Черкизона тщеславия

Черкизона тщеславия

Ура! Ура! Ура! Мировая премьера советско-российской Славы! Открытие Большого театра Союза СССР со сбитым прикладами Гербом и вновь приколоченным / намертво?/ Золотым двуглавым Орлом.

Медленно стекались разжиревшие сливки общества, глухих и слепых к нуждам народа. Размах мероприятия, да и сам объект мог быть сравним только с отелем известного российского предпринимателя с лицом кавказской национальности времён Путина и Лужкова — ТЕЛМАНА ИСМАИЛОВА. Зал сверкал сусальным золотом и бархатом кресел. Их, как заметил Сергей Брилёв, стало меньше, но они стали лучше. Удобнее. На кресла разместили упитанные лица кавказской национальности. Нет, конечно были и министры, и самый преданный студенческой дружбе с премьером, президент. Но лиц кавказской национальности было больше. Палад Бюль Бюль Оглы, Вагиф Имамович, Зураб Соткилава, Иосиф Кобзон и дррр. Коротенко выступил президент и занавес упал. То есть открылся. Я оторопел. Народ в зале по моему тоже. Интернет завис. На сцене толпились гостьраббартеры /или гостьраббайкеры/. А что?! Демократично! Сталин перевернулся в гробу. Там, на Красной площади. У мавзолея. В своей тёмной, второй, могиле. Ленин, в его первой могиле, восстал из гроба. Может его, просто, повело. Всё таки лежит давно. Мог и скукожиться, как вобла. Вторая занавеска пестрела гербами и абревиадурой "СССР". Когда телекамеры показали в зале всех, кого нужно и, предметы неземной роскоши, куда честно вложены народные миллиарды, гостьраббайкеры запели на чистом русском языке. Славься! Славься! Слава Путину! Слава Едим Россию! Слава КПСС /это имя и фамилия ребёнка, названного в честь Былого Времени/. Глинка тоже наверное перевернулся. От гостьраббартеров он такого не ожидал. Я переполнился гордостью за Толю Иксанова. Он ведь мне, как сын! Он когда то учился у меня на уроках в ЛГИТМиК, где я подрабатывал доцентом. Этому я его не учил, но всё равно стало приятно. Я сильно возгордился. Из глаз брызнули слёзы. Сквозь слёзы видно было плохо. По моему гость раббартеры разделись до нижнего белья и стали танцевать под музыку. Градус восторга, явно, упал. Из угла пахнуло "ЦИТАДЕЛЬЮ". В директорской ложе показался Михалков. Или человек /двуногий/, очень на него похожий. Я судорожно искал глазами ПРЕМЬЕРА. Или человека, очень на него похожего. Мы же помним, это именно он заварил эти каши! От, залившего меня, чувства гордости за Родину, за Сталина, за СССР, за Путина, за Медведева, за двуглавых орлов под крышей — я заплакал лужковско-березовскими слезами. Больше я смотреть на это не мог. Нет, не подумайте того, о чём вы подумали. Плохого я ничего сказать не могу. Замочат ещё?! Но и хорошего, извините, тоже.

Николай Ващилин, 2011