находящимся в одном шаге от превращения в убежища вооруженных джихадистов. Разнообразие направлений деятельности, включающее как внутригосударственный, так и международный аспекты, необходимо свести в целостную кампанию. На тактическом уровне, эта кампания должна стать мозаикой различных операций в различных местах, которые, тем не менее, имеют один и тот же долгосрочный стратегический замысел. Более того, необходимо достичь высокого уровня оперативного взаимодействия между частями этой мозаики, чтобы действия американского военного командира в Джелалабаде (Афганистане) не мешали бы местным государственным инициативам в Брэдфорде (город в Великобритании с большой мусульманской общиной) и наоборот.

Целью этого исследования не является детальное изложение этой стратегии по странам, районам и обществам. Его цель — показать, что сегодняшняя концепция (или же её отсутствие) противоречива и контрпродуктивна. Тактическая военная ценность однодневного рейда силами бригады в пригороде Багдада стирается на уровне коалиции, когда такая операция представляется мусульманской аудитории. Тактический военный командир в пригородах Багдада не знает (и ему, скорее всего, все равно), что его небольшой успех усиливает напряженность на улицах британских, итальянских, французских, бельгийских и датских городов, где уже существует радикальная отчужденность между этническими сообществами и религиозными общинами. КП мышление должно учитывать реалии окружающего мира. Следующие кампании должны быть:

• руководимые политиками, а не военными,

• международными по составу,

• многоаспектными по сферам деятельности и направлениям активности,

• многофункциональными по составу вовлеченных политических сил и возможностей,

• по-настоящему объединенными.

Цель данной главы — описание кампании, которая является чем-то большим, чем война на истощение против террористов.

Поддержание примата политики. Кампания должна проходить под руководством политиков. Её политические цели должны быть разъяснены и поняты всеми, до самого последнего солдата. Во всей струк туре кампании не должно быть «чисто военной» области деятельности, нигде военные действия не должны быть главенствующими. Также, не должно существовать действий, которые не требуют от обычного солдата понимания и исполнения политических задач кампании. Действия солдат должны демонстрировать эти императивы. К примеру, солдаты должны понимать важность достижения баланса между завоеванием поддержки населения и созданием вредного имиджа, типичного для агрессивной армии, занятой обеспечением собственной безопасности. Мы живем в эру «стратегических ДТП», когда каждый солдат в форме или без неё, олицетворяет собой политические цели всей коалиции, а также является видимым сразу нескольким различным эшелонам мировых, государственных и местных СМИ, и ответственным перед ними.

Определение стратегического центра тяжести противника. Действуя против глобального противника, важно уметь видеть, какие области конфликта важны, а какие периферийны с точки зрения джихадистов, а не стран коалиции. Блэр и президент Буш считают защиту успеха демократии в Ираке и Афганистане важными для глобальной ВПТ. Однако по причинам, объясненным в третьей главе, натиск глобального джихада продолжится вне зависимости от успеха или провала кампаний в Ираке и Афганистане. Энергия движения проистекает не от его контроля и влияния на территории. Его натиск не будет остановлен в местах, которые Запад считает передним краем ПД. Логичная контрстратегия должна исследовать и сконцентрироваться на реальных источниках силы противника, а не на полях боя, куда могут съехаться террористы со всего мира. Данное исследование может подвигнуть планировщиков принять другой взгляд на центр тяжести противника, которым может оказаться не враждебная территория, а побуждающее к активности сочетание обстоятельств. Таким образом, вторжение на территорию, где предоставляется убежище джихадистам, может оказаться менее важным относительно активных действий в виртуальном пространстве, где противник перемещается, действует и набирается сил.

Борьба в виртуальном измерении. В парадигме комплексного ПД, эффект от пропаганды действием сильнее, нежели от самого действия. Таким образом, действия избираются больше по критериям драматичности и видимости, нежели по критериям традиционной военной ценности, измеряемой в уничтоженной технике и завоеванной территории. В такой кампании, ПД нужно лишь сохранять боеспособность, и продолжать совершать теракты для воодушевления сообщества своих неизвестных сторонников. Распространением же информации о действиях ПД займутся не только собственные СМИ джихадистов, но и вполне нейтральные ресурсы Интернета, телевидения и т. п. Для того чтобы ПД выжило в кругах умеренного большинства мусульман, число которых в Евросоюзе неизвестно, мусульманам нужно лишь оставаться бездеятельными. Нейтрализация пропаганды, проистекающей из нападений джихадистов, уничтожила бы источник энергии, лежащий в сердце стратегического центра тяжести ПД. Для достижения этого нужно создать объединенную информационную кампанию, целью которой является изменение ожиданий уязвимых личностей и потенциально недружелюбных общин. Для своей эффективности кампания должна проходить под явным руководством мусульман, а её содержание должно создаваться мусульманами и быть близким им. Для привлечения большого числа образцов для подражания и ключевых пропагандистов, странам с мультиэтническим населением необходимо будет решить проблемы, описанные в третьей главе. Основным информационным посылом должна быть интеграция: мусульманское население уже было частью глобального успеха и изобилия, которые не являются исключительно западными, и может стать их частью вновь. Успешная борьба с кампанией пропаганды действием может потребовать от коалиции, а в особенности от её военных сил, перемещения в виртуальное поле боя. Это, в свою очередь, потребует пересмотра ценности силового эффекта военных действий. Виртуальные эффекты и телевизионное изображение должны получить большее распространение, чем раньше. Есть некоторые доказательства того, что Корпус морской пехоты США использовал такую концепцию в 2004 г. в Фаллудже. Следующим требованием является включение всего спектра важных групп населения (вместо сегодняшнего упора исключительно на население стран коалиции) в культурную часть кампании коалиции.

Изоляция активистов. Генерал сэр Руперт Смит указывает на то, что времена отделения прямыми способами активистов ПД от симпатизирующего им населения давно прошли. В Малайе, сэр Роберт Томпсон и сговорчивая колониальная администрация использовали прагматичные («прямые») методы отделения китайского сельского населения от ПД — китайцы физически перемещались в охраняемые деревни. После того, как политика «войны на истощение» провалилась в Северной Ирландии, британцы отделили ИРА от сочувствующего населения непрямым методом. В операционных районах ИРА, население было «превращено в средний класс» — эти районы щедро финансировались, там развивалось образование и появлялись коммерческие стимулы. После таких мер новый «средний класс» операционных районов ИРА уже не являлся частью беспокойного люмпен-пролетариата. Теперь люди зарабатывали достаточно денег, владели домами, и им была отвратительна перспектива поддержки жестоких форм беззакония. Все ещё неясно, появится ли какая-нибудь стратегия изоляции в британской и американской версии глобальной ВПТ.

Принятие дилеммы политики. Логика противостояния кампании пропаганде действием заставляет руководителей КП кампании (т. е. спецслужбы + правительство) пойти на такие уступки, которые можно счесть переворотом их основным принципов и убеждений. Успешная КП кампания заключает в себе обычную дилемму планирования. Настойчивое ПД, которое пользуется поддержкой населения, измеряемой в миллионах людей, должно, в своей основе, иметь невыдуманную причину недовольства. Для успеха, контре гратегия должна обратить свое внимание на эту причину недовольства.

Лишение ПД популярной поддержки является сложным даже в идеальных условиях, в которых находились британцы. В сегодняшних обстоятельствах, включающих в себя разбросанное по миру мусульманское население (как описано в третьей главе), это становится ещё более сложным делом. Политическая кампания малайского ПД была нейтрализована, когда колониальный режим даровал независимость [Малайе] и передал власть демократически избранному национальному правительству на ранних стадиях кампании. Британские собственники каучуковых плантаций и младшие колониальные чиновники скрежетали зубами, но эта стратегия была адаптивной и успешной. Столь резкий отказ от прошлых принципов возможен для очень уверенного в себе правительства, которое практически не несет ответственности перед электоратом. Именно так и было в Малайе, и (в меньшей степени) в Ольстере. Неясно, имеют ли Буш и Браун необходимый опыт глобальных КП операций, или же необходимую политическую поддержку, чтобы сделать адаптивные уступки в задачах глобальной ВПТ, или же во внешней политике.

Процесс пересмотра объединенной стратегии коалиции должен обратить внимание на виртуальное и мусульманское измерения, а также определить их влияние на задачи коалиции. «Превращение в средний класс» всего мусульманского мира не представляется реальным. Может быть, в развитых странах это и возможно. Однако, для общин, находящихся на грани смерти, подобный эффект может дать восстановление безопасности человека и мирных семей. Методы восстановления этой безопасности в провинциях Афганистана являются образцом для будущих действий. В данном случае «безопасность человека» относится к гарантии жизнедеятельности, дополненной личными свободами, связанными с либеральным обществом. Таким образом, пересмотр компонентов КП кампании (политического, виртуального, социального и компонента безопасности) может открыть нам, что военное измерение становится подчиненным элементом более широкой и сложной мозаики взаимодействующих операций. Нет единого лекарства: победа над комплексным ПД требует межведомственного подхода.

Эффективность инструментария

Если основываться на опыте прошлого и превалирующих международных тенденциях, можно ожидать, что в будущей стратегии против глобального джихада, коалиции, ведомые США, будут продолжать совершать интервенции и держать войска за рубежом. Однако в пост-иракской эре может иметь место большая сознательность, и понимание, что усилия должны быть многосторонними, а военный компонент должен быть подчиненной частью многоаспектной контрстратегии. Всё множество элементов мозаики будет использовать непрямой подход, чтобы лишить глобальное ПД народной поддержки в конкретных государствах. Поэтому, силы коалиции смогут разворачиваться в виде сил безопасности для поддержки во-оружейных сил и полиции ослабленного государства, не неся, при этом, преимущественно военных задач. Однако, при серьезных нарушениях порядка, контингент вооруженных сил должен быть способен превратиться из сотрудников безопасности, наблюдателей за границами, инструкторов, штабных офицеров и наблюдателей в строевых солдат и офицеров. В данном случае, постоянная опора на кратковременные меры, футуристичные технологии, спецоперации и надежду на стратегический чудо-рецепт, означает неспособность понять прошлое и предвидеть тенденции будущего.

Целями последней главы данной работы являются: концентрация на стандартной функции военных в будущих ПД операциях; понимание места вооруженных сил в описанной мозаике; прогнозирование большей подчиненности военных сил политическому руководству кампаний; описание того, что Запад уже знает об успешных коалициях.

Дефицит доктрины

Из-за шока от столкновения со всей сложностью глобального джихада, правительства Великобритании и США не сразу ответили совместными усилиями (т. е. с взаимодействием, как между ведомствами собственных администраций, так и на международном уровне). Более того, на уровне планирования пока не ясно, какую стратегию выберет Запад для контрмер. Британское правительство понимает, что интервенция в другие страны изначально подразумевает работу МИД, Минобороны и Управления по развитию заморских территорий (Overseas Development Department). В январе 2006 г. Минобороны Великобритании опубликовал протокол собрания, чей «всеобъемлющий [межведомственный] подход» предлагает методологию обмена информацией и определения структуры межведомственной иерархии для конкретной ситуации. Схожая инициатива существует и в Вашингтоне. Собрание британского Минобороны в общих чертах поняло проблемы управления межотраслевой кампанией, которая однозначно будет включать в себя гуманитарные и политические функции, а также обеспечение безопасности, правопорядка и развития. Однако по результатам собрания не была установлена определенная структура управления. Во время каждой внештатной ситуации продолжается межведомственная борьба, а руководство на высшем уровне все ещё отсутствует. Также, нет никаких видимых усилий для формирования руководящей структуры, которая способна быстро развернуться и взять управление над контрстратегией, эффективность которой будет сопоставима с противником.

В результате целый ряд слабо взаимодействующих национальных правительств и различных их ведомств, проводят то, что простыми словами можно назвать КП кампанией. Эта кампания должна базироваться на том же целостном подходе, который использовал Томпсон в Малайе. Однако теперь каждое направление представлено не менее, чем одним ведомством на национальном уровне. Эта эскалация сложности и масштаба усугубляется на международном уровне. Вооруженные силы являются ключевой частью кампании. Однако проблема состоит в том, что никто из вовлеченных ведомств и стран не имеют единого взгляда на КП действия.

Отсутствие доктрины было предсказуемым. В 1990-х гг., основным приоритетом в США и Великобритании была разработка доктрин миротворческих операций. Но получившиеся политкорректные руководства не прошли проверку жесткой действительностью. К концу 1990-х военные получили определенный опыт КП операций, и недостающим элементом в западных знаниях стала доктрина для таких действий. Она должна быть:

• быть признанной на международном уровне, в особенности — странами коалиции и странами, где проводится интервенция,

• включать только приемлемые на международном уровне методы (как подразумеваемые, так и открыто рекомендуемые),

• включать стандартизированное представление о всем спектре противников (см. ниже),

• включать институционное знание и принципы, связанные с поддержанием согласованности, и действиями в составе коалиции,

• включать принципы и методы, относящиеся к виртуальному измерению стратегии,

• представить общую методологию измерения успешности.

Стандартизированное представление о противнике (СПОП)

Неспособность разработать СПОГІ привело к нескольким проблемам. В течение Холодной Войны, для разработки достаточно детальных представлений о стандартном противнике, были затрачены серьезные усилия. Результаты были опубликованы в учебных руководствах, объясняющих стратегические концепции, тактику, вооружение и организацию вооруженных сил противника, основываясь на российской и китайской. Преимущество упрощения особенностей противника до стандартизированной формы (которую понимали все, до рядовых солдат в профессиональных войсках НАТО) заключалось в том, что оно заставляло искать более сложный подход к противнику. Столь комплексный подход сейчас отсутствует, в особенности, на уровне младших командиров и солдат. Более того, американское представление о противнике отличается от британского, которое, в свою очередь, отличается от других. Каждый элемент мозаики имеет различное представление о противнике.

Принятие СПОП не должно восприниматься как процесс «оглупления». Напротив, его целью является стимуляция более интенсивного и сложного понимания на низовом уровне. Противник времен Холодной Войны был черно-белым. «Новый» противник должен обладать всеми оттенками серого цвета. И в самом деле, у противника есть много оттенков, которые должны понять офицеры, солдаты, чиновники и руководители гражданских ведомств. Также возможно, что тот самый противник, на которого сейчас ведется охота, после переговоров, соглашений и уступок, станет будущим правительством нового государства. Чем больше оттенков и граней нужно понять, тем более важным кажется то, чтобы вовлеченные армейские и гражданские столкнулись со сложной версией противника на ранней стадии своей подготовки. СПОП, схожее с концепцией Холодной Войны, должно упростить и объяснить проблему понимания противника в контексте кампании, проходящей под политическим руководством. Хорошо проработанное СПОП поможет создать единую картину среди ведомств одного государства, и среди государств одной коалиции.

Мозаика контрдействий

Концепция «стратегического капрала» является достаточно существенной частью британского языка, чтобы быть отраженной в британской доктрине. Последствием того, что видимые части вооруженных сил имеют стратегический эффект при попадании в виртуальное измерение, является то, что такие элементы коалиции должны осознавать свою позицию в иерархии политических сил.

Международные контрдействия в Афганистане — это прототип мозаичного подхода к КП борьбе, в которой несколько разных коалиций занимаются различными направлениями безопасности и построения государства в одном операционном пространстве. Соответствующие ведомства в Вашингтоне и Лондоне (включая министерства обороны) склонны видеть операцию с узкой точки зрения собственных функций. Но «стратегический капрал» и его командир должны очень тонко чувствовать другие элементы, которые и составляют мозаику международного ответа. Без осознания этого, элементы КП сил будут действовать во вред друг другу, как и происходит в случае с Афганистаном. На низовом уровне, командир должен мыслить, не ограничиваясь пределами собственного операционного пространства, а также понимать, каким образом его конкретная область ответственности соотносится с глобальным измерением джихада и мозаики контрдействий. Проблемы безопасности в его районе являются последствием местных событий, на которые он может влиять, или же они последствием глобальных событий вне его контроля? Как заметил Смит, человеку следует знать, кем он управляет на международной шахматной доске — пешкой или королем? И лучше это знать до начала партии.

Использование силы

Авторы данной работы заявляют, что размещение все большего числа сил коалиции для войны на истощение там, где, по мнению руководителей коалиции, находится передовая линия борьбы с ПД, не является эффективной контрстратегией против зарождающихся объединенных повстанческих комплексов (ОПК) в Ираке и Афганистане. ОПК — это центральный узел нескольких различных направлений энергии насилия, некоторые из которых имеют местное происхождение, в то время как другие поддерживаются с помощью переброски денег, вооружения, личного состава и опыта из-за границы. ОПК является продуктом различных местных, национальных и международных обществ и повстанческих организаций. Таким образом, их нельзя уничтожить лишь военной контрстратегией, концентрирующейся на конкретном регионе и поле боя. Контрстратегия должна быть такой же международной по своему охвату, как и её противник. Хоть это и подразумевает политическое руководство кампанией, использование силы для восстановления монополии насилия в операционном пространстве не исключается. Однако в британском мышлении использование силы не является панацеей; успешное восстановление порядка не есть следствие большого количества трупов и внесудебных убийств спецподразделениями. Три десятилетия операций в Северной Ирландии наложили на британский подход большую степень ответственности. В британском опыте принцип минимального применения силы стал более комплексным, а командиры достигли определенной тонкости, как в применении различных уровней силы, так и в угрозах его применения по отношению к бандитскому населению. Несмотря на это, если политические силы, стоящие за интервенцией, вынуждены отчитываться перед недремлющим оком СМИ, критичным становится поведение всех солдат, решивших применить оружие. Когда это происходит, использование военной силы должно выглядеть объяснимым, дисциплинированным и оправданным. Похоже, что это требует действий коалиции, схожих скорее с полицейскими операциями, нежели с войной на истощение против террористов. В долгосрочной перспективе, более мощные, неизбирательные, или же непилотируемые системы вооружения такому присутствию не помогают.

Коалиции

Существует несколько типов военных коалиций. Формальные коалиции, основанные на соглашениях и обладающие институционными структурами, означают целенаправленное долгосрочное сходство интересов. На другом конце спектра лежит то, что Смит называет «случайными связями» — краткосрочные договоренности между несколькими политическими силами, уже находящимися в операционном пространстве. Эти договоренности недолговечны, предназначены для конкретной задачи, и юридически обеспечены лишь служебными записками между вовлеченными сторонами. В многостороннем конфликте, участники коалиции должны избегать таких связей с местными силами, особенно, когда таковые склонны плохо себя вести, переходить на другую сторону, или продолжать запрашивать поддержку коалиции длительное время после исчерпания ценности случайной связи.

Тридцать процентов времени командира тратится на поддержание коалиции. Обычно, командующий театром военных действий (если таковой имеется), занимается национальными и международными вопросами. На низовом уровне, командир международных сил концентрируется на оперативном взаимодействии размещенных войск. Командующий ТВД являет собой представителя и номинального руководителя, который занимается национальными делегациями, собраниями, международными комитетами, заинтересованными государствами и группами населения, и исполнительными структурами альянса. На низовом уровне, командир международных сил обладает иным взглядом на взаимодействие. Его интересы заключаются в сохранении власти (зачастую, ненадежной) над своими войсками. Он руководит, используя компромиссы, и отдает приказы только в тех случаях, когда уверен, что подчиненные их выполнят. Он должен опасаться утери контроля над определенной территорией в своей зоне ответственности, если наделит долгосрочной автономией командование какой-либо отдельной страны. Отделение территории, произведенное таким образом, создает феодальные владения внутри существующей структуры сил, и действует против успешного взаимодействия мозаики. Согласованность лучше достигать, давая странам определенные функциональные области. В любой коалиции будет неравенство представленных сил. Силы некоторых стран, в отличие от других, изначально маневрист-ские. Таким образом, важно выяснить, кто из них кто, перед тем, как договориться об их ролях в коалиции. Не стоит недооценивать проблемы руководства международными контрмерами в таких обстоятельствах. Однако, по причинам объема и направления данной работы, они здесь не рассмотрены.

Операции

Военные силы, которые оставили позади тип оперативного поведения «на истощение», должны всегда «действовать ради новых знаний». При определении количества войск для операции, существует постоянное противодействие между необходимостью обеспечить власть государства (защищая его правительства, военные объекты, полицейскую инфраструктуру и возможности обеспечения правопорядка) и необходимостью собрать информацию (патрулями, наблюдением, взаимодействием с местным населением). Хотя сохранение власти является обязательным, именно сбор информации может, в конечном итоге, повлиять на тактическую ситуацию в пользу коалиции. Каждое подразделение должно внедрять в собственные программы обучения и подготовки личного состава, новейшие уроки и методики мышления и действий из опыта всего контингента международных сил.

Силы коалиции управляются искусством возможного [цитата из Бисмарка: «Политика — это искусство возможного»]. Важно понимать тот масштаб, на котором возможно применение сил. Если силы коалиции составлены из батальонов, мыслят и действуют на батальонном уровне, командующему следует избегать ситуаций, которые требуют действий на уровне бригады.

В операциях против глобальных джихадистов, легитимность коалиции, даже если она поддерживается мандатом ООН, является лишь светской. Однако чувство негодования, которое коалиция стремится нейтрализовать, фанатически религиозно. Войска, действующие среди населения, должны понимать это несоответствие. Международная легитимность войск исходит из их многонациональной природы, но их легитимность на низовом уровне дается им населением конкретного района, где происходит операция, а не какой-то далекой высшей властью.

Руководитель коалиции обладает наибольшим разведывательным потенциалом, доступным для международных сил. В своей ежедневной работе, он сталкивается со многими сторонами страны пребывания, высшими политическими кругами противника, другими политическими силами в операционном пространстве, и собственными войсками. Доступ к такому массиву информации обладает большей значимостью и актуальностью, нежели любая информационная система. Силы коалиции должны научиться регулярно использовать этот ценный источник информации.

Измерение успеха и поражения

Для всех участников КП кампании, важно иметь надежный метод определения успешности кампании. Более того, измерения должны проводиться непредвзятой и авторитетной организацией, а результаты должны признаваться подавляющим большинством вовлеченных политических сил и групп населения. Степени успеха и поражения могу г быть оценены вытеснением противника и восстановлением нормальных условий жизнедеятельности населения, инцидентами с применением насилия, экономическим развитием, установленными личными свободами, улучшением инфраструктуры, успешным функционированием школ и больниц, а также восстановлением городских систем. С точки зрения руководителя КП кампании, данная система однозначно сообщит хорошие и плохие новости.

В национальных КП кампаниях, правительство и силы безопасности имели (да и сейчас имеют) роскошь редактирования и сокрытия статистики успеха и поражения, чтобы представлять операции в нужном свете. В международной кампании, лидер альянса по многим причинам этой роскоши лишен. Скрывать плохие новости почти невозможно, прежде всего, из-за распространения независимых наблюдателей, связанного с распространением независимых средств коммуникации. Заинтересованные группы населения хотят прозрачности. Лидеры коалиции, стремящиеся обеспечить прозрачность как часть своей кампании, должны следовать принципу прозрачности постоянно. Таким образом, в будущих кампаниях коалиции и заинтересованным государствам важно определить одну, повсеместно признаваемую инстанцию, которая будет регулярно измерять успешность операции. Дан ная необходимость требует изначального изменения подхода как к обращению с негативной информации, относящейся к виртуальному измерению, так и к использованию глянца руководством коалиции. Также это требует более образованных избирателей и СМИ. Успех или провал КП действий редко достигается победой нокаутом. Руководству придется изменить краткосрочные ожидания своих политических сторонников, поскольку КП действия остаются длинной дорогой открытий, которую очень мало где можно сократить на пути к тому, что, в итоге, может стать урегулированием в результате переговоров.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.