Париж и Гаага: дружное «нет»

До недавнего времени Франция и, особенно, Нидерланды считались строго пробрюссельскими странами. Средства массовой информации, ведущие политические партии и общественные объединения воспевали хвалебные оды европейскому строительству. Казалось, ничто не сможет поколебать скалу еврофильства в государствах, принимавших активное участие в интеграционных процессах с самого их начала. Сторонники ЕС имели стабильное большинство в парламентах и правительствах. «Евробарометр» утверждал, что в Голландии членство в ЕС воспринимают как «позитивное явление» 82 % граждан, а во Франции — 88 %. В таких тепличных условиях не страшно советоваться с народом… Подумав, элита решила сделать шаг навстречу «простецам». И допустила роковую «ошибку». Глас людской прозвучал настолько сокрушительно, что руководство Еврокомиссии и чиновники в Париже и Гааге долго не могли прийти в себя. Им, наверное, очень хотелось повернуть время вспять. Но над временем владычествует Господь, а богатый и влиятельный Брюссель здесь, к счастью, бессилен.

Французский выбор

Франция стала второй по счету страной, вынесшей текст Евроконституции на всенародное обсуждение. Первый «конституционный» референдум состоялся в феврале 2005 года в Испании, причем большинство испанцев (из незначительного числа пришедших на участки для голосования) сказали «да» брюссельскому проекту. Не столь податливы оказались их восточные соседи: 54,7 % французов отвергли Основной закон. Явка составила 69,30 %. Тем самым Франция подчеркнула свой высокий интерес к конституционному вопросу (для сравнения: в июне 2004 года, когда проходили выборы в Европарламент, на избирательные участки пришло 42,76 % избирателей).

Агитационная кампания в стране Эйфелевой башни отличалась небывалой масштабностью и всеохватностью. Президент Франции Жак Ширак неоднократно обращался к нации с просьбой поддержать проект. В пику Шираку лидер националистов Ле Пэн стращал французов ростом безработицы, утверждая, что государство захлестнет поток дешевой рабочей силы с восточных окраин ЕС. Высказывались и другие мнения (во многом похожие на те, о которых я писал в английском и польском разделах)… Против Союза и Конституции выступили коммунисты, «зеленые», «Альтернативная Европа» (движение де Вильера). Широкий охват аудитории сослужил добрую службу: 66 % французов признали, что у них была вся необходимая информация для принятия решения. «Определялось на месте» явное меньшинство: всего 7 % сделали свой выбор в день референдума. Остальные шли на участки уже с твердым намерением голосовать «за» или «против».

Детальная информация о том, почему французы выбрали «нет», приведена в таблице 2.

Таблица 2. Почему вы сказали «нет» Конституции ЕС?

По мнению социологов, общеевропейские проблемы стали ключевыми при принятии решения для тех, кто голосовал «за» (такие, конечно, тоже были), а внутригосударственные — для голосовавших «против». Выслушивая эти объяснения, не следует все же отвергать общеевропейскую составляющую и для оппонентов проекта. Мотивируя свой выбор возможной угрозой французской экономике и рынку труда, противники Конституции предполагали, что эти опасности станут реальностью именно вследствие принятия Основного закона — как важнейшей вехи на пути создания единого государства. Национальный аспект переходил в общеевропейский и вытекал из него. Поэтому перекладывать вину за провал Конституции исключительно на внутригосударственные проблемы по меньшей мере несолидно.

В свете итогов голосования парадоксально выглядит доброе отношение французов к органам управления ЕС. Для 53 % жителей Франции европейские институты обладают «хорошим имиджем». Откуда столь оптимистичные цифры? Ошибка социологов или политический заказ? Вряд ли. Скорее всего, французов действительно устраивает нынешнее положение дел, но вот углубления интеграции подданные Парижа не желают. Для них, вероятно, лучше стоять на «запасном пути» половинчатого Союза, чем спешить к пропасти потери суверенитета. Тем более такое уже было в истории. Как заметил на страницах газеты «Телеграф» Фредерик Форсайт (отвечая на аргументы сторонников теснейшей интеграции, утверждающих, что она нисколько не затмит национальную культуру): «Франция была такой же французской в 1942 году, как и в 1938-м. Люди все так же ели французские багеты и курили Gauloises. Уличные продавцы лука все так же крутили педали своих велосипедов. Единственная разница состояла в том, что в 1938-м французами правили из Парижа, а в 1942 году — из Берлина».

Нидерланды: ушат холодной воды для Еврокомиссии

Накануне референдума представители ведущих политических партий Голландии заявили, что оставляют за собой право, невзирая на итоги голосования, ратифицировать Конституцию в парламенте, если явка окажется слишком низкой (менее 30 %). Голландцы, словно желая наказать политиков-еврофилов, стройными рядами двинулись к избирательным урнам. Явка составила 62,8 %. При этом 61,6 % избирателей проголосовали против Конституции и только 38,4 % сказали ей «да». Политики первое время находились в шоке, граничащем с истерикой. И не удивительно: ведь средства массовой информации основательно потрудились на благо сторонников проекта. Как оказалось, труды профессионалов пера и микрофона разбились о здравый смысл рядовых голландцев.

Подробная информация о причинах нидерландского «нет» приведена в таблице 3.

Таблица 3. Почему вы сказали «нет» Конституции ЕС?

Голландцы, в отличие от французов, прямо заявили, что опасаются потери суверенитета. Если у французов эта мысль прозвучала завуалированно, скрываясь за ширмой экономических проблем, то жители Нидерландов предпочли недвусмысленно выразить свою точку зрения. Как отметил аналитик Рене Куперус из голландского Фонда Виарди Бекмэна, «Люди видят в Европе ускоритель процесса глобализации… ЕС — это отвратительное лицо глобализации». Еврочиновников уличают во лжи, их слова расходятся с делами. Неугодные политики подавляются (Хайдер в Австрии). Европейский суд угрожает традиционным основам гражданского общества в Нидерландах. Иммигранты подрывают систему социального обеспечения. В Союзе замечается недостаток уважения к национальным культурам, традициям и демократии.

Как заключает голландский аналитик: «Главная проблема в том, что еврократы не оставляют времени и места для размышлений, анализа и для критики Европы».

Добавлю, что не только для размышлений и анализа, но и для Бога и христианских ценностей не нашли места еврократы, созидая Конституцию Единой Европы.

* * *

Американский писатель Джереми Рифкин заметил, что «процесс европейской интеграции — это самый странный политический эксперимент в истории»… Похоже, что не только странный, но и жестокий. Складывается впечатление, что его цель — объединение Европы любой ценой. Вспомним: перед французским референдумом политики заявляли, что «нет» Конституции во Франции — это «смерть» проекта. После референдума заговорили лишь о его «болезни». Более того, появились вполне серьезные предложения заставить французов и голландцев переголосовать. «Удобный» подход. Почему бы, руководствуясь той же логикой, не провести повторные референдумы в Испании и Люксембурге, которые сказали Конституции «да»?

Европейский Союз умеет себя красиво преподнести, особенно для внешних наблюдателей. Но вот граждане Союза, проведшие под его крылом много лет (или только попавшие под брюссельскую опеку), уже не верят красивым словам и обещаниям. Они понимают, что ЕС несет с собой многочисленные угрозы — суверенитету, подлинной демократии, христианской морали и нравственности. В Лондоне, Париже, Варшаве, Гааге и других городах растет и ширится движение за приостановку европейской интеграции, за выход из Европейского Союза. Конечно, Брюссель предпринимает активные контратаки, и, надо признать, небезуспешно. Программы финансовой помощи национальным элитам превращают в еврофилов руководителей средств массовой информации и учебных заведений. А у кого в руках информация — у того зачастую оказывается и власть.

«Вся фантастичность великого „европейского проекта“ станет очевидна раньше, чем мы предполагаем. Он будет разрушен теми противоречиями, которые не смог предвидеть и никогда не надеялся разрешить… Но этот проект оставит после себя ужасное разорение: опустошенную землю, для возрождения которой потребуются многие годы».

Так писали Кристофер Букер и Ричард Норт в своей книге «Великий обман: секретная история Европейского Союза». Мудрые слова. Станем ли мы свидетелями их исполнения, покажет время.

август 2005 г.

Беларусь