Фрэнк Хоффман. ГИБРИДНАЯ ВОЙНА И ЕЕ ВЫЗОВЫ[4]

Фрэнк Хоффман. ГИБРИДНАЯ ВОЙНА И ЕЕ ВЫЗОВЫ[4]

Сегодня наши вооруженные силы вошли в эпоху чрезвычайной сложности. Эта сложность усиливается глобализацией, распространением передовых технологий, транснациональных групп вооруженных экстремистов и государств-мракобесов.

Вооруженные силы США могут одолеть любую угрозу, но они столкнулись с серьезными испытаниями. Осмысление угроз, с которыми нам придется столкнуться в будущем — непростая задача. Однако, как всегда, помогает знакомство с историей.

В частности, великий знаток военной истории и человеческих душ, остающийся актуальным и сегодня, Фукидид, описал 27-летний конфликт между Спартой и Афинами. Спарта обладала ошеломительной для своего времени военной мошью, и ее гоплиты были великолепно подготовлены. Афиняне, возглавляемые Периклом, обладали прекрасным флотом, укрепленной столицей, и множеством союзников. Лидер спартанцев, Архидамиус, предупреждал своих соплеменников о том, что афиняне достаточно сильны, однако спартанцы не согласились со своим вождем. В 431 году спартанцы прошли через Аттику и вступили на территорию Афинского государства. Они расположились лагерем и стали ждать прибытия афинских послов и афинской армии, надеясь начать решающую битву и одержать быструю победу.

Вскоре одетые в красное спартанцы получили первый урок в военной истории — враг может действовать неожиданно. Афиняне не вышли им навстречу, оставшись за городскими стенами, и начали длительную кампанию, в которой они использовали свои сильные стороны. История Пелопонесской войны раскрывает нам то, как стороны конфликта приспосабливались к тактике друг друга, пытаясь обрести преимущество.

Уроки той войны важны и сегодня — враг и сегодня действует неожиданно, и по-своему, он столь же хитер и ловок, как и раньше. Его оружие стало более смертоносным и неотразимым. В соответствии с этим, мы должны планировать и свои действия.

Конечно, очень просто отделаться общими словами, прибегнув к метанарративу, однако изменившийся характер конфликтов, с чем мы сегодня сталкиваемся, лучше всего характеризуется словом конвергенция, слияние.

Конвергенция может быть физическая и психологическая, военная и невоенная. Мы сталкиваемся с конвергенцией вооруженных сил и общества, либо государственных и негосударственных организаций, и тех способностей, которыми они обладают.

И конечно, огромное значение обрели изменившиеся, конвергентные способы ведения войны. То, что раньше можно было разложить по полочкам — это терроризм, а это обычная война, это криминал, а это партизанская война, — сегодня смешалось.

Нынешнее стратегическое мышление

Национальная оборонная стратегия (редакции 2005 года) заслуживает внимания из-за своего расширенного понимания угроз. Вместо традиционного внимания к обычным угрозам, исходящим от иностранных государств, стратегия описывает широкий ряд вызовов, включая традиционные, террористические, непредсказуемые и угрозы прорывного, революционного характера.

Стратегия подчеркивает относительную вероятность этих угроз, и оценивает усилившуюся уязвимость страны перед нетрадиционными методами разворачивания конфликта. Стратегия даже утверждает, что Департамент Обороны «переоценивает» традиционную модель ведения войны и ему необходимо направить ресурсы и внимание на другие вызовы. Хотя гражданские и внутригосударственные конфликты всегда были наиболее частыми по сравнению с межгосударственными, они мало влияли на стратегию и тактику вооруженных сил Запада, особенно США.

Отчасти этим объясняется сегодняшнее огромное военное превосходство Америки, в плане способностей к ведению традиционной войны и способности действовать глобально. Однако нынешние приоритеты и способности должны измениться, поскольку изменилась ситуация, изменилась частота и характер конфликтов.

Стратегия ясно говорит, что «самые опасные ситуации возникают тогда, когда мы сталкиваемся со сложными вызовами. Наконец, в будущем наиболее способные противники могут сочетать свои самые опасные угрозы с традиционными, партизанскими, или катастрофическими формами ведения войны». Это отражает взгляды многих военных аналитиков, которые полагают, что войны будущего будут сложными по форме, мультимодальными или многовариантными, а не простыми конфликтами, в которых ясно, где черное, а где белое. Потому многие аналитики призывают обращать больше внимания на размытые, неясные формы войны в сочетании с растущей частотой и летальностью конфликтов. Этот конструкт чаще всего называют «гибридной войной», в которой противники используют разное, чаще всего уникальное сочетание гибридных угроз и тактик, нацеленных на уязвимости государства.

Частью проблемы также можно считать криминальную активность, поскольку она подрывает местную власть и дает ресурсы мятежникам или партизанам. Она может включать контрабанду, наркотерроризм, торговлю оружием, или городской бандитизм.

Ряд аналитиков обращают особое внимание на размывание границ в современных войнах. По их мнению, наибольшую проблему в будущем будут представлять не государства, а группы, использующие целый арсенал тактик и технологий, причем использующие его новаторски, с учетом своей культуры, географии и целей. Британские и австралийские аналитики разработали рекомендации по успешному отражению гибридных угроз. Лидируют в этой сфере австралийцы.

Гибридная война это гораздо больше, чем просто конфликт между государствами или другими вооруженными группами. Это использование различных, гибридных форм конфликта. Это особенно верно, поскольку война может вестись как государствами, так и рядом негосударственных сил.

В ходе гибридной войны могут вестись и обычные боевые действия, партизанская тактика и подразделения, террористические акты, криминальное насилие и принуждение. Вся эта разнообразная деятельность может осуществляться различными силами, или даже одним подразделением, но с одной целью, для получения наибольшего, синергетического и психологического эффекта.

Как точно заметил один проницательный студент: гибридные силы успешно используют технологически передовые системы, причем таким образом, что они работают в запредельных режимах. Потому гибридные вооруженные силы имеют превосходство перед западными армиями, которые действуют по уставу.

Гибридные войны не новы. Например, Британия столкнулась с гибридными угрозами в ходе англобурской войны. Яростная защита Грозного чеченцами это еще один пример. Оба конфликта оказались затяжными и кровавыми, требуя значительно большего напряжения сил от воюющей армии, чем это происходит в традиционных формах конфликта.

Компаундная война

Историки отмечают, что многие, если не большинство войн сопровождаются действиями регулярной армии и партизанских отрядов. Когда между ними происходит стратегическая координация, и они действуют слаженно, это можно назвать компаундной войной. При этом используются преимущества каждой из сил, с нарастанием общей угрозы.

Таковой была война Наполеона в Испании, Американская Гражданская война, война во Вьетнаме. До сих пор американские военные теоретики спорят, какого рода войну они вообще вели — и проиграли во Вьетнаме. Поскольку компаундная война основана на силах, действующих раздельно, то та смешанная картина различных способов ведения войны, которую, например, вела «Хезболла» в Ливане в 2006 году, ей не соответствует.

Пример второй ливанской войны, 2006 г.

Во многих отношениях аморфное движение «Хезболла» представляет именно растущую гибридную угрозу. 34-дневная война в южном Ливане раскрыла ряд слабостей вооруженных сил Израиля, однако она имеет значение и для военных планировщиков США. Смешанное и организованное политическое движение с децентрализованными ячейками, показало свою силу.

Дисциплинированные, хорошо подготовленные ячейки вступили в борьбу с современной армией, используя партизанскую тактику и современные технологии в плотно заселенных городах. «Хезболла» мастерски организовывала засады, избегая обнаружения и устраивая укрепления вблизи жилого сектора.

В ходе боев израильские войска с горечью обнаружили, что члены «Хезболлы» сноровисты и умелы. Организованное «Хезболлой» сопротивление оказалось намного более крепким, чем сопротивление в ходе антитеррористических операций на западном берегу реки Иордан или в секторе Газа. Что более важно, степень тренированности, дисциплинированности и эффективности бойцов «Хезболлы» были гораздо выше.

Стоит отметить тактическую подготовку и мастерское использование современных технологий ее подразделениями. В частности, неприятным сюрпризом для израильтян оказались противотанковые ракеты, в сочетании с тактикой децентрализации. В сражении при Вади Салуки колонна израильских танков была остановлена несколькими снайперскими попаданиями ракет.

Противотанковое вооружение «Хезболлы» включало русские RPG-29, АТ -13 «Метис», и АТ-14 «Корнет», которые били на 5 километров. Израильтяне обнаружили, что АТ-13 и АТ-14 представляют большую угрозу для их танков Меркава-4. Было подбито 18 танков. По оценкам израильтян, противотанковые ракеты ответственны за 40 % потерь личного состава. Здесь мы видим смесь обычных вооружений с нерегулярными вооруженными силами и нетрадиционной тактикой. Боевики «Хезболлы» были «гибридными» бойцами, одновременно партизанами и солдатами регулярных войск — противниками, с которыми нашим войскам в дальнейшем придется сталкиваться все чаще.

Таким образом, войны будущего не распихаешь по ящикам, они не подчиняются определенной схеме. Традиционная война по-прежнему остается наиболее опасной формой конфликта, особенно своим масштабом. Однако более вероятны все же конфликты иного плана — со смешанными способами ведения военных действий. Наиболее характерной особенностью современной войны остается смешанная или размытая природа борьбы. Мы сталкиваемся не с растущим числом различных вызовов, а с их слиянием в ходе гибридной войны.

В этих гибридных войнах смешивается летальность межгосударственного конфликта с фанатизмом и яростью партизанской войны. В таких конфликтах будущие противники (государства, спонсируемые государством группы, или добровольцы), будут пользоваться современным оружием и связью (включая системы шифрования), ПЗРК и другие системы, а также самодельные взрывные устройства, массовые убийства. В них могут использоваться и возможности государства — оружие для уничтожения спутников, кибероружие, государственный терроризм.

Гибридная война ведется не только активистами, партизанами и добровольцами. Государства тоже могут направлять свои вооружения и средства нерегулярным вооруженным формированиям, и осваивать новую тактику.

Есть свидетельства того, что некоторые страны Ближнего Востока модифицируют свои вооруженные силы, чтобы осваивать новые способы ведения войны. Поэтому становится все труднее отождествлять государство только с регулярной армией, а негосударственные организации и силы — только как иррегулярные подразделения.

В будущем мы столкнемся со все более сложными структурами и стратегиями, чем даже те, которые мы увидели в войне Израиля и «Хезболлы» в 2006 г.

«Хезболла» успешнообъединила вооруженные силы с хорошо подготовленными бойцами, вооруженными противотанковыми ракетами. Она ясно показала способность нерегулярных вооруженных формирований находить слабые места регулярной, построенной по западному образцу, армии, и принимать контрмеры.

С помощью или без помощи государства, эффективность самоорганизованных вооруженных формирований растет, а потому и государству следует использовать нетрадиционные способы ведения войны.

Это требует переосмысления грядущих угроз и конфликтов. Партизанская тактика и скрытые формы конфликта часто считаются «тактикой слабого», тактикой, которую используют повстанцы, не имея возможности действовать иначе. Однако в будущих конфликтах все же нужно использовать и такую тактику — из-за ее эффективности.

Выводы и следствия для военных стратегов

В будущем могут появиться и другие примеры того, что гибридные угрозы весьма эффективны против крупных иерархических организаций, закосневших умственно или доктринально. Некоторые аналитики в Израиле тоже обратили внимание на уникальный характер «Хезболлы», а также на ошибки военнополитического руководства страны.

Такова фатальная ошибка военных планировщиков, которая пошла на пользу только «Хезболле» — не учитывать действия противника. Как сказал Уинстон Черчилль, «как бы ни был поглощен командир своими собственными планами, ему иногда необходимо принимать во внимание и врага».

Возникновение гибридных войн вовсе не означает окончание традиционных или обычных войн. Однако это представляет усложняющий фактор для оборонного планирования в XXI веке.

Сегодня мы только в начале переосмысления этого процесса. Любая страна, борющаяся с гибридными угрозами, должна опираться на крепкую профессиональную армию, но она также должна иметь когнитивные способности, чтобы быстро адаптироваться к столкновению с неизвестным.

Успех в гибридной войне требует действий небольших подразделений, с решительными и изобретательными командирами, готовыми к столкновению с неизвестностью — и обладающие соответствующим вооружением и экипировкой, чтобы опередить врага. Наибольшей проблемой в будущем будет, конечно, защита, особенно учитывая разнообразие вооружений и способов их применения.

На руку противника играют и современные информационные технологии, которые позволяют улучшить подготовку боевиков и обмен опытом. Пример такой подготовки можно было увидеть в Ираке и Афганистане, где боевики быстро осваивали тактические и технические новшества, которые они нашли в Интернете или получили из других источников.

Сегодня границы между «правильной» и «неправильной» войной стали размыты. Даже негосударственные организации все чаще получают доступ к оружию, которое раньше было только у государства. И даже государства все чаще обращаются к нетрадиционным стратегиям.

Это должно расширить наши представления о будущих военных операциях. Пока что внимание военных аналитиков сосредоточено на устаревших формах войны.

Один уважаемый военный стратег как-то сказал, что «гибридная война станет определяющей чертой будущей сферы безопасности». Если это верно, то в будущем мы все чаще будем сталкиваться с более опасными угрозами, чем те, о которых думает Вашингтон. Подобно древним спартанцам, нам придется учитывать планы наших врагов, и адаптироваться к более сложным условиям и способам ведения войны, чем те, на которые мы рассчитывали.

Современным стратегам нужно помнить об озадаченных спартанцах у афинской стены, и вспомнить кровавую историю успеха британцев, русских и израильтян в их долгой борьбе против гибридных угроз — и соответственно подготовиться.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.