Уэйв-Хилл, Бронкс (Wave Hill)

Уэйв-Хилл, Бронкс (Wave Hill)

Должна признаться: к Уэйв-Хиллу (Wave Hill) я испытываю сентиментальные чувства, позволительные человеку, долгое время считавшему его своим личным садом. Но это отнюдь не означает, что мое восторженное отношение ни на чем не основано. Уэйв-Хилл примечателен в первую очередь тем, что о нем знают лишь единицы, и они тоже не спешат делиться своим знанием с первым встречным. За оградой поместья Уэйв-Хилл скрывается, пожалуй, самый элегантный ботанический сад Нью-Йорка: одиннадцать гектаров – с лесом, пейзажный парком, идеальными газонами, прудами и перголами, вековыми дубами и липами, с викторианскими оранжереями и старинными особняками – раскинулись на скалистом берегу Гудзона, уходящего за горизонт на севере и подныривающего под Вашингтонский мост на юге.

Удаленность от проторенных туристических троп уберегла этот сад от бешеных толп, с которыми, в силу небольших размеров и общей деликатности, он бы вряд ли совладал. Но находится он не так далеко, как кажется: за какие-то полчаса электричка Metro North, следующая в направлении Поукипси (Poughkeepsie), доставит вас от вокзала Гранд Сентрал (Grand Central) до станции Ривердейл (Riverdale), а оттуда парковый шаттл бесплатно подвезет к воротам.

Железная дорога пришла в эти края в 1851 году, и строительный бум не заставил себя ждать: состоятельные ньюйоркцы хотели непременно обзавестись дачей у реки. До 1960 года поместье Уэйв-Хилл находилось в частной собственности, так что вход простым гражданам сюда был заказан. Особняк сдавали как дачу, и поэтому тут в разное время жил будущий президент США Теодор Рузвельт и писатель Марк Твен.

Уэйв-Хилл прекрасен тем, что год за годом он остается неизменным – и в этом его отличие от большинства модных и современных парков Нью-Йорка. Подгнившие бревна живописной ограды заменяются на новые – точно такой же формы и толщины, выгоревшие до самой бледной бирюзы металлические рамы оранжерей перекрашивают в тот же нежнейший оттенок, а на месте погибшей гигантской мимозы появляется саженец, который через пару десятков лет превратится в точно такую же рискидистую мимозу.

По лужайкам расставлены лаконичные кресла голландского дизайнера Герита Ритвельда (Gerrit Rietveld) – те, что в оригинале были красно-сине-желтыми, но для Уэйв-Хилла их переосмыслили в сером, и уже около 20 лет эти стулья – самый узнаваемый атрибут парка. Стулья, кстати, безумно удобные, испытайте на собственной спине, так что самый лучший сувенир из Уэйв-Хилла – это чертеж такого стула (он продается в сувенирной лавке). Долгими зимними вечерами, остругивая и пиля доски на подмосковной даче, вы будете вспоминать ботанический сад на Гудзоне.

В Уэйв-Хилле, как и в Центральном парке, поздняя весна, балансирующая на границе с летом, просто гипнотически хороша. Хочется лечь под деревьями и следить, как от фарфоровых цветков, матово-белых снаружи и розовых внутри, лениво, как в замедленной съемке, отделяются лепестки и падают, вальсируя в воздухе, на траву, и так до бесконечности. Общество лягушек в состоянии перманентного дзена, гордые кошки, не откликающиеся на «кис-кис», двадцать сортов лаванды, альпийские горки, оранжереи с орхидеями и увитые вистерией беседки, просекко на террасе музейного кафе, вечерние концерты на лужайках… – есть тысяча и одна причина приехать сюда и ни одной, чтобы этого не сделать. Если у вас есть свободные полдня в Нью-Йорке, садитесь на электричку и приезжайте в Уэйв-Хилл, где за 8 долларов вам дадут возможность прогуляться по райскому саду.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.