10

Гнилой шагал по железнодорожному пути.

Правда, рельсов не было: железную дорогу даже после ядерного удара нещадно бомбили, и Гнилого сейчас окружал пейзаж еще более пустынный, чем тот, что был на месте города.

По этой дороге редко кто ходил – радиация здесь была выше, чем в Твери.

Остановившись, чтобы отдышаться, Гнилой снял рюкзак, выудил из него дозиметр. Долго смотрел на маленький, похожий на старый мобильник прибор, трогал, но никак не решался нажать красную кнопку.

Он и так знал, что доза, которую он получает ежесекундно, сведет его в могилу через два-три дня.

Он умрет, если не преодолеет Барьер, за которым можно ходить под открытым небом, не надевая противогазов и защитных костюмов.

Умрет не от облучения – просто жить будет больше незачем.

* * *

Вначале он думал, что дойдет за полтора часа. Или за два.

Однако ноги словно одеревенели, идти было неимоверно трудно. Кожа на голове чесалась, словно после укуса десятков слепней. Видимо, начало сказываться действие радиации.

Сделав еще несколько мучительных шагов, Гнилой остановился. Снял рюкзак, сел на землю, достал дозиметр.

Снова смотрел на него, не решаясь включить.

А потом размахнулся и швырнул за спину. Услышав всплеск, повернулся – и увидел, что прибор плавает на поверхности жидкости черного цвета.

Ради интереса Гнилой подобрал камешек и кинул его в черную жидкость.

Камешек тоже не утонул.

Интуиция сразу завопила, что отсюда надо уходить. И очень быстро.

Схватив тяжелый рюкзак, Гнилой быстрым шагом пошел прочь от странной аномалии. Воздух был горячим, рвал легкие, но Гнилой решил идти до тех пор, пока может переставлять ноги.

Дыхание окончательно сбилось минут через десять, и Гнилой, сев на валун, оглянулся…

Матово-черной жидкости уже не было видно, но Гнилой чувствовал, что ушел вовремя. Потому что мог остаться там навсегда.

Отдохнув полчаса и прикончив банку с тушенкой, он продолжил путь.

Как ни странно, идти стало легче, дыхание больше не сбивалось, глаза не слезились, и кожа на голове не зудела.

Похоже, его организм уже перестал реагировать на смертельную дозу.

…Еще через полчаса пути ему попался искореженный вагон. Судя по всему, когда-то это был «Сапсан». Почему вагон был один и куда за пятнадцать лет могли деться остальные – Гнилого не особо интересовало. На всякий случай он решил обойти стороной неожиданное препятствие, для чего пришлось прошагать лишние метров триста влево, а потом идти по дуге, не выпуская из поля зрения вагон. Палец при этом лежал на спусковом крючке.

Путь в обход отнял много сил, дышать снова стало тяжело, на лбу выступила испарина, ноги едва двигались – но Гнилой хотел как можно быстрее покинуть место, где могла таиться опасность.

Но, похоже, тревожился он напрасно: никто не выскочил из мертвого вагона ему навстречу – ни человек, ни зомбяк. Но очередной привал Гнилой устроил только тогда, когда злополучный вагон остался далеко позади.