Краткие исторические сведения о тайцзицюань

В. Л. Асмолова

_{(Окончание. Начало см. № 5. 1992)}

Тайцзицюань и даосизм

Даже из краткого обзора истории возникновения и развития тайцзицюань очевидно, что в системе этой отражены мудрость, опыт и знания многовековой китайской культуры, и прежде всего — ее даосской традиции. Основной категорией даосизма является Дао. Интерпретации Дао разнообразны. О Дао как первоистоке всего сущего говорится в «Даодэ цзин» — «Книге Пути и Благодати», написанной основоположником даосизма Лаоцзы (IV–V вв. до н. э.): «Есть нечто бесформенное, но законченное, прежде Неба и Земли существующее, беззвучное, бескачественное, ни от чего не зависящее, неизменное, всепроницающее, неизбывное. Его можно считать матерью всего, что существует под небом. Истинного имени его мы не знаем, произвольно назову его „Дао”» (перевод В. В. Малявина).

«Высшее, Всепроникающее, Сокровенное начало» — так называют Дао китайские философы древности. В книге Гэ Хуна «Баопу-цзы» («Философ, обнимающий пустоту») говорится: «Сокровенное есть не что иное, как праотец естественности (природы) и великий предок «мириад различий». Темны и непроглядны его глубины, и посему именуют его тончайшим. Непостижима и глубока его даль, поэтому и называют его тайным. Оно столь высоко, что, словно шапка, покрывает девять небес, и столь оно обширно, что, как оправа, объемлет восемь сторон света. Его сияние в солнце и луне, а быстрота его — в пробеге молнии… Металл не сравнится с ним в твердости, а щедрая роса не сможет превзойти его мягкостью. Квадратное оно, но не измеряется угольником, круглое, но не измеряется циркулем[14]… Оно смещает Цянь — Небо и объемлет Кунь — Землю…

…Оно, подобно Хуанхэ и Вэй, в себе растет, но не переполняется; когда из него черпают, то все же не умаляется. Когда оно даяние получает, то нет ему прибавления; когда же отнимают у него, то не изнуряется и не истощается оно» (перевод Е. А. Торчинова).

Хотя само слово «Дао» переводилось и как «Путь», и как «Принцип», и даже как «Слово-Логос», для даосов — это Путь, принцип существования мира, всеобщий путь его движения, то есть Дао — и вечное, неизменное и бесформенное и в то же время творческое, созидательное начало всего сущего, все в себя вмещающее.

Лаоцзы пишет: «Дао рождает одно. Одно рождает два. Два рождает три, три рождает все вещи. Все объемлется инь, проникается ян, и из мирового ци образуется гармония (хэ)». Как соотносятся с этим высказыванием китайские космогонические теории?

По одному из представлений древнекитайской натурфилософии о мироздании, мир возник из безличного хаоса, породившего два космических принципа, два начала, инь и ян, которые разделяют этот хаос на небо и землю, создают из грубых частиц животных, а из легких — людей.

Есть и другой вариант подобного представления: мир образуется из первоматерии ци, легкая и чистая часть которой поднимается вверх и создает небо, а тяжелая и мутная опускается вниз и создает землю. Первая называется ян-ци, вторая — инь-ци.

В китаеведческой литературе достаточно часто встречаются и такие варианты изложения древнекитайских космогонических мифов:

«…Мир возник… из единого бесформенного и нерасчлененного состояния — У-цзи, о котором нельзя сказать ничего определенного. Это У-цзи, или «Негативный предел», перешло в состояние Тай-цзи («Великий предел»), где все разделилось на два первичных и противоположных начала — ян и инь. Ян — это мужское начало, олицетворяющее все светлое, положительное, активное, теплое и т. п. Соответственно инь — женское начало, символизирующее все темное, отрицательное, пассивное, холодное. Их взаимодействие породило весь мир, и, пока они существуют, существует все…»

Или:

«…Древнекитайские философы утверждали, что развитие мира определяется взаимодействием двух противоборствующих космических принципов — инь и ян. Исходное значение иероглифов, которыми записывались эти термины, — темная и светлая сторона горы. Инь считалось источником мрака, холода, влаги, смерти: ян же, напротив, — света, тепла, огня, рождения. В результате их союза, подобием которого является брак мужчины с женщиной, в мифические времена возникла вселенная. Гармоничное сочетание инь и ян определяет порядок в космосе, природе, государстве, семье, равновесие физических и психических сил человека».

Хотя именно такая форма интерпретации понятий инь и ян, к сожалению, весьма распространена, она очень обедняет, если вовсе не искажает суть предмета, сводит его на уровень противопоставления «хорошего» мужского и «плохого» женского. Об этом очень хорошо сказано у Л. П. Сычева — одного из ведущих советских искусствоведов-китаистов, который, говоря о том, что единая символическая система пронизывала в прошлом буквально все стороны жизни китайцев и отражала самую суть его мышления, пишет: «В основе этой системы лежит представление о жизни как о бесконечной цепи перемен, как о непрестанном движении, обусловленном взаимодействием двух противоположных начал: активной мужской силы ян и пассивной женской силы инь. Здесь необходимо сказать, что весьма распространенное в китаистике определение инь — ян как начала отрицательного и начала положительного противоречит духу китайской натурфилософии, где эти две силы Природы рассматриваются как Мать и Отец, совместно творящие Жизнь. Зримым воплощением ян и инь китайцу представлялись Небо и Земля. И снова хочется подчеркнуть, что образ Земли-Матери, Земли-кормилицы никак не вяжется с представлением об отрицательном начале. «В «И цзине» сказано: «У инь и ян общие свойства, но у твердого и мягкого есть своеобразие. В этом — творческая сущность Неба и Земли». Небо и Земля одновременно и едины, и противоположны. Они едины в своем творческом порыве, но это единство не что иное, как гармония единичности и множественности. Небо единично и бесконечно… Земля множественна и конечна…» Древние китайцы говорили: «В покое инь и ян соединяются, в движении они разделяются», — и движение их, их преобразование друг в друга и рождает жизнь.

Как писал в своих письмах Герман Гессе, посвятивший большую часть своей жизни и лучшие свои произведения Востоку, «инь и ян должны играть друг с другом, но не враждовать». Они «определяют ткань жизни». С точки зрения китайской натурфилософии, «все есть ци». Первоначально иероглиф «ци» означал воздух, дыхание, пар, темп; позже «ци» стали понимать как первоматерию, изначальный эфир, основную материю природы, мировую пневму, жизненную силу, жизненную энергию, психическую энергию и т. п.

В японском комментарии к тексту Лаоцзы есть такое толкование: «Дао порождает единое ци, единое ци, разделившись, порождает инь-ци и ян-ци; инь-ци и ян-ци взаимодействуют и порождают гармоничное ци. Это гармоничное ци становится ядром жизни, производит все вещи». Древнейший комментарий к «И цзин» — «Сицычжуань» («Традиция афоризмов») — дает этому закону классическое определение: «Один раз инь, один раз ян — это и есть Дао (Путь)». В этом комментарии пишется: «В Поднебесной различные пути приводят к одинаковому, а многие размышления возвращают к единому. К чему Поднебесной размышления! Солнце заходит, восходит луна, луна восходит, солнце заходит. Солнце и луна взаимодвигают друг друга, и рождается свет. Холод уходит, тепло приходит, тепло уходит, холод приходит. Холод и тепло взаимодвигают друг друга, и год завершается. То, что искривляется, и то, что выпрямляется, воздействуют друг на друга, и рождается польза». То есть инь — ян взаимопроницаемы и присутствуют друг в друге, постоянно друг в друга переходят; нарастает одно, убывает другое — и они неизбежно меняются местами. Потому и их взаимодействие с точки зрения древнекитайских учений не есть единство и борьба противоположностей: одна сторона не может столкнуться с другой, потому что присутствует в ней.

Наивысшим воплощением диалектического единства и взаимодействия этих двух космических принципов является «Великий Предел» — Тайцзи, обозначающий «Единое», «Абсолют», то есть тоже Дао. Символ его, знак или «монада» — графическое отображение единства инь — ян, их взаимосвязи и взаимопроникновения, ибо в недрах инь уже таится и зарождается ян, и наоборот. Черная капля-запятая — символ инь, белая — ян, точки противоположного цвета в центре каждой капли — символ зарождения одного начала в недрах противоположного; их переплетенное взаимопереливание, где нет четкой грани между началом одного и концом другого, замкнуто и образует круг — символ гармонического их единства, символ бесконечности, символ вечности.

Итак, ян — это Солнце, Небо, движение, активное, светлое, твердое, горячее, полное, внешнее, мужское; инь — Луна, Земля, покой, пассивное, темное, мягкое, холодное, пустое, внутреннее, женское. Перечень этот можно длить и длить. Очень хорошо сказано у Т. П. Григорьевой: «Исчерпать все параметры инь — ян — все равно что исчерпать все параметры жизни».

Человек в этой системе занимает особое место. Он считается порождением Неба и Земли, в нем слиты ян-ци и инь-ци. «Гармонически соединяя в себе начала Неба и Земли, человек был средоточием всеобщего порядка и движения мира, всепроницающего и предвечного Пути-дао. Поэтому… всякий человек, будучи органической частью мира, вибрирует в унисон со всем сущим; все, что случается в мире, находит отклик в человеке, и все, что происходит в человеке, эхом отдается в космических просторах» (В. В. Малявин). Потому человек и считается третьей космической потенцией, творящей Вселенную, частью триады Земля-Человек-Небо. И если он по причине невежества своего нарушает правильный ритм инь-ян и их взаимоуравновешенность, то начинаются всякие невзгоды, нарушается правильный ритм жизни в любой сфере. С точки зрения древнекитайской философии именно человеку дано привести все существа к совершенству, гармонизировать мир. Таково его назначение. Потому к высотам мир «идет через человека». И потому врачи и философы считали, что человек должен жить в гармонии с собой и с природой, а человеческий организм мыслится как некий космос в миниатюре, где тоже происходят постоянные взаимосвязи и взаимопроникновения инь и ян: за вдохом следует выдох, за сном — бодрствование, фазу активности каждого внутреннего органа сменяет фаза пассивности, смех взахлеб часто доводит до слез, а после бурного проявления гнева приходит разрядка. Ассимиляция и диссимиляция — тоже проявления этого универсального принципа.

Не случайно тайцзицюань берет свое название от «Великого предела» Тайцзи, наивысшего выражения гармонии инь и ян, ибо является воплощением этого принципа. Потому и название «Тайцзицюань» можно перевести как «Кулак Великого предела», «Высочайшее действие», «Упражнение в гармонии», ибо термин «цюань» (кит. «кулак») говорит здесь не только об искусстве боя, но может трактоваться как «действие», «упражнение», «сосредоточение», «собирание в единое целое», то есть тот круг понятий, которые хорошо могут быть проиллюстрированы сжиманием кисти в кулак. Отсюда суть названия «Тайцзицюань» можно интерпретировать так: благодаря руке или кулаку (то есть способу действий) занимающийся добивается собственной гармонизации (тела, характера, ума, духа и т. д.) и своего гармонического единства с окружающим миром, воплощенного в тайцзи, Великом или Высшем пределе — «матери» инь и ян. Так через название передается цель, достигаемая благодаря этим упражнениям.

Как даосская система упражнений тайцзицюань ориентируется на реализацию принципа инь — ян? В медленных, плавных движениях вес постепенно переносится с одной ноги на другую. Эта смена «полного» («нагруженная» нога) «пустым» («ненагруженная» нога) осуществляется в гармонии с движениями рук, корпуса, дыханием и состоянием глубокой внутренней концентрации на выполняемых упражнениях. Движения очень красивы, грациозны и напоминают медленный танец. Красивы они тоже не случайно. Ведь красоту китайцы ассоциируют с гармонией. «Красота спасает мир» потому, что восстанавливает нарушенный ритм ци. Поэтому же она врачует душу, избавляя не только от психического, но и от физического расстройства, она придает циркуляции ци правильный характер. Ход движений осуществляется также по принципу инь — ян: за поворотом направо следует поворот налево, за накатом — откат, за движением вверх — движение вниз. Движения непрерывны, хорошо сбалансированы, округлы, ритмичны. При правильном их выполнении сохраняется чувство душевного спокойствия, равновесия и психической расслабленности (в смысле отсутствия эмоциональной напряженности), ощущение полного погружения в непосредственный акт действия, как бы растворение своего «я» в самом процессе и точной координации всех действий. Движение совершается как бы самопроизвольно и протекает при полном отсутствии выраженных в словесной форме внутренних самоприказов: «Я делаю то-то…» Соблюдение этого принципа выполнения упражнений соответствует даосскому состоянию «не-деяния» (увэй), способствующему слиянию с «Абсолютом», приобщению к космической гармонии. В то же время движение это является реализацией еще одного даосского принципа — «покой в движении». При этом физическая расслабленность должна сочетаться с сохранением бдительности, с внутренней собранностью, сконцентрированностью на выполняемом действии и предощущением действия последующего. В этом тоже выражается соблюдение принципа инь-ян, как и в том, что внимательность к движениям и сосредоточенность на них сочетаются с постоянной готовностью к быстрому реагированию на внешние импульсы. Происходящее вокруг не выпадает из поля зрения занимающегося, и само занятие ни в коем случае не уподобляется сну наяву, некоему плаванию в сомнабулическом состоянии, о чем мы довольно часто читаем в статьях журналистов, например. И к сожалению, не только у журналистов.

Важнейшим принципом даосизма, также лежащим в основе системы тайцзицюань, является принцип «естественности» (цзыжань), согласно которому все движения строятся с учетом соблюдения законов «телесной механики», которые определяют все естественные возможности моторной активности частей человеческого тела.

Мы видим, что тайцзицюань является комплексом психофизической тренировки человека, состоящим из динамических движений, сочетающихся с дыхательными упражнениями и аутотренингом. Отсюда проистекает еще одно весьма распространенное его название — «динамическая медитация», ибо в процессе освоения и выполнения упражнений осуществляется беспредметная медитация в двух формах: в виде концентрации внимания на нижнем психическом центре — даньтяне — точке или зоне, находящейся на передней срединной линии тела, на расстоянии примерно трех пальцев ниже пупка, и дыхании через него, и в виде упражнений на совершенное внимание. Такая беспредметная медитация также является воплощением принципов даосизма.

Такие «длинные» формы, как, например, 88 и 108 стиля Ян, делятся на три части, что символизирует три космические потенции Земля — Человек — Небо.

Отдельно следует остановиться на таких основополагающих элементах всякого комплекса тайцзицюань, как «Начало», «Предварительные движения» и «Возвращение в исходное положение». Каков их сокровенный смысл? «Начало» символизирует состояние Космоса, предшествующее сотворению мира. Неправильно слово «У-цзи», которым называется это состояние, переводить как «Негативный предел» или «Негативный принцип». Буквально это звучит как «Не предел», то есть отсутствие всякого предела, всякого ограничения, то есть Беспредельность, Великая пустота, отсутствие всяких форм, Великое Ничто, Совершенная пустота. В одном из трудов Сунь Лутана, создателя тайцзицюань стиля Сунь, о котором мы уже рассказывали, есть прекрасные и проникновенные строки, посвященные этому состоянию, в которое должен войти приступающий к занятиям. Необходимо стать прямо лицом вперед, руки свободно висят вдоль туловища, а плоско лежащие на земле подошвы ног образуют прямой угол. Причем не следует при этом ни выкручивать пятки, ни подтягивать под себя пальцы ног. Далее позволим себе просто процитировать Сунь Лутана: «…Имеет фундаментальное значение то, чтобы в ногах было такое ощущение легкости, как будто они стоят в пустоте. Будто ноги существуют сами по себе и даже не осознается, движутся они или нет. Безмятежность является структурой У-цзи, а в движении выразится функция У-цзи. Если говорить о безмятежной У-цзи, необходимо достичь ощущения в груди Совершенной Пустоты. Мысль устремлена в Ничто. Взгляд влияет на состояние духовности — «глаза — властелины духа», поэтому их следует остановить. Ни внутри, ни снаружи нет ничего, что могло бы отвлечь взгляд… Принципиально важно то, что в груди Совершенная Пустота, без мыслей и намерений, а корень этой Пустоты лежит в животе (в даньтянь). От него может порождаться ци Беспредельности. Это Космическое ци напоминает дымку, которая не разделяется на темное и светлое, хорошее и плохое, чистое и мутное. Поскольку данная форма не имеет конкретности, то по существу вещей назовем ее формой Беспредельности — У-цзи. Несмотря на глубочайшую сокровенность этого Принципа, можно осознать его, устремившись всем сердцем и мыслью. И тогда озарится значение У-цзи, возможностям вашим не будет предела».

«Предварительные движения» — это начало акта Творения, пробуждение Космического ци. Движениями своими занимающийся, вошедший в состояние У-цзи, пробуждает ци и погружает его в даньтянь — «Средоточие». И далее начинает рождаться Великий предел, Тай-цзи, то есть то, что подразумевается под «формой Тай-цзи, порождается из У-цзи. «Беспредельность является матерью Инь и Ян», — пишет Сунь Лутан. В процессе выполнения формы это единое космическое ци разделяется на инь-ци и ян-ци, постоянно и гармонично взаимодействующие друг с другом. Достижение совершенной гармонии инь и ян в этом акте творения, который воссоздается при исполнении формы тайцзицюань, — есть смысл и цель занятий тайцзицюань, а возвращение к исходному положению в конце исполнения формы — это возвращение к «Началу», возвращение в состояние У-цзи. Как пишет об этом Сунь Лутан, снова приняв исходную стойку, «тем самым мы вернулись в стойку осознания Беспредельности — У-цзи. В Сердце звучит нота Торжественности». Вхождение в это состояние Торжественности и сохранение его во время выполнения формы тоже очень важны.

Таким образом, занятия тайцзицюань — это тоже Путь, способ постижения Дао, дорога, ведущая к познанию себя и мира и к ощущению себя микрокосмом и в то же время частицей необъятного Космоса, ибо система эта — моделирование космических процессов и их законов.