Не сталью единой

Люди остаются людьми, им всегда хочется развлечься. В конце 20-х годов в Сталино функционировали два кинотеатра, судя по всему активно посещавшиеся молодежью. Судить об этом можно, хотя бы из репертуара, публиковавшегося в окружной сталинской газете «Диктатура труда». Вы думаете, что предлагали «Броненосец «Потемкин»? Глубоко ошибаетесь. Вот, к примеру, объявление начала сентября 1929 года: «3,4,5 сентября – захватывающий боевик с участием Дугласа Фернбенкса «Багдадский вор». «Боевик»? – А мы-то думали, что это слово из современного словаря… Идущая на закат к тому времени эра немого кино, дала огромное количество высококачественных кинокартин, родиной которых была Германия – кинематографическая Мекка того времени. Наши предки имели счастливую возможность знакомиться с многими этими шедеврами. Во всяком случае имена Вернера Крауса и Иды Ворт были хорошо известны завсегдатаям кинотеатров «Червоный» и «ВУФК». Днем сталинская молодежь плавила сталь, рубила уголек, участвовала в комсомольских «кавалерийских налетах» на бюрократов, боролась с неграмотностью и религиозными пережитками, а вечером шла в кино, где лузгая семечки и нещадно дымя папиросами, жадно вглядывалась в мелодрамы и боевики из нездешней жизни. И одному богу известно, какие мысли рождались в горячих головах, какие грезы владели молодыми сердцами.

В реальной жизни было, конечно, не до грез. Безработица – следствие разрушенной экономики – все еще владела Донбассом. Тысячи людей числились на бирже труда и страсти по трудоустройству кипели и в быту, и на страницах газет. «Потребовался конторщик в расчетный отдел Красногоровского завода. Так вот, вместо того, чтобы взять безработного с биржи, взяли гражданку Болтенко, муж которой инженер и зарабатывает 300 рублей», – ябедничал рабкор «Диктатуры труда».

Как и сегодня, в 1929 году для того, чтобы получить работу надо было иметь образование. Хотя бы самое элементарное. Те, кто пошел в школы разных ступеней в 1922—25 г.г., уже имели приличные знания. Но тысячи и тысячи сталинцев оставались просто безграмотными. Неудивительно, что борьба за всеобщую грамотность приобрела в те годы характер очередной кампании, которую широко рекламировали. Некий сталинский врач А. Уманский со страниц «Диктатуры труда» заявлял, что берет на себя обязательство «обучить первоначальной грамоте не менее 10 человек» и призывал интеллигенцию, в частности врачей, уделять свободное от работы время делу ликвидации безграмотности. В другой заметке врачи Донецкого института патологии и гигиены труда, сообщали, что принимают вызов доктора Е. Гершмана о бесплатном прочтении 5-ти лекций о брюшном тифе, и в свою очередь вызывают своих коллег Свидлера, Богославского, Ростошинского, Ярославского, Сперанского, Паперного, Вайсмана, Нарбута и Тисова.

Культурный фронт в Донецком округе ширился, охватывая практически все слои населения. И вот уже в «Диктатуре труда появляется заметка: «Правление Вукоопспилки постановило создать 3 временные бригады из лекторов и образованных рабочих кооперации, которые организуют краткосрочные курсы для работников кооперативных магазинов Донбасса. «Бригады имеют задание повысить политическую сознательность работников прилавка». Ведь, «культурный и подкованный продавец – это сила!»