Предпосылки подъема: рокировка, крушение надежд на либерализацию сверху, кризис…

Предпосылки подъема: рокировка, крушение надежд на либерализацию сверху, кризис…

В 2008–2011 гг. главной российской политической интригой, без преувеличения, был вопрос о том, начнет ли президент Дмитрий Медведев новый политический курс. У этого вопроса было множество формулировок и подвопросов. Начнется ли конфликт между Владимиром Путиным и его преемником? Кто из участников тандема станет баллотироваться на следующих президентских выборах? Чем новый курс должен отличаться от старого?

Власти, да и сам Дмитрий Анатольевич Медведев как будто с удовольствием играли в эту игру. Третий президент России делал двусмысленные заявления, которые при желании можно было трактовать как знак приближающейся то ли оттепели, то ли либерализации, то ли демократизации. Либеральные эксперты с удовольствием обсуждали эти туманные намеки так, словно речь шла о конкретных реформаторских проектах. Однако главная интрига заключалась именно в том, что относительно содержательной стороны «демократизации» политической системы и общественного пространства никакой дискуссии не велось.

В любом случае ожидания постепенной демократизации общественного устройства сверху постоянно нарастали. Трудно сказать, насколько это сказывалось на динамике общественного движения. Но в его политизированной части шла дискуссия относительно того, возможен ли и необходим ли союз «общественников» с либеральным крылом власти. Особенно значимым этот сюжет представлялся активистам и лидерам либеральной оппозиции. По всей видимости, надежда на возможное сотрудничество с властью или с ее «прогрессивным крылом» сдерживала радикализм части либеральной оппозиции, а также способствовала сохранению пассивности в обществе в целом.

Влиятельные эксперты, такие как Елеб Павловский или Евгений Минченко, публично говорили о том, что поддержка Дмитрия Медведева и той альтернативы, которую он якобы представляет, растет день ото дня[15]. В то, что Медведев выдвинет свою кандидатуру, верили очень многие. Например, тогдашний министр финансов Алексей Кудрин впоследствии вспоминал: «Я на себе в полной мере испытывал, что он (президент Медведев — A. C.) хочет снова выдвигаться. Он это подчеркивал, по сути, на каждом совещании. Мне тогда это не казалось притворным» [16]. Вероятно, эти оценки и ожидания отчасти соответствовали действительности. Часть правящего (или как было принято говорить «политического») класса всерьез переориентировалась на Медведева. Появился потенциал для создания блока или союза между либеральной частью правящей элиты и либеральной оппозицией Владимиру Путину. Однако вопрос о программе этого союза оставался без ответа.

Разные версии ответа на него пытались в слегка завуалированной форме дать интеллектуалы, связанные с разными группами истеблишмента. В июле 2010 г. «5 канал» запустил телевизионное шоу «Суд времени», получившее значительную аудиторию и влияние. По форме оно было похоже на судебное заседание, но вместо уголовных дел рассматривались важнейшие исторические события. Роль судьи — отнюдь не беспристрастного, — играл Николай Сванидзе. Роли адвоката и прокурора поочередно делили Леонид Млечин, отстаивавший либеральные ценности, и Сергей Кургинян, выступавший с советско-патриотических позиций. С начала 2011 г. шоу в слегка измененном формате под именем «Исторический процесс» переехало на гораздо более влиятельный канал «Россия-1». Теперь исторические события уже напрямую рассматривались в контексте актуальной политики. Сюжеты обеих программ были посвящены таким проблемам, как: историческая роль реформы и революции в русской истории, демократия и авторитаризм и т. д. Почти во всех случаях симпатии аудитории оказывались на стороне Сергея Кургиняна.

Авторы и участники программы не отрицали, что обсуждаемые ими проблемы имеют отношение к историческим альтернативам, стоящим перед Россией сегодня. А многие эксперты и журналисты напрямую увязывали телевизионную дуэль между Млечиным и Сванидзе, с одной стороны, и Кургиняном, с другой, с выбором между «реформаторской» стратегией Дмитрия Медведева и «консервативной» Владимира Путина. Предполагалось, что телевизионное шоу является формой общественной дискуссии, в которой народу предлагалось выбрать между «либерализмом» и «государственничеством». Сергея Кургиняна напрямую

упрекали в поддержке Владимира Путина [17]. Он, впрочем, неизменно отрицал это, хотя открыто и горячо выступал против первых оппозиционных акций зимы 2011–2012 гг. Но, по удивительному совпадению, сразу после мартовских президентских выборов 2012 г. он объявил, что уходит из телевизионного проекта.

Итак, общественная дискуссия во многом строилась вокруг оппозиции Путин — Медведев вне зависимости от того, существовало ли такое противостояние в действительности, или от того, были ли за ним реальные разногласия по социально-политическим вопросам. Некоторые эксперты указывали на иллюзорность этого противопоставления. Они полагали, что власть симулирует разногласия, чтобы замаскировать противостояние между авторитарным режимом, в целом (или даже шире — элитой), и обществом.

Своего пика спекуляции относительно того, кто будет кандидатом от власти на следующий президентский срок (увеличенный при Медведеве до шести лет), достигли весной — летом 2011 года. Но 24 сентября того же года им был положен конец: на съезде правящей партии «Единая Россия» Дмитрий Медведев предложил поддержать кандидатуру Владимира Путина на президентских выборах в марте 2012 г. Многие надежды оказались обманутыми, а ожидания — напрасными.

Среди активистов, участвовавших в нашем исследовании, оказалось немало тех, для кого именно «рокировка» в тандеме 24 сентября 2011 г. стала переломным моментом, после которого они решили принять участие в протестном движении.

Например, одна из участниц движения «Белая лента» (символ которого стал общим «паролем» движения 2011–2012 гг.), стоявшаяу его истоков, рассказывала, что у нее уже давно появились претензии к власти. Но до осени 2011 г. она надеялась, что проблемы будут решены сверху, даже писала письма Медведеву:

«Скажем так, были до этого еще вещи, например, когда часовые пояса поменялись и время. Я даже в том момент пыталась написать Медведеву письмо какое-то о том, что, наверное, ему просто не сказали, и он случайно сделал такую глупость».

Но «рокировка» стала последней каплей, превратившей ее из обывателя в активиста. Пусть и с очень умеренными взглядами:

«Событие <подтолкнувшее к активизму> — был съезд „Единой России“, после которого стало понятно, что Путин нам светит. Очень захотелось что-то изменить».

Весьма значительная часть общества, до сих пор рассчитывавшая на либерализацию сверху и увязывавшая свои надежды с фигурой Дмитрия Медведева, была разочарована. «Рокировка» подтолкнула часть общества, в первую очередь, в столицах, к протесту, на который они прежде не решались. Это касалось людей наиболее умеренных или неопределенных взглядов, а также части околовластной элиты. Характерно, что на протестно настроенных участников выступлений в Ижевске, Калининграде и Владивостоке рокировка особого впечатления не произвела.

Недовольными оказались не только следившие за политическими новостями жители крупных городов. Напряжение чувствовалось и в верхах общества. Резко активизировалась критика власти в оппозиционных и даже прежде формально нейтральных СМИ. В блогах в социальных сетях началась массированная кампания, направленная не просто на критику режима (этого хватало и раньше), но и на подготовку к уличным мобилизациям и прочим протестным действиям.

Например, через два дня после съезда «Единой России», 26 сентября 2011 г. известный блогер Алексей Навальный, «Живой журнал» которого читали десятки тысяч человек, написал пост под названием: «Власть сменится не в результате выборов». В тексте говорилось:

«У меня будут запасы коньяка такие, что можно гуталиновую фабрику и коньячную лавку открывать. Многие сторонники „Медведе-президентства“ очень любили поспорить… 24 сентября было публично объявлено о желании гр. Путина В.

В. быть пожизненным руководителем нашей страны. Это именно так и не надо себя больше обманывать. Медведев и остальные выступают в роли маленьких помощников Санты (правда с очень большими зарплатами)… Но, Кремлежулики предполагают, а Бог располагает. Я уверен, что события будут развиваться в духе другой популярной истории, заканчивающейся „Царь велел себя раздеть, три раза перекрестился, бух в котел — и там сварился… Состоявшийся де-юре переход в Медведева в Партию Жуликов и Воров — это лучшее из того, что произошло. Наконец-то жулики, позиционирующиеся себя как „либерально мыслящие политики с прагматичным подходом“ не смогут находить оправдание для своей надоевшей за последнее время политической проституции, единственная цель которой — просто урвать деньжонок… Мою цитату „власть в России сменится не в результате выборов“ из интервью Нью Таймз обожают использовать всякие нашисты: вот! призыв к революции! свержение власти! Нет, это призыв к прекращению бардака и восстановлению конституционного порядка“»[18]

Далее на протяжении двух месяцев до парламентских выборов блогер почти ежедневно публиковал посты, направленные против партии власти, лично Владимира Путина и Дмитрия Медведева. Он также проводил конкурсы на создание агитационных плакатов, видеороликов и песен, посвященных «партии жуликов и воров». В этом отношении в публицистике Навального появилось новое качество: прежде большинство материалов были посвящены разоблачению конкретных фактов коррупции, а теперь он перешел к политической кампании. Все размещенные материалы интенсивно обсуждались в сети и приобрели высокую популярность (о чем свидетельствуют высокие цифры просмотров).

Аналогичные по содержанию и очень эмоционально окрашенные посты писали и другие известные блогеры. В прокремлевских публикациях муссировался вопрос о скоординированности этой кампании. Вне зависимости от того, так это или нет, нельзя не признать, что в своих содержательных аспектах она оказалась релевантной массовым настроениям интернет-аудитории и вызвала живую реакцию.

Это видно на примере успеха проводимой Алексеем Навальным и рядом других блогеров и журналистов предвыборной тактики, которая сводилась к призыву голосовать на предстоящих выборах за любую партию, кроме «Единой России». Этот успех был вызван не только крахом надежд на «медведевскую альтернативу», но и общей усталостью от режима в целом.

Остро критичной по отношению к правящему режиму оставалась позиция СМИ, входивших в неформальный «либерально-оппозиционный» пул: радио «Эхо Москвы», «Новой газеты», «Lenta.ru» и т. д. В этом факте нет ничего удивительного. Но изменился и настрой многих изданий, занимавших прежде нейтральную позицию. «Коммерсантъ», «РБК», «Ведомости» и т. п. весьма статусные СМИ увеличили число критических публикаций, а также экспертных аналитических материалов, в которых говорилось об «объективном снижении» популярности Владимира Путина и тех проблемах, с которыми режим столкнется в результате «рокировки». Один из таких материалов — доклад «Стареющий бренд Путин», опубликованный «Ведомостями» 9 ноября 2011 г. (авторы — Михаил Дмитриев и Сергей Белановский, соответственно президент и директор по социальным и экономическим исследованиям влиятельного Центра стратегических разработок).

«Судя по всему, — говорилось в этом докладе — совокупный политический бренд „тандем „в результате рокировки понес невосполнимые потери… Бренд Путина пострадал в результате рокировки значительно меньше, но оказался один на один с проблемами своего политического старения и невозможностью одновременно апеллировать к обоим общественным полюсам.

Рокировка тандема ослабила перспективы самоизменения власти и возможности налаживания диалога с обществом“[19]. В этом и подобных материалах фиксировался новый для массового сознания факт: казавшаяся прежде почти неуязвимой власть серьезно ослаблена, а ее действия откровенно враждебны „прогрессивной части общества“. При этом исподволь и напрямую говорилось о том, что возможности компромисса между властью и обществом исчерпаны.“»

Признаки нарастания недовольства были видны и внутри самой власти. В стране шла предвыборная кампания. Она была связана с массовыми нарушениями, с фактами административного давления, неравного доступа партий в СМИ и т. д. Само по себе это вряд ли можно назвать чем-то особенным для России. Новым было другое: факты нарушений становились предметом живого обсуждения в интернете и, отчасти, в СМИ. Но даже на этом фоне неожиданным было крайне эмоциональное и остро критическое выступление в Думе депутата от «Справедливой России» ГеннадияГудкова 18 ноября 2011 г. Жестко раскритиковав единороссов и исполнительную власть за подготовку массовых фальсификаций на предстоящих выборах, Гудков подытожил:

«Я что сказатъ-то хотел, дорогие товарищи! Даже заяц, загнанный в угол, становится зверем. А вы, дорогие товарищи, загоняете в угол не только оппозицию, но и всю страну И если у народа нет возможности цивилизованно на выборах побеждать, то народ будет выходить на улицы. Вы что, выгоняете нас на улицы?

Мы пойдем на улицы, если это будет единственный способ… — (голос из зала:

Попробуйте..) — …. и попробуем, и посмотрите. И не надо меня перебивать.

Поэтому, дорогие товарищи, еще есть время остановить это безумие. И мы предупреждаем, что если у нас будут такие „выборы “, если будет фальсификация и грубейшие нарушения, то выход остается один, и вы его знаете. Мы этого не хотим, но вы сами загоняете нас в эту ситуацию» [20]

Прежде вполне лояльная Кремлю оппозиция открыто угрожала уличными протестами.

Но недовольными были и те, кто не претендовал на роль публичных политиков. Настоящий гром среди ясного неба разразился, когда Алексей Кудрин, заместитель председателя правительства, человек, который в течение более чем 11 лет возглавлял ключевое финансовое ведомство, в Вашингтоне публично сделал заявление о том, что он не станет участвовать в работе будущего правительства Дмитрия Медведева, с которым у него, как выяснилось, «существенные разногласия». Это произошло 25 сентября 2011 г., на следующий день после того, как стало известно о «рокировке» в тандеме. Кудрин сказал, что разногласия с президентом касаются «неоправданно высоких» расходов, заложенных в бюджете на военные и социальные цели. «А бюджетные риски, связанные прежде всего с завышенными обязательствами в оборонном секторе и социальной сфере, неминуемо распространились бы на всю национальную экономику»- сказал он[21]. На следующий день Дмитрий Медведев отправил Кудрина в отставку. Стало понятно, что глубокие разногласия внутри правящей элиты имеют место даже на самом верху. Чтобы ни у кого не возникло сомнений, что его уход связан с «рокировкой», Кудрин написал у себя в блоге: «24 сентября определилась структура власти в нашей стране на длительную перспективу. Определился и я, объяснив свою позицию. Эмоции здесь абсолютно не при чем»[22].

Возвращение Владимира Путина на президентский пост, о котором стало известно в конце сентября 2011 г., стало спусковым крючком, запустившим процесс изменения массового сознания и реального расклада общественных сил в стране. К недовольным сложившейся в стране общественно-политической ситуацией гражданам добавилась новая, большая и влиятельная группа, разочарованных рокировкой. В конце концов это привело к консолидации недовольных на всех уровнях социальной лестницы, поскольку недовольство охватило, по меньшей мере, часть российских верхов. Таким образом, общество раскололось сверху донизу. Этот процесс сопровождался интенсивной кампанией, направленной против партии власти. Дополнительным важным фактором этой стремительной эволюции стал уровень развития интернета и социальных сетей, которые позволяли очень быстро транслировать информацию внутри расширившейся протестной субкультуры. В стране сложились предпосылки для рождения уличного протеста.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.