1997. НАРОДНЫЕ ГУЛЯНЬЯ

1997. НАРОДНЫЕ ГУЛЯНЬЯ

275 лет городу Перми, 200 лет губернии. Юбилей любимого города каждый житель отметил по-своему: кто книгой, кто фотоальбомом, кто праздничным супер-шоу, кто – супер-барышом на всем перечисленном. А кто взял да и накирялся кондово. Мы с друзьями гуляли по Компросу с гармошкой, пели песни советских композиторов, выпивали у «Шестирукого». Народу на эспланаде была тьма, пиво лилось рекой, остро стояла проблема туалетов – горожане примеривались со своими нуждами к «Колизею».

Фейерверк наблюдали с детским восторгом, свистели и орали что было мочи – отвязывались от будничных проблем, оттягивались и расслаблялись вкрутую. По окончании праздника, как водится, ворчали: мол, сколько бюджетных денег на этот тарарам ухлопано, лучше бы зарплату учителям заплатили. Бюджетники у нас тогда куковали, даром работали – хорошие у нас все-таки бюджетники, покладистые.

Что фейерверк – целую комету в честь юбилея запустили. Комета Хелла Бопа застряла в небе над Камой на несколько суток.

В 1997 году в Перми появились первые «минимаркеты» – стеклянные павильоны модного дизайна. Всем было интересно, как они, стеклянные, выстоят зиму. Ничего, выстояли, еще и круглые сутки работали. В лютый мороз во мраке ночи – такой оазис цивилизации. Приятно в тепле деньги вынуть, с молоденькой продавщицей пошутить. Теперь ее видишь всю, а не только руки в раздаточном окошке. Бронированные киоски один за другим заменяются «минимаркетами».

Мало того, стеклянные навесы на остановках поставили вдоль улицы Ленина – ну вот это уже напрасно, народ у нас дикий, ведь раскокают в момент! Не раскокали, так только – объявлениями украсили кое-где. Навесы прижились и стали размножаться, в Индустриальном районе появились первые остановочные комплексы. Дороги начали ремонтировать. Трамвайным кондукторам пошили фиолетовые жилеты, на зиму – зеленые форменные куртки. Проезд на всех видах транспорта – 1500 руб.

Хлеб стали продавать в кулечках, и развесной товар – тоже, кулечки – даром! Народ перестал стирать полиэтиленовые кульки, одноразовые кульки стали одноразовыми – вот оно, светлое будущее, ПРОЩАЙ, БЕДНОСТЬ!

Одно огорчает – криминальная хроника. Всюду охрана, даже в школах. И все охранники щеголяют в маскировочном обмундировании. Парадокс: во всем мире камуфляж используют, чтобы спрятаться, а у нас наоборот – чтобы выставиться. И еще мне непонятны черные маски у спецназа. Ну, грабителям они нужны ясно для чего, а представителям закона-то – зачем?! Скоро правительство будет заседать в черных масках.

Тамагочи. В феврале за ними выстроились тысячные очереди в Гонконге, в сентябре отмечен легкий ажиотаж в Перми. Русский вариант «электронного любимца» кличут Тамагошей. Через неделю: «Вадик, а где твой Тамагоша?» – «Помер» – «Бедный. Ты его, конечно, похоронил?» – «Не-а, выкинул». Нормальный ребенок, никаких мерихлюндий. Бабушки пригорюнились: «Вот так и нас выкинешь скоро».

А внучек уже выпал в Интернет. Там – свой язык и письменность, там – специфический юмор, этикет, зачатки новой морали и мифологии: дьявольская свобода и загадочные сущности – вирусы. Вирус «Чернобыль» просыпается каждый год 26 апреля, все, кроме, «чайников», сидят «дома» и не высовываются.

Каждому свое: вот – «Мальчик хочет в Тамбов», например, он хочет делать чики-чики там. А у нас и в Перми все чики-чики. Радио «Ностальжи-Пермь» в 97-м перестало нас мучить французской эстрадой и пустилось поливать родными американскими шлягерами прошлых лет: «Отель Калифорния», «Онли ю», «Дэнсинг Квин» – теплые ванны для души.

Горячие припарки – на НТВ в «информационно-паразитической» программе «Итого». Там король зубоскалов Шендерович мстит дуракам во власти за всех за нас вместе с «правдорубом» Иртеньевым и «врачом маленькой психиатрической больницы» Бильжо. В руках Бильжо ключ от больничной палаты – самый красноречивый участник передачи.

По пятницам – мягкий стеб Владимира Софронова «Впрок». Наконец-то кто-то озаботился интересами потребителя, а не его «бабками». Мой любимый телесериал – «Альф». Мне все понятно: построение сюжета, мизансцен, диалогов – но как они двигают ее, эту куклу?!

В раскрутке реклама «Твикс – сладкая парочка» и еще куча всякой дряни. Забавно воображать, как при первых секундах рекламы пол-страны срывается с насиженного места и разбегается на две минуты по делам. Вторая половина телезрителей экономно делает кнопочкой чик. Но в некоторых случаях не увернешься. Вот пример. По телеку идет фильм Антониони «За облаками». В кадре изысканная мимика Жанны Моро, она томит намеками без слов, долгий кадр, медленный и безмолвный, и вдруг так же медленно и безмолвно на экран вползают белые титры: «Минтай с/м б/г по цене 7 000 руб/кг». Легкий шок у зрителя. А это просто реклама-97.

В декабре 97-го в Пермь приехал Андрей Вознесенский, старенький уже, но сохранивший феноменальное чувство Времени. Элегантно прикололся к транспаранту «Кац из банка «Бис-Кредит» все проблемы нам решит»: «Это шедевр». Вот вам, кстати, Время – всех расставило по местам: где теперь «Бис-Кредит»? Тю-тю. А проблемы вечны.

Появились и новые проблемы: наркотики. Прежде они для Перми были экзотикой, понтом, баловством – а к 97-му уже все родители взвыли. У младших детей токсикомания, у старших – «колеса», «дурь», «герик», кражи, СПИД, мозги набекрень. Проституция у наших детей – обыкновенное дело, без надрыва, без достоевщины – все до жути просто. Люди, как выяснилось, разные, есть – болваны и болванки, заготовки, годные лишь для примитивного употребления… Привыкаем к принципу неравенства, советскому человеку он дается с трудом.

Водка – 20 000 руб. Утомили нули на ценниках. Стихийно их стали сокращать – уже летом 97-го торговцы писали на ценниках: «20 тыс.» или просто – «20». К зиме и власти дотумкали – объявили деноминацию с Нового года, а за месяц до него и весь следующий год велели писать цену дважды – с нулями и без.