Хорь в курятнике

– Он безнадёжен?

– Увы. Я перепробовал всё, но вынужден признать своё бессилие.

– Скажите, док, почему вы до сих пор живы?

Прекрасный январский летний день 2087 года неохотно клонился к закату. В косых лучах лениво ползущего к горам солнца океан играл оттенками бирюзы и зелени. На втором этаже неприметного издали, но роскошного вблизи здания на окраине Монти, как называли Монтевидео, в небольшом кабинете беседовали двое. Бестактный вопрос задали мощному седому негру. Его широкие скулы, квадратный подбородок и приплюснутый нос уравновешивались высоким лбом. А живые карие глаза с хитринкой выдавали человека умного и много повидавшего. Морщины разбегались от глаз, как лучики, что говорило о добродушии и чувстве юмора. Чувствовалось, что старик непрост, но спокоен и надёжен, как скала; ему хотелось довериться. Тёмно-зелёные брюки и рубашка с многочисленными карманами – форма врача – сидели чуть мешковато, несмотря на внушительную комплекцию. Внимательный взгляд с удивлением распознал бы необычно дорогую ткань формы и редкой красоты и ценности кожу на ремешках вроде бы простецких сандалий. Слева на груди примостилась скромная табличка Dr. Gideon Nickolas. Chief.

Его собеседник в табличках не нуждался. Их с успехом заменяли два боевых серва необычной модели по бокам кресла. Ещё два робота стояли за спиной врача и держали на прицеле его и довольно древнего серва, сложившегося на полу в позе деактивации. На боевиках поблескивала чёрно-бурая лисица в белом круге – герб Дома Ивановых. Но их хозяин с традиционным (всех мужчин клана звали Иванами, а женщин Мариями) именем Иван Иванович Иванов, скорее напоминал кровожадного и хищного хорька. Правильные, но мелкие черты острого бледного лица застыли маской властного презрения. Будучи на голову ниже собеседника, он умудрялся смотреть на могучего негра сверху вниз жёстким колючим взглядом пронзительных зелёных глаз. Сохранившаяся каштановая шевелюра молодила князя, но на самом деле в кабинете он был старшим, и оба это знали. Его одежда простого покроя, но идеально подогнанная, мерцала и переливалась всеми оттенками серого. Космическая наноткань, нанид, стоящий бешеных денег. Не толще шёлка, но остановит нож и пулю. В таком комбинезоне можно находиться в Сахаре, Антарктиде, ледяной воде, жерле вулкана или в ближнем космосе – он сохранит температуру тела. Гарантия всего сутки; потом материал начнёт разрушаться. Но за это время человека можно спасти из множества негостеприимных мест. Ткань пользовалась повышенным спросом, а владелец контрольного пакета акций корпорации «3I» (Ivan Ivanovich Ivanov) не гнушался рекламировать товар собственной персоной. Впрочем, сейчас ему было не до рекламы: задав вопрос, он сверлил врача злым тяжёлым взглядом. Но доктор был не лыком шит и с властителями общался не впервые. Лежащие на столе руки не дрогнули, а пауза перед ответом вышла совсем крохотной.

– Вероятно, потому, князь, что я не часто вру своим клиентам и стараюсь строго соблюдать их тайны.

– Учитывая, сколько вы за это берёте, я не удивлён. И не жадничаете: оснащению вашей клиники позавидовали бы иные кенотафы, а система безопасности… Вероятно, вы даже против моей атаки выстояли бы – князь внезапно улыбнулся. Но в глазах оставался лёд, отчего улыбка превратилась в оскал.

– Против вашей – вряд ли, – решил польстить грозному собеседнику хозяин кабинета, – Но я продержался бы часов 12, а за это время сюда прибыли бы войска других моих покровителей, и вам пришлось бы солоно, – добавил врач. С князьями так и нужно: они ценили прямоту с толикой дерзости. Но переборщивший рисковал быть немедленно уничтоженным. Медик явно играл с огнём, но, казалось, забавлялся этим. А князь, похоже, разозлился всерьёз.

– Так что же вам помешало? – почти прошипел он.

– Уважение, – в глазах доктора прыгали весёлые искры; он даже руками развёл.

– Достойный ответ, – хмыкнул князь, признавая пропущенный укол в словесном фехтовании. Он сделал малозаметный жест, и сервы покинули кабинет, прихватив с собой пленного собрата. Их движения были настолько бесшумны, что доктор удивился.

– Поздравляю, князь; они беззвучны, как тени. Смазка из высокотемпературного сверхпроводника, не правда ли? Наслышан о ваших разработках…

– «Хорошая машина бесшумна, как могила», – процитировал князь, – но не будем отвлекаться. Давайте сначала. Я ещё не впал в маразм, и помню, что слышал эту историю много раз. Кажется, я нашёл решение, но сперва хотел бы послушать вас.

– Извольте. Ваш третий сын работал на лунной базе. Он командовал поисковыми буровыми работами по добыче гелия. К несчастью, бур пробил перемычку над глубинным газовым пузырём. Гелий они нашли, но взрыв уничтожил установку и сервов. Тщательное расследование на Луне и Земле доказало, что это не диверсия. Но Ивану от этого не легче: ему раскроило череп. Его охраняла стандартная четвёрка. Два серва уничтожены взрывом; два сильно повреждены. Наименее пострадавший серв вынес вашего сына из ада и пустил второго робота на запчасти для ремонта. Но он боевик, а не спасатель. Он поставил герметичную палатку над раненым, подал сигнал бедствия и начал лечить. Жизнь вашему сыну он спас, но методы военно-полевой хирургии не располагают к сантиментам. Наноткань комбинезона Ивана была порвана, а палатки не делают из нанида. Атмосферы на Луне почти нет; ночь длится 14 суток, а температура падает до -192 по Цельсию. Палатку пришлось греть. Серв использовал батареи второго робота и свой ресурс. Он выдержал сутки и отключился. Одновременно начал терять устойчивость материал комбинезона. Помощь опоздала на 6 часов. Травма черепа, кислородное голодание, обморожение и облучение… Мозг Ивана был повреждён, а тело пришлось собирать по кусочкам. Мой коллега в кенотафе сотворил чудо, но, когда пациент пришёл в себя, у него обнаружилось стойкое психическое расстройство. На языке эскулапов Megalomania, по-простому, мания величия. Ладно бы он вообразил себя Наполеоном или

Сталиным – нет, он считает себя действующим главой Земли. Вы поместили его в мою клинику, и я сделал всё, что мог. Ныне расписываюсь в бессилии и рекомендую больше не тратить деньги.

– Зачем? – казалось, князь пропустил реплику собеседника мимо ушей.

– Что? Простите, не понял вас, – доктор казался обескураженным не более, чем сам того хотел.

– Да. Не поняли. А вот я вас, кажется, понял. Направляясь сюда, я размышлял не столько о бедном Иване – с ним, к несчастью, всё ясно – сколько о вас. Мы ведь с вами земляки. Я родился в Москве, но не в 2017 году, как вы, а в 2007 году. Хорошо помню времена Путина; достойный был правитель. Вы не задумывались о странностях жизни, док? Ваш папаша был мошенником. Он сбежал из Нигерии в Россию от войны и голода. Числился «вечным студентом», на деле занимаясь взломом и воровством с кредитных карт. Потом его убили. Вашей матушке пришлось туго: интим-салоны и сауны, затем уличная проститутка. Она умерла от передозировки наркотиков, когда вам было 12 лет. С тех пор вы предоставлены сами себе. Вы голодали, но не желали воровать. А в больнице всегда рады тому, кто за еду будет выносить горшки за пациентами, даже если это плохо понимающий по-русски тощий негритёнок.

Но вы серьёзно увлеклись медициной. Как раз тогда сломалась старая система образования, и обучение перешло в Интернет. Практического опыта у вас было, хоть отбавляй, но как вы сумели сдать теоретические экзамены – ума не приложу. В 2039 году вы получили диплом врача. Дальше смута. Военно-полевая хирургия, как вы сказали. У вас были знания и статус, но не было денег. Вы лезли в самое пекло, лишь бы заработать. На войне врачам платят хорошо. Клинику вы открыли в 2052 году; с тех пор она трижды переезжала. Точнее, эвакуировалась: незаконные эксперименты с мозгом, не правда ли? В 2066 году вы обосновались здесь, в Монти. Вас уважают; вы известны и очень богаты. Вы купили самое лучшее омоложение, из тех, что можно достать за деньги, плюс собственные разработки. Добавили себе лет 40 жизни; меня благородная седина не обманет. Ещё вы владеете информацией. Мои конкуренты дорого бы дали, чтобы узнать, что мой сын – псих. Полагаю, в вашем сейфе, не в том, что обыскали мои сервы, а в другом, который стоит в кенотафе князя Эскобара, много подобных историй. Я было подумал, что вы обиженны на весь мир и жаждете власти и мести. Тогда где ваш кенотаф? Вы давно могли бы стать князем, но не делаете этого – почему? Поэтому я и спросил, почему вы до сих пор живы? Признаю: я в вас ошибся; недооценил. Вы учёный и исследователь, док. Для вас главный вопрос: как и почему что-то происходит, а власть, как таковая, вам не интересна. Для нас, аристократов, главный вопрос – зачем? Слова в простоте не скажем; самому противно… Этот вопрос я вам и задал.

– Понятно. Что вы хотите? – ответив вопросом на вопрос, доктор продолжал невозмутимо и лучезарно улыбаться.

– А вам палец в рот не клади… Посмотрите в окно, – ответил князь.

Окна кабинета главврача выходили на океан, но между клиникой и пляжем лежала дорога. За время беседы муниципальные сервы шустро воздвигли на обочине огромный рекламный баннер. На нём почти голая сексапильная девушка изображала инопланетянку. Немного оранжевой чешуи, в том числе на лице, огромные жёлтые глаза с зелёными ресницами, голубые волосы, намёк на хвост – рекламщики потрудились на славу. Плакат гласил: «Космос – рядом! Зачем Тебе Идентификатор, герой? Стань князем собственной планеты! Я жду Тебя!» Пока доктор изучал произведение рекламного искусства, сервы убрались, а девушка открыла глаза и начала

громко петь о прелестях космоса, призывно изгибаясь и демонстрируя собственные немалые достоинства. Телефон-сайт на плакате подмигивал в такт.

– Какая пошлость! – резюмировал доктор. – Ваша работа?

– А то ж! Я хочу отправить Ивана. А вы – мне поможете.

И тут доктора впервые проняло. Врачи люди циничные, а Гидеон Николас за свою жизнь насмотрелся на смерть и страдания. Бывало, убивал сам, и не только из милосердия. Даже пытать приходилось. Но от слов князя он побледнел, нервно сцепил сразу ставшие морщинистыми руки и завопил дурным голосом:

– Нет, нет и нет! Никогда!! Это убийство невинного человека!

– Напомню, что речь идёт о моём сыне, – охладил истерику князь. – К насилию и шантажу я прибегать не стану; вас можно убедить сотрудничать только добровольно. Но выслушать меня я вас заставлю, даже если мне придётся привязать вас к креслу. Готовы? Будете слушать?

– Да… – выдохнул доктор.

Он сломался через полтора часа. Князь Иванов умел убеждать.