ТЕМЫ СТАРЫЕ И НОВЫЕ

ТЕМЫ СТАРЫЕ И НОВЫЕ

Тематический и проблемный спектр современной фантастики США по-прежнему поражает пестротой. И хотя сейчас читателя этой литературы уже трудно удивить новизной, о каком-то «кризисе», исчерпанности тематического арсенала говорить явно преждевременно. По крайней мере, в тех 10 %, о которых шла речь, мы отыщем и неожиданное прочтение старых истин, и постановку проблем, которые не мыслила себе фантастика 40–50-х годов.

Начнем с самой значительной для нас составляющей американской фантастики — с социально-критической, Как и раньше, ею активно пользуются для постановки неутешительного диагноза тяжело больному обществу.

Мы намеренно не заостряем внимания на десятках томов, в которых обрисованы безнадежные, леденящие душу кошмары автоматизированного, отравленного, перенаселенного и разрушенного мира будущего. Возможности традиционной антиутопии, выражавшей даже под пером талантливых писателей лишь иррациональный ужас и презрение к человеку, оказались в целом исчерпаны уже к 60-м годам. В настоящее время этот жанр не пользуется особой популярностью — кошмарами без всяких попыток объяснения (хотя бы!) уже трудно кого-либо взволновать.

Значительно более зрелым и перспективным является жанр романа-предупреждения, в котором авторы выносят приговор буржуазному обществу, сохраняя при этом минимальную надежду на будущее вне этого события. Увы, за редкими исключениями — о романах Ле Гуин речь впереди — эти надежды слабы и аморфны; картины же гибели и упадка не в пример колоритнее… И все же социально-критическая фантастика, имеющая в США богатые исторические традиции (книги Р. Брэдбери, Р. Шекли, Ф. Пола и С. М. Корнблата, У. Миллера и других), не только не «утихла», но и пополнилась рядом интересных, сильных произведений.

Так, Г. Гаррисон, хорошо известный у нас в стране, в романе «Подвиньтесь! Подвиньтесь!» (1966) рисует свой мрачный вариант «последнего дня Помпеи» — захлебывающегося в грязи, преступности, тесноте Нью-Йорка 1999 года. Впечатление от романа усилилось в связи с выходом в 1973 году его вольной экранизации — фильма «Зеленый „Сойлент“». Природа уничтожена, давно забыты овощи, мясо, хлеб, вместо них. — безвкусные брикеты; о чистом небе, животных, кислороде помнят лишь старики. Пропагандируется неизбежная для многих отчаявшихся эвтаназия (легкая смерть-засыпание): надо же как-то решать проблему перенаселенности… И все-таки Гаррисона не покидает надежда, что мир, описанный им, так и останется фантастикой.[6]

А талантливый памфлет Ф. Дика «„Лейтесь, слезы“, — сказал полицейский» (1974) не так уж и фантастичен. В книге описаны злоключения эстрадного певца, в буквальном и переносном смысле «выключенного» из окружающей его социальной действительности. Оказывается, он… просто не существует; не осталось ни одного документа, ни одного свидетеля, подтвердившего бы обратное. Как «незарегистрированный и, следовательно, реально не существующий», он подвергается травле и преследованиям со стороны полиции. Америка — полицейское государство: прозрачный кивок в сторону сегодняшнего дня.

Есть и другие яркие примеры социальной сатиры — например, роман Р. Шекли «Десятая жертва» (1966), о краткой версии которого, рассказе «Седьмая жертва», у нас уже неоднократно писали, а также сильный антимилитаристский роман «Вечная война» (1975) молодого писателя Д. Холдемана, названный критиками «„Уловкой-22“ научной фантастики».[7] К сожалению, подобные же яркие примеры, посвященные поиску позитивных вариантов будущего, единичны. Все, что приходит на ум, — это книги М. Рейнольдса. Начав еще в 50-х годах писать «сценарии будущего», он и в 70-х не прекратил попыток найти свою американскую утопию (романы «Взгляд назад из 2000 года» (1973) и «Коммуна в 2000 году», 1974). Но все эти книги либо слабы художественно, либо совершенно наивны в социальном плане, либо и то и другое вместе… Итак, по-прежнему сохраняется черно-белая разрисовка будущего: или безнадежность и кошмар, или рай на лоне природы, невыразительный и вялый…

Зато оживились американские фантасты там, где, казалось, все уже исчерпано.

Вот одна из таких тем — взаимоотношение человека и робота. Ну, казалось бы, что тут еще можно добавить к сказанному Чапеком и Азимовым? Однако раскроем романы Ф. Дика «Снятся ли роботам электроовцы?» (1969) и С. Дилэни «Нова» (1968).

В первом из них описывается будущее, в котором организованы травля и суды Линча над существами «второго сорта», в данном случае — андроидами; они обижены людьми и страдают «комплексом неполноценности». Сам конфликт человека и машины — традиционнее некуда, но найденный сатирический образ свеж и выразителен. Дилэни же такого конфликта вообще не признает и горячо ратует за «разрядку»; люди и андроиды являются своеобразным «продолжением друг друга», и не только в метафорическом смысле. Хирургическим путем человеческая анатомия снабжена «выводами», через которые человек, не переставая оставаться таковым, может подключаться к любому типу машин.

Сами образы «робота» или «машины» (во всех их реальных и фантастических разновидностях) рассматриваются в достаточно широком диапазоне точек зрения. На одном полюсе — «машина-помощник» (как в серии произведений Э. Маккэффри о киборге, женщине-звездолете «Хельва»), на другом — престарелый «Франкенштейнов синдром»: в романе Д. Джерролда «Когда Харли был один» (1972) возомнивший себя богом сверхкомпьютер засомневался в целесообразности вообще всех людей…

Не менее заслуженные темы будущей галактической цивилизации нашли своего нового пророка в лице Л. Нивена, а старейший прием путешествия во времени был оригинально использован Дж. Финнеем в известной нашему читателю книге «Меж двух времен» (1970). В отличие от этого лирико-психологического романа, Р. Силверберг («Вверх по линии», 1969) задался целью откровенно сатирической: богатые бездельники путешествуют по эпохам, смакуя картины гибели Рима и Великой чумы, причем поведение «туристов» очень напоминает современных «любителей старины», откалывающих на память куски мрамора в Парфеноне… Не без полемического задора Л. Нивен и Дж. Пурнель в романе «Мошка в зенице господней» (1974) доказали, что и казавшаяся абсолютной нелепицей (в глазах интеллигентного читателя) «космическая опера» способна заиграть по-новому, окажись она в руках эрудированного, не чуждого науке писателя.

Одновременно с разработкой классических тем и сюжетов открываются новые, говоря словами Ст. Лема «проблемные поля» фантастики; и, наоборот, многие исторически сложившиеся «табу» американской science fiction безвозвратно канули в Лету. Так, на стыке десятилетий появились остро полемические романы Дж. Блиша и Л. Дель Рея на религиозную тематику, а Л. Нивен и Дж. Пурнель в романе «Инферно» (1975), глядя из XX века, заново «переписали» своего великого предшественника, автора «Божественной комедии». После новаторских произведений Ф. X. Фармера для американского читателя фантастики перестало быть жупелом (и неизбежно ассоциироваться с порнографией) слово «секс»…

Целый ряд новых «ключевых слов», до того использовавшихся относительно робко, в конце 60-х занял свое место в словаре НФ литературы, например, «телепатия», «телекинез» и прочие гипотетические способности. И хотя надо признать, что научных обоснований пока явно недостает, чтобы убрать приставку «гипотетическая», «эсперы» (от английского extra sensory perception, или сокращенно ESP — сверхчувственное восприятие) уверенно прописались на страницах научной фантастики.

Цели при этом преследуются самые различные: от использования ESP-феноменов как фона до попыток разобраться в самих этих явлениях. Ф. Дика в романе «Убик» (1969) меньше всего волнует природа телепатии, зато он не на шутку обеспокоен: что произойдет в современном ему капиталистическом обществе, если такие способности действительно будут открыты? Так появляется роман, в котором эсперы используются в целях промышленного шпионажа. А Дж. Расс пытается показать сообщество телепатов изнутри, сконструировать общественное устройство, в котором все наделены этим даром (роман «И не стало хаоса», 1970).

Появились интересные образцы НФ детектива, популярные, остросюжетные романы «политической фантастики», которые для нашего читателя ассоциируются прежде всего с романами Ф. Нибела и Ч. Бэйли («Семь дней в мае», «Исчезнувший»)…

И прочее и прочее. Подобный каталог можно продолжать еще очень и очень долго. Но и перечисленного, как нам кажется, хватит для подтверждения вывода, сформулированного в начале раздела: говорить в конце 70-х годов о какой-то «исчерпанности» научной фантастики, ее кризисе из-за отсутствия внутренних резервов, новых тем и новых подходов к темам старым, по крайней мере, преждевременно. А речь-то пока шла лишь об одном (пусть и крупнейшем) из национальных отрядов современной НФ литературы!.

Завершая общий обзор, хотелось бы подробнее остановиться еще на одной разновидности научной фантастики — юмористической; по популярности она мало кому уступит. Американцы по-прежнему не теряют чувства юмора, хотя их фантастам сейчас в основном не до смеха. Признанные сатирики и юмористы все чаще пользуются откровенно условным приемом «параллельных миров», переносят свои поиски на смежные территории — «черного юмора», гротеска, фарса и даже… самопародии.

За прошедшие десятилетия на книжные прилавки была выплеснута масса штампов, клише, стереотипов, снабженных обеспечивающими прибыль буквами SF. В изобилии рождались легенды и мифы, лжегерои и лжепроблемы, возникли даже идиоматические выражения-ярлыки, понятные без расшифровки постоянным читателям этой литературы: всякие там «жукоглазые чудища», «сумасшедшие ученые», «бластеры» и «пришельцы»… И вероятно, именно о зрелости, «осерьезнивании» современной научной фантастики свидетельствуют появившиеся в 60-х годах первые самопародии.

Есть, конечно, в этой тенденции и доля преодоления «комплекса неполноценности», желание откреститься от своего бурного и грешного детства, но есть и интересные попытки возвыситься над условностями жанра, с тем, чтобы критически взглянуть на него со стороны.

Особенно преуспел в этой области Г. Гаррисон. В романе «Билл — герой Галактики» (1965) он резко полемизирует с откровенно милитаристскими «Воинами звездного корабля» Р. Хайнлайна, не преминув язвительно пройтись по адресу таи называемой «космической оперы», другими словами — вестерна в «галактических одеждах». «Человек из С. В. И. Н. Ь. И.» (1968) — удачная пародия на похождения Галактического патруля, а «Машина Времени Техниколор» (1967) (в русском переводе — «Фантастическая сага») — кивок в сторону еще одного «рабочего мула» научной фантастики. За последние годы «пародийная серия» пополнилась романом «Звездные громилы, галактические рейнджеры» (1973), название которого говорит само за себя.

В своей деятельности Гаррисон не одинок — интересными пародистами зарекомендовали себя Д. Бойд, Р. Гуларт, а также швед С. Люндвалл, пишущий и на английском языке.

Совершенно неожиданную серию произведений начал Ф. X. Фармер, не раз задававший головоломки читателям и критикам, В романах 70-х годов — «Бог-Тигр», «Другой журнал Филеаса Фогга», «Живой Тарзан», «Приключения пэра без пэрства» — и серии остроумных миниатюр он заново воскрешает, одновременно развенчивая, некоторых кумиров научной фантастики (да и не только ее). Тут и Тарзан, и знакомые западному читателю «герои» бульварной фантастики начала века, и персонажи «фэнтези», Кинг Конг из знаменитого кинобоевика, Шерлок Холмс (!), капитан Немо (!!) и даже… писатель-фантаст Килгор Траут, известный персонаж произведений Курта Вовнегута!.

«А как же Шекли?» — спросит нетерпеливый читатель. Вопрос закономерен, по количеству переводов на русский язык этот писатель уступит разве только Брэдбери.

Что ж, творчество блестящего сатирика тоже претерпело определенную эволюцию. Начав с достаточно традиционного романа «Корпорация „Бессмертие“» (1959) и бесчисленного множества остроумных, искрящихся миниатюр, Шекли затем, образно говоря, «заострил свое перо». В 1962 году вышла его язвительная карикатура на «просвещенные» Соединенные Штаты роман «Путешествие в послезавтра». Герой романа, сохранивший первобытную невинность, дикарь по имени Том Джонс (одновременный намек на Фильдинга и Хаксли), с немалыми мучениями открывает для себя «культурное, развитое общество современной цивилизации». Роман словно вобрал в себя сатирическую традицию просвещения и элементы современного «черного юмора»

Жанр «черного юмора» в последние годы видимо, все больше привлекает Роберта Шекли. Он отошел сейчас от формы активного социального памфлета и стал писать более отвлеченные фантасмагории, вылившиеся в два романа, известные ныне советскому читателю: «Обмен разумов» (1966) и «Координаты чудес» (1968). Это совершенно блистательные конструкции, искрящиеся остроумием и выдумкой, но назвать такого рода фантастику «серьезной» затруднительно. Неизвестно, уйдет ли талантливый писатель в этот смежный жанр полностью или же сохранит верность своим старым знаменам, но его прошлый вклад в сатирическую фантастику безусловно останется.