Все пропало
Все пропало
Но, как мы знаем, все пошло совсем не так.
Через несколько часов, после того, как следователи составили все протоколы, опросили понятых, потерпевшую, свидетелей, рассказали о случившемся съемочным группам нескольких телеканалов, Дмитрия наконец посадили в машину и повезли в СИЗО.
Он был в растерянности, не знал, что делать, куда бежать. У него не было влиятельных знакомых, которые могли бы прикрыть его. Как только Дубинина доставили в изолятор, он сказал, что хочет позвонить адвокату. На самом деле, никакого адвоката на этот случай у него не было. Имея диплом одного из лучших юридических вузов страны, он был уверен: случись что, он сам будет в состоянии себя защитить.
Теперь же, оказавшись в СИЗО, Дубинин чувствовал себя совершенно беззащитным.Он сидел в углу на нарах, смотрел на мрачных обитателей камеры, которых было не меньше дюжины. Все они казались озлобленными, побитыми жизнью людьми, общаться с которыми у Дмитрия не было никакого желания. Его охватил безотчетный страх.
Как только к двери приблизился дежурный, Дмитрий закричал, что ему нужен адвокат. Через какое-то время его вывели из камеры и разрешили позвонить. Он, не раздумывая, набрал номер Колобкова.
– Ты идиот, зачем звонишь сюда, – прошипел голос на том конце трубки. – Раз уж попался, сиди на жопе ровно. В свое время к тебе приедут.
Вслед за этим в трубке раздались короткие гудки. Разговор был окончен.
Дубинин совсем отчаялся. Что же с ним будет дальше, если даже Колобков послал его куда подальше?
– А, наша звезда, – сказал коренастый мужик с соседних нар.
– Это вы мне? – переспросил Дубинин.
– Ну, да. А кого еще по телеку показывают? – усмехнулся тот. – Ты ж главный взяточник.
– Я тут совершенно не при чем. Меня просили передать, а потом все пошло наперекосяк…
– Да ладно отмазываться, – ободряюще сказал собеседник. – У нас много таких бывает. Вот бухгалтер один полгода суда дожидался за растрату.
Перспектива провести в СИЗО полгода привела Дубинина в ужас. Он все время повторял: «Я невиновен, меня подставили». Но никто его не слушал.
Вскоре он узнал, что по его делу задержаны еще двое: Зубов и Пархомов. Их скрутили прямо на выходе из храма. Милиционеры прослушивали их телефоны, и поэтому у следователей было достаточно доказательств того, что злополучные 300 000 евро предназначались именно им, а не Дубинину.
Гульнара в тот вечер тоже едва не попалась. По крайней мере, следователи надеялись допросить и ее. Но услышав какой-то шум во дворе, она спросила у одной из церковных бабушек, в чем дело.
– Да там милиция приехала, кого-то в машину содют, спаси их Господи, – крестясь, сказала та.
Гульнара поняла, что может стать следующей, и поспешила выйти через другую дверь. Через полчаса она уже собирала свои вещи на даче, а еще через несколько часов – вылетала из Пулково в Москву.
«Гастроли прошли неудачно, но все могло закончиться еще хуже», – думала она про себя.
Через месяц ей по почте пришла повестка на допрос. И Гульнара, взяв с собой лучшего столичного адвоката, которого ей только доводилась знать, поехала давать показания.
Она уверяла следователей, что вовсе не собиралась кого-то подкупать. Да, она арендовала сейфовую ячейку вместе с Желтковой, но вовсе не для этого.
Мария занималась недвижимостью, предлагала ей купить дачу в Крыму. Миллион долларов был задатком. А потом Желткова сама отказалась от сделки. Ничего криминального в этом нет.
Какой бы странной ни казалась история с крымской дачей, как бы ни расходилась она с показаниями самой Желтковой, следователи решили не трогать Гульнару. Возможно, сделало свое дело волшебное удостоверение помощника депутата, и милиционеры решили не связываться со столичной дамой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.