ГЛАВА 4 Энергетический Рубикон

ГЛАВА 4

Энергетический Рубикон

Северо–Европейский разведпровод

Проект газопровода Nord Stream из России в Германию по дну Балтики стал тем политическим и энергетическим Рубиконом, к которому подошли все страны Балтии и многие их соседи, но перейти его рискнули лишь избранные. Безусловной поддержкой проект пользуется в Германии, Голландии, Великобритании и во Франции. Их объединяет стремление гарантировать поставки газа на ближайшие 30 лет во избежание дефицита ресурсов и энергетического кризиса.

Потребность Евросоюза в импорте природного газа, по прогнозам Global Insight, резко вырастет с 336 млрд кубометров в 2005 году до 536 млрд кубометров в 2015 году. Ввод в действие Nord Stream позволит России суммарно поставлять в ЕС до 170 млрд кубометров в год.

Вторая группа стран не получит от данного проекта ни газа, ни транзитных платежей. На долю Швеции, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии останутся лишь риски возможной экологической катастрофы в Балтике. К нейтральным участникам переговоров можно отнести Данию и Финляндию.

Но если подумать, то Nord Stream является еще и тем историческим Рубиконом, который европейцы никак не могут переступить в своем сознании. Евросоюз страшится этой трубы не меньше, чем в свое время Европа боялась ядерной агрессии со стороны СССР. «Россия стремится быть независимой, но считает, что другие страны должны быть зависимы от нее, и использует энергетику как орудие обеспечения этой зависимости», – говорил об этом проекте аналитик Агентства оборонных исследований при Министерстве обороны Швеции Роберт Ларссон на конференции «Nord Stream: последствия для региона Балтийского моря» в феврале 2007 года.

Почему же европейцы так сильно боятся этой трубы? Один российский профессор политологии и истории в эфире радиостанции «Маяк» как–то объяснил причину, по которой французы ненавидят Сталина, симпатизируя при этом Ленину. «Сегодня парижане не любят вспоминать Вторую мировую войну, отмечая день победы в Первой как основной государственный праздник», – рассказывал политолог. Во Второй мировой войне французы не выиграли ничего, кроме архитектурных достопримечательностей Парижа, поскольку в 1940 году немецко–фашистские войска аннексировали галльские земли, – развивал он свою мысль. То есть слабая Россия при Ленине позволила Европе увеличить подконтрольные территории за счет Польши и Финляндии в 1918 году, тогда как Сталин не только отобрал у Европы часть Польши, но еще и лишил Западную Европу половины ее традиционных территорий влияния на востоке.

И Западная Европа, которая по многовековой традиции снисходительно относилась к восточным соседям, вдруг оказалась на обочине мировой истории почти на полвека – в положении слабого, потерявшего право голоса в споре двух мировых геополитических центров – США и СССР. Но ведь удалось же Сталину, опираясь на идею коммунистического равенства, на 75 лет создать империю на территории от Тихого до Ледовитого океана. Если логически продолжить эту цепочку, то паническое нежелание многих европейских стран допускать строительство Nord Stream объясняется страхом, что Россия поработит Европу с помощью энергетической зависимости.

Шведский аналитик Роберт Ларссон в 2007 году предполагал: «Президент Путин может воспользоваться своим конституционным правом и направить за пределы России спецподразделения по борьбе с терроризмом – в частности, на платформе газопровода Nord Stream может появиться бригада ФСБ». Далее господин Ларссон нарисовал картину высадки спецподразделения «Альфа» на шведский берег и захвата прибрежных территорий. Платформа газопровода, убеждал присутствовавших на конференции шведский аналитик, «будет использоваться не только для компрессорных мощностей, но и в разведывательных целях» – с нее можно проводить дешифровку информации, поступающей по каналам немецких и шведских спецслужб, а также вбрасывать дезинформацию.

Свои прогнозы господин Ларссон для наглядности иллюстрировал слайдами с портретом Владимира Путина в юности, Михаила Ходорковского во время суда, изображениями эмблем КГБ и ФСБ, а также чеченским флагом. Трудно сказать, какое отношение эти слайды имели к газопроводу на Балтике. Но шведа поддержал и академик Академии наук Эстонии Эндель Липпмаа. «Узаконенная Россией возможность вооруженной охраны газопровода позволит ей контролировать все передвижения по дну и поверхности Балтийского моря – всех подводных и надводных судов», – заявил он. «„Газпром“ – это орудие внешней политики Кремля, поэтому правительство Польши сделает все, чтобы Nord Stream, который противоречит ее национальным интересам, не был построен», – подытожил выступления коллег сотрудник Польского института общественных наук Петр Мачей–Качинский.

На этой конференции я впервые поняла, как сильно может Европа бояться угрозы, исходящей со стороны России. Эта по–детски всепоглощающая фобия европейцев объяснила мне причину, по которой шведы, датчане, поляки, эстонцы с таким упрямством строили препятствия на пути газопровода. Это был очень сильный страх.

В резолюции Парламентской ассамблеи Совета Европы от 23 января 2007 года сказано, что «изменяющийся энергетический ландшафт вызывает беспокойство в большинстве европейских государств», и впервые документально оформлена идея диверсификации импорта энергоносителей. «Такая необходимость продиктована тем, что к 2020 году газовая зависимость от России будет значительно выше. По историческим причинам страны Восточной и Центральной Европы имеют большую зависимость от экспорта российских энергоресурсов», – сказано в документе. В январе 2009 года президент России Дмитрий Медведев скорректирует понятие диверсификации, предложив европейцам проекты Nord Stream и South Stream в обход Украины.

Сроки сорваны

Nord Stream инициировал Владимир Путин, поэтому проект пользуется стопроцентной поддержкой в России. Он задумывался как энергетический мост между Россией и Германией, мост дружбы между Западом и Востоком без посредников. «Газпрому» принадлежит 51% акций в компании–операторе проекта Nord Stream AG, немецким BASF и E.ON Energie – по 20% акций. Через эту подводную транспортную артерию можно будет перекачивать 55 млрд кубометров газа уже в 2013 году. Если России удастся, конечно, реализовать этот глобальный проект.

С первого дня существования идеи газопровода происходило что–то неладное. Комитет акционеров North European Gas Pipeline Company (оператор проекта осенью 2007 года был переименован в Nord Stream AG) должен был до 1 сентября 2006 года одобрить долгосрочный бизнес–план на весь период строительства газопровода. Документ включал определение графика строительства и эксплуатации газопровода, финансовую модель проекта с прогнозом доходов и расходов и объема налогов, модели расчета тарифов, подробного инвестплана. Однако бизнес–план не удалось утвердить даже в ноябре.

В моем распоряжении оказалась копия финального соглашения между «Газпромом», немецкими E.On Ruhrgas и Wintershall (дочернее предприятие BASF) в рамках проекта Северо–Европейского газопровода (Nord Stream) подписанного 29 августа 2006 года. В нем говорилось, что среднесрочный бизнес–план должен был быть утвержден до 15 ноября того же года. А до 1 декабря каждый из участников проекта брал на себя обязательство принять «окончательное инвестиционное решение об осуществлении проекта» и получить необходимые разрешения антимонопольных органов Германии и России. Но разрешения получить не удалось, и строительство наземной части газопровода началось задолго до получения всех экологических разрешений. Строить же подводную часть проекта без согласия всех прибрежных Балтийских стран запрещено международным законодательством.

Чтобы придать проекту динамику, Владимир Путин пригласил руководить компанией своего немецкого друга Герхарда Шредера, недавно покинувшего пост канцлера ФРГ. Тот согласился, и с этого момента Германия излечилась от страха российской энергетической угрозы. Однако не Европа. Проблемы экологических согласований были столь велики, что срок запуска по первой ветке газопровода пришлось перенести с 1 октября 2010 года на полгода, а затем на год. Уже очевидно, что вторая ветка также не будет построена в сентябре 2012 года.

По этой причине меняется и стоимость проекта. В 2006 году в «Газпроме» поясняли, что за $12 млрд планируется построить морской и сухопутный участок Nord Stream, включая газификацию Вологодской, Ленинградской областей и Санкт–Петербурга. Спустя два года в результате резкой девальвации доллара по отношению к евро, а также удорожания металлопродукции смета удвоилась: стоимость только подводной части возросла до $15 млрд в конце 2007 года, и до $20 млрд – летом 2008 года. Правда, обвал цен на фондовых рынках и снижение цен на закупаемую в России металлопродукцию в 2009 году на 30% на руку «Газпрому». Может быть, проект обойдется дешевле.

До сих пор остается неясным, какие банки будут финансировать Nord Stream. В апреле 2006 года газета The Financial Times (FT) сообщила, что комиссар Евросоюза по антимонопольной политике Нели Крус направила в Берлин письмо с просьбой предоставить ей информацию о финансовых гарантиях правительства ФРГ по проекту строительства Nord Stream. Это был ответ на заявление властей Германии 24 октября 2005 года о гарантиях покрытия издержек в размере €1 млрд, если «Газпром» не сможет выполнить обязательств по займу на финансирование проекта первоначальной стоимостью в €5 млрд.

«Газпром» вынужден был заявить, что не собирается брать кредит, предложенный госбанком KfW и Deutsche Bank, и не воспользуется гарантиями, хотя Германия и потенциальные кредиторы подтверждали, что переговоры продолжаются. Срок действия гарантии истек в конце 2006 года. Скандальная публичность «спугнула» прежнюю финансовую схему проекта, а новую до сих пор так и не подписали. Хотя представитель Nord Stream AG Ирина Васильева осенью 2008 года заверяла меня, что договоренности по всей необходимой сумме на строительство с зарубежными банками достигнуты и, как только будут получены все необходимые экологические разрешения, займы будут взяты. Госгарантий финансирования проекта больше не выдавала ни одна страна ЕС.

Серьезность проблемы заключается еще и в том, что представляющий в проекте российскую газовую монополию «Газпром экспорт» по вышеназванному соглашению должен платить Nord Stream AG фиксированный тариф с 1 октября 2010 года по первой ветке и с 1 октября 2012 года – по второй. Если к этим датам газопровод не будет достроен, «Газпром экспорту» все равно придется начать поставки или же выплачивать штраф поставщикам газа – акционерам компании–оператора. О его размере в «Газпроме» говорят неохотно, видимо, рассчитывают, что со всеми партнерами удастся договориться полюбовно.

Уступки вынужденным союзникам

В июле 2007 года по требованию Польши было решено изменить маршрут Nord Stream, вывести его из спорных территориальных вод Польши и Дании и проложить севернее острова Борнхольм. По новому плану газопровод пройдет в экономических зонах России, Финляндии, Швеции, Дании и Германии, а также в территориальных водах России, Дании и Германии.

Исполнительный директор Nord Stream AG Маттиас Варниг в письме, опубликованном на сайте польского Министерства хозяйства, пояснял: «Исследования показали, что северный вариант маршрута газопровода является оптимальным, поскольку он будет еще более удален от известных мест захоронения боеприпасов времен Второй мировой войны к югу от острова Борнхольм. Новый маршрут минимизирует экологические риски и предотвращает задержку строительства из–за юридических вопросов, связанных с неурегулированной морской границей к югу от Борнхольма». По словам господина Варнига, госорганы всех вовлеченных стран были уведомлены об оптимизации трассы на собрании в Берлине 21 августа. Формально Польша больше отношения к проекту не имела и не могла влиять на его реализацию. Первая уступка странам ЕС обошлась «Газпрому» в стоимость прокладки лишних 8 км трубы.

Однако уже в августе 2007 года аппарат министра хозяйства Польши Гжегожа Вожняка распространил его официальное заявление: «Мы требуем начать повторные согласования, связанные с конвенцией о возможном воздействии на окружающую среду». Господин Вожняк предложил Швеции требовать от Nord Stream AG повторной процедуры оповещения в связи с изменением маршрута.

В ноябре 2007 года министр Швеции по вопросам охраны окружающей среды Андреас Карлгрен действительно потребовал повторной экологической экспертизы. По его словам, маршрут Nord Stream в шведской экономической зоне Балтики и около острова Готланд проходит через ряд «проблемных и полных риска зон», таких как природоохранный район «Натура 2000» и места захоронения мин и химического оружия.

На этом проблемы Nord Stream не исчерпались. Осенью 2007 года Эстония категорически запретила оператору проекта не только прокладку газопровода, но даже изучение морского дна в целях возможной прокладки. Это был шок, которого не ждали многие не только в Москве, но даже в Берлине и Таллине.

Солнечным сентябрьским утром парламент Эстонии начал рассмотрение возможностей проведения компанией Nord Stream AG исследований в морской экономической зоне страны. Накануне эксперты прогнозировали, что это будет первое положительное решение властей Эстонии в отношении Nord Stream, – все–таки посредником выступил официальный Берлин. Еще в июле Таллин посетил министр иностранных дел Германии Франк Вальтер Штайнмайер и потребовал консолидации мнений стран ЕС в отношениях с Россией по «общеевропейскому проекту». На заседании правительства Эстонии в тот день министр иностранных дел страны Урмас Паэт действительно предложил одобрить вопрос изучения компанией Nord Stream AG дна Балтийского моря в морской экономической зоне страны.

За полгода до этого правительство Финляндии порекомендовало Nord Stream AG изменить маршрут газопровода в Финском заливе и провести его южнее, по экономической зоне Эстонии. 31 мая Nord Stream AG обратилась к правительству Эстонии и Дании с просьбой дать разрешение исследовать экономическую морскую зону на предмет возможной прокладки газопровода. Дания согласовала новый маршрут за три часа, Эстонии потребовалось почти четыре месяца.

Проекту явно не везло, поскольку именно 2007–й был годом политического противостояния Таллина и Москвы, когда бронзовый памятник Советскому воину–освободителю вывезли из центра эстонской столицы и в столицах обеих стран прошли массовые демонстрации протеста. В тот решающий день в эстонском парламенте депутат от Партии реформ Игорь Грязин категорически высказался против Nord Stream и даже пригрозил внести на повторное рассмотрение парламента законопроект «О морской границе», предполагающий расширение границ территориальных вод Эстонии на три морские мили (5,5 км) в сторону Финляндии.

По словам господина Грязина, Эстония и Финляндия добровольно оставили между своими водами нейтральный «коридор» шириной в шесть миль (по нему и проходит Nord Stream), но международное право позволяет закрыть его в одностороннем порядке, без согласования с Россией. В итоге парламент заблокировал любые действия в рамках этого проекта на территории Эстонии. России снова пришлось менять маршрут газопровода.

Спустя полгода Россия согласилась на третью существенную уступку, на этот раз Швеции. «Газпром» отказался от строительства морской платформы с компрессорной станцией в территориальных водах ЕС. В результате, как считает аналитик «Тройки Диалог» Валерий Нестеров, Nord Stream AG придется искать беспрецедентные технические решения. Если обычно для исправной прокачки газа по суше на 100–120 км требуется одна газокомпрессорная станция, то подводный трубопровод Nord Stream протяженностью 1200 км не предусматривает ни одной компрессорной станции в море – лишь на берегу. Таких технических экспериментов мир еще не ставил.

«Газпром» вынужденно продлил изучение подводной части маршрута сначала до октября 2008 года, потом до февраля, а потом и до конца 2009 года. Результаты исследований пообещали включить в финальную версию отчета компании по экологическим стандартам ОВОС в трансграничном контексте в 2009 году. Европейцы не просто «динамили» проект, они его отфутболивали.

В ноябре 2008 года терпение Владимира Путина лопнуло. Он устал ждать, пока Европа справится со своими страхами, и предложил ей «определиться раз и навсегда – нужен Евросоюзу Nord Stream, или мы построим заводы по сжижению газа и отправим его в другие части света». Федеральный канцлер Ангела Меркель постаралась успокоить российского премьера, мол, нужен, не сомневайтесь… Швеция и Финляндия молчали.

Голландские высоты

С самого начала было решено, что в проект можно и нужно включить еще кого–нибудь из европейских участников, чтобы страх европейцев растворился в понимании той пользы, которую проект принесет Евросоюзу. На эту роль рассматривались несколько корпораций, и на финишной прямой оказались французская Gaz de France (GDF Suez с июня 2008 года) и голландская Gasunie. От первой из них «Газпром» ожидал содействия в допуске на внутренний рынок Франции в виде продажи газотранспортных сетей или получения прямых контрактов с крупными промышленными потребителями. Однако ни в 2006–м, ни в 2007 году «Газпром» не дождался уступок со стороны Франции, и это предопределило выбор партнера.

Третьим иностранным участником Nord Stream, получившим 9% в проекте, стала Gasunie. Взамен голландцы предложили такую же долю в газопроводе Balgzand Bacton Line (BBL), соединяющем Голландию и Великобританию. Несмотря на то что стоимость проектов серьезно отличается (Nord Stream оценивается в $15 млрд, а BBL – в $900 млн), «Газпром» пошел на эту сделку в первую очередь ради дополнительной поддержки проекта в Евросоюзе и еще одной возможности выйти на рынок Великобритании. В 2007 году глава «Газпрома» Алексей Миллер и президент Gasunie Мар–сел Крамер подписали меморандум о взаимном участии компаний в проектах Nord Stream и BBL.

Мотивация немецких и голландских концернов в этом проекте предельно ясна: каждый из них юридически закрепил за собой право на прокачку определенного объема газа из России, но по существу решил более глобальную задачу – гарантированной закупки дополнительных объемов газа у «Газпром экспорта» и получения прибыли от его реализации конечным потребителям Европы. Следует учесть, что на таких рынках, как немецкий или голландский, концерны продают газ вдвое дороже, чем покупают его у оптовых производителей.

В свою очередь, покорение «Газпромом» голландских высот в виде BBL позволит монополии сэкономить средства на продолжении строительства Nord Stream от Голландии до Великобритании, как это планировалось изначально, и воспользоваться для выхода на этот рынок норвежской и голландской газовыми системами. Летом 2006 года Виталий Васильев, глава Gasprom Marketing & Traiding (дочерняя структура «Газпрома» в Великобритании), рассказывал мне, что для получения 10–15% рынка Великобритании монополии необходимо организовать поставки 3–7 млрд кубометров по газопроводам Interconnector и BBL, мощность каждого из которых составляет 20 млрд кубометров.

Отметим также, что акционером BBL Company помимо Gasunie (60%) является и участник Nord Stream E.On Ruhrgas (20%). После размена с «Газпромом» доля Gasunie снизилась в BBL до 51%. Руководитель отдела исследований газовой отрасли Института проблем естественных монополий Алексей Громов сравнил эту сделку с получением «Газпромом» входного билета на британский рынок газа. После срыва сделки по поглощению британской Centrica вариант с Gasunie оставался для «Газпрома» практически единственным шансом для утверждения не только на оптовом рынке, но и в сфере распределения топлива конечным потребителям Великобритании.

В конце 2008 года совет директоров «Газпрома» принял еще одно беспрецедентное решение: участников Nord Stream может быть значительно больше. Как сообщили в монополии, вхождение новых акционеров в проект будет происходить за счет снижения доли немецких концернов BASF и E.On. Лично я могу объяснить это только тем, что ничто из сделанного до сих пор не привело Владимира Путина к желанной цели: Европа продолжает избегать Nord Stream, и немецкие власти не гарантируют решения проблем. На очереди в 2009 году, что неудивительно, GDF Suez.

Клуб бывших премьеров

Когда Эстония развернула Nord Stream бумерангом в Финляндию, было решено прибегнуть к политическому лоббизму. В августе 2008 года должность в Nord Stream AG получил бывший премьер Финляндии Пааво Липпонен. Это был третий случай, когда Россия приглашала в газовые проекты бывших глав европейских правительств. Дорогу проторил экс–канцлер ФРГ Герхард Шредер, которого в 2006 году на должность председателя комитета акционеров Nord Stream AG позвал лично президент России Владимир Путин. Весной 2008 года от аналогичной должности в South Stream AG отказался итальянский премьер–министр Романо Проди. Экс–премьер Финляндии, бывший тогда консультантом в финской энергокомпании Pohjolan Voima, от предложения «Газпрома» отказываться не стал.

«Пааво Липпонен работает советником Nord Stream по вопросам воздействия строительства газопровода на окружающую среду, а также по процедуре получения разрешений на строительство в акватории Финляндии. С его помощью мы стараемся прояснить юридические вопросы по применению ряда законов и требований финского законодательства», – пояснили мне в Nord Stream AG.

Впрочем, сам Пааво Липпонен в интервью финскому деловому изданию Helsingin Sanomat описал свою роль иначе. «Я независимый консультант. Независимость при этом означает, что я могу передавать финским чиновникам точку зрения менеджмента Nord Stream и наоборот, послания от людей, принимающих решения в Финляндии». В компанию его пригласили Герхард Шредер и гендиректор Nord Stream AG Маттиас Варниг. Глава правительства Финляндии Матти Ванханен и президент страны Тарья Халонен одобрили это решение.

Польский вариант перемирия

Польша со своими способностями создавать постоянные проблемы для России в газовой сфере, достойна отдельного разговора. Дело в том, что именно желание обойти Варшаву стороной (ну, может быть, еще и проигранная Александру Лукашенко газовая война 2004 года) подвигло Владимира Путина к идее построить газопровод, чтобы от скважины до конфорки не было ни одного транзитного «пассажира».

Для «Газпрома» Польша – как больной зуб, вырвать его нельзя, а вылечить не получается. Дело в том, что в середине 1990–х годов власти Польши подписали соглашение с Россией о строительстве газопровода Ямал—Европа из России в Германию. Денег не было совсем, и любые инвестиции считались оправданными.

Воспользовавшись моментом, «Газпром» провел очень выгодную для себя сделку: выделил кредит на 90% строительства газопровода, создал СП Europolgas с местным энергоконцерном PGNIG (по 48% акций у каждого) и записал в устав принцип «бесприбыльной» деятельности предприятия.

– Как же так можно? – спрашивала я неоднократно у менеджеров «Газпрома». – Ведь там тысячи километров трубы, и вы хотите бесплатно газ качать через Польшу? Но ведь ни одно мировое правительство не одобрит такую махинацию.

– Почему махинацию? Все законно, – отвечал мне один уважаемый мною специалист «Газпрома».

– Но ведь и Соглашение о разделе продукции с Shell на «Сахалине–2» в России с формальной точки зрения было законным, но по сути – грабительским для России. Власти заставили продать «Газпрому» контрольный пакет на «Сахалине»… Так ведь и Польше надо пересмотреть это соглашение.

Мой собеседник улыбался в ответ и молчал. Молчали и другие его коллеги. А PGNIG продолжал взимать плату за транзит, чтобы и кредит вернуть, и себе «на семечки» осталось. История эта уже получила судебную практику – все суды оправдывают «Газпром». Но ни одно из решений суда не может принудить польских газовиков отказаться от прибыли за транзит газа.

Более того, поляки пытались в 2006 году выплатить кредит, оформленный до 2017 года, но он оказался перезаложен, и вернуть его не представилось возможным. Насколько я помню, «Газпром» тогда потребовал проценты за 10 лет вперед. А после газовой блокады Украины в начале 2009 года, когда компанию Rosukr–energo отлучили от экспортной трубы, Польша осталась частично без газа. Однако в ответ на ее требование дать газ по полной «Газпром» предложил перезаключить контракт с ним напрямую, но при этом выдвинул условие – снизить ставку за транзит до оговоренного ранее уровня. Короче, если кто–то из тех, кто работает в газовой сфере, скажет вам, что он–де честный, а остальные – хапуги и сволочи, держитесь от такого человека подальше. Белые и пушистые в этом бизнесе не задерживаются. Зато обещание этих людей, не в пример политикам, дорогого стоит.

Итак, вернемся к нашим полякам. Вскоре после своего назначения на пост премьер–министра Польши Дональд Туск дал интервью газете Коммерсантъ о газе.

Ъ: Вы собираетесь предложить Москве альтернативный проект строительства газопровода через Польшу и страны Балтии?

Дональд Туск: Газопровод по дну Балтийского моря (Nord Stream. – Н.Г.) не может быть одобрен Польшей. Конечно, Россия будет принимать решение без учета этого мнения. Но возникает вопрос: зачем строить газопровод в три раза дороже? Прежде чем тратить много денег, может, стоит поговорить об оптимизации транспортировки газа на Запад. Стоит сравнить выгоду и потери сторон в случае проекта Nord Stream и проекта Amber. Я готов гарантировать, что Польша будет очень ответственным партнером в возможных будущих проектах.

В качестве альтернативы Nord Stream Польша предлагает построить газопровод Amber («Янтарь»), который прошел бы по территории Литвы, Латвии и Польши в Германию. Интерес этих государств очевиден – правительства стран–транзитеров рассчитывают на доход. Эта идея стара как мир. В феврале 1994 года тогдашний премьер РФ Виктор Черномырдин предлагал странам Балтии реализовать подобный проект, но президент Литвы Альгирдас Бразаускас отказался. С тех пор проект больше всерьез не рассматривается, стоимость его неизвестна.

Ъ: Возможно ли присоединение Польши к Nord Stream?

Дональд Туск: По какой причине россияне и немцы идут на очевидно гораздо более дорогой проект? Если это недопонимание политического характера, то, может быть, лучше о нем поговорить, прежде чем они пойдут на это противоречивое инвестирование. Польша не может заблокировать Nord Stream, но, несомненно, участвовать в нем не будет. Он очень дорогой.

Стоимость проекта Nord Stream была его слабым местом еще на этапе проектирования. Когда в 2006 году участники проекта озвучили затраты на подводную часть ($7,5 млрд), строительство второй ветки Ямал–Европа через Белоруссию и Польшу оценивалось в $2,5 млрд. При прокладке первой нитки Ямал—Европа были построены все компрессорные станции, повышающие давление в трубопроводе из расчета двух веток газопровода мощностью 66 млрд кубометров, в Польше и Белоруссии была выделена земля, заключены долгосрочные контракты с фермерами Польши сразу на обе трубы, и тем самым срок согласований и технические риски остаются минимальными.

В разгар газовой блокады Украины в январе 2009 года премьер–министр Белоруссии Сергей Сидорский в Кремле повторил предложение о строительстве Ямал– Европа–2 по прежней цене в $2,5 млрд.

Однако высокие политические риски, которые Кремль усмотрел в отношениях с Варшавой, перекрыли экономическую целесообразность и превратили по решению Владимира Путина проект Ямал—Европа–2 в малоэффективный. После молниеносной войны в Южной Осетии в августе 2008 года Россия и Польша окончательно разошлись по разные стороны баррикад: Варшава подписала с США договор о развертывании системы ПРО, а Москва ускорила создание Союзного государства с Белоруссией.

Ъ: Разделяете ли вы мнение о том, что Россия использует энергетику в качестве политического оружия?

Дональд Туск: Я выглядел бы наивно, если бы сказал, что не вижу попыток государств – поставщиков энергоресурсов сделать из энергетики политический аргумент. Но это не значит, что у меня есть какие–то претензии к какому–либо государству. Россия выстраивает сегодня свою позицию в глобальном и региональном плане, используя тот факт, что у нее большие запасы энергоресурсов. Настоящее сотрудничество основывается на равноправии. Россия тоже должна быть заинтересована, чтобы другие с ней сотрудничали потому, что видят в этом интерес.

В 2008 году Польша начала переговоры с немецкими концернами о строительстве газопровода–перемычки от OPAL до границы с Польшей. OPAL – это один из двух газопроводов, к которым должен быть присоединен Nord Stream на территории Германии. Владимир Путин подтвердил, что готов построить ответвление от Nord Stream в Польшу, Эстонию или другие страны.

…На завершившемся в марте 2008 года саммите ЕС в Брюсселе главы Евросоюза не приняли ни одного из обсуждавшихся ранее решений о финансовых и энергетических ограничениях России. Требование Еврокомиссии предоставить доступ всем желающим к транспортировке газа по Nord Stream также не было поддержано. Еврокомиссия сообщила, что либерализация газового рынка ЕС не предусматривает продажу компаниями – поставщиками газа в Европу транспортных мощностей, в том числе Nord Stream. Иными словами, тот же «Газпром» как продавец газа может владеть газотранспортной магистралью, но не обязан допускать к ней сторонних трейдеров, за исключением других акционеров Nord Stream.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.