2786. М. О. МЕНЬШИКОВУ

2786. М. О. МЕНЬШИКОВУ

4 июня 1899 г. Мелихово.

4 июнь.

Дорогой Михаил Осипович, здравствуйте! Вы путешествуете? Очень рад за Вас и завидую. Правда, Вы в конце концов утомитесь, соскучитесь, но зато потом, когда вернетесь в свою любезную северную Пальмиру, где так мокро, холодно и темно, - когда вернетесь, то будет о чем вспомнить. Радуюсь и за Яшу. Вы путешествуете, Вы в эмпиреях, а я сижу у себя в любезном Мелихове, зябну и неистово читаю корректуру, которую целыми пудами присылает мне Маркс. Редактируя все то, что я до сих пор написал, я выбросил 200 рассказов и все не беллетристическое, и все же осталось более 200 печатных листов - и выйдет таким образом 12-13 томов. Все, что составляло до сих пор содержимое сборников, Вам известных, утонет совершенно в массе материала, неведомого миру. Когда я собрал всю эту массу, то только руками развел от изумления.

Сестра хочет продать Мелихово и уже послала объявление в газеты, но едва ли удастся продать его раньше осени или даже зимы. В июле я поеду в Крым, но в августе вернусь и буду жить в России до глубокой осени.

В пушкинских праздниках я не участвовал. Во-первых, нет фрака, и во-вторых, я очень боюсь речей. Как только кто за юбилейным обедом начинает говорить речь, я становлюсь несчастным, и меня тянет под стол. В этих речах, особенно московских, много сознательной лжи, к тому же они некрасиво говорятся. В Москве 26 мая и после шли дожди, было холодно, праздники не удались, но говорилось много. И говорили, конечно, не литераторы, а одни только промышленники (литературные прасолы). Из всех, кого я в это время встречал в Москве, симпатичным мне показался только один Гольцев.

В лесах появились грибы. Цветут ландыши. Вчера получил из Петербурга телеграмму: "погода гнусная".

Большое Вам спасибо за письмо, не забывайте меня и впредь. Лидии Ивановне и Яше сердечный привет и поклон; желаю им всего хорошего. Мать и сестра благодарят за память и кланяются.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов. На конверте:

Monsieur

Suisse.

Швейцария. Женева.