Александр Ефремов ВЕРТОЛЕТ

Сибирская 24-я армия, та, что вместе с Жуковым дралась под Ельней и из которой вышли первые четыре гвардейские советские дивизии, дралась в кольце, истекая кровью, сражалась оружием, отбитым у немцев и упорно продиралась к Москве. Погиб командарм Ракутин, погиб начальник штаба генерал Кондратьев, убит член военного совета Иванов, редели полки, но не сломлен был дух сибиряков.

5-я гвардейская, сибиряков-алтайцев, из состава той же 24-й армии, дважды выходила из окружения, да так, что немцы были и не рады, что окружили ее. Пятая дивизия вышла к Серпухову из окружения с трофеями и пленными, и здесь же получила гвардейское знамя.

Маршал Малиновский говорил о сибиряках:

"У нас, фронтовиков, укоренилось глубокое уважение к питомцам Урала и безбрежной Сибири. Это уважение и глубокая военная любовь к уральцам и сибирякам установилась потому, что лучших воинов, чем сибиряк и уралец, бесспорно, мало в мире. Оба они такие родные и настолько овеяны славой, что их трудно разделить. Оба они представляют одно целое — самого лучшего, самого храброго, упорного, самого ловкого и меткого бойца".

Видите, какую искру высекли уральцы и сибиряки из маршала, прошедшего две мировые войны.

В армии землячество — великая сила. Оно помогает выстоять, пережить разлуку с близкими. В землячестве спрессованы самые драгоценные для человека чувства, его сокровенное — память о рассветах, о колыбельной, о детских играх. Землячество питает, как родник, чувство патриотизма, оно сплачивает людей. Воспоминания о покинутой земле греют душу солдата, чувство это удесятеряется на войне. Да и сейчас первый радостный крик новобранца: "Земеля!"

Вся Панфиловская дивизия была сформирована в пределах духовной Сибири, огражденной с юга тремя казачьими войсками — Уральским, Семиреченским и Сибирским. Лучше всего это видно по составу 28 панфиловцев.

Разве имеет значение то, что политрук роты Василий Клочков, воодушевлявший панфиловцев у разъезда Дубосеково, где село Нелидово, был родом из села Синодского Саратовской области? Там ему воздвигнут памятник. Василий Клочков был Сибиряком по духу и воспитанником алтайского комсомола. В числе 28 панфиловцев был новосибирец И. Васильев и еще четверо из коренных сибирских земель. Василий Клочков на Алтай попал десятилетним мальчуганом, спасаясь с мамой от голода. В дороге от голода погибли два его брата. У Дубосекова с ним были двое земляков из родного ему Локтевского района Алтая — Гавриил Митин и Петр Земцев. Сам бухгалтер, Клочков из неподкупной корчагинской породы. Тогда честность в их среде стала новой религией. Недругов России мучило, что среди 28 героев, павших под стенами Москвы, пятеро — казахи. Сначала у Дубосекова пошла на панфиловцев волна автоматчиков. Сибиряки отсекли их огнем и заставили зарыться. Во второй волне пехоту поддержали двадцать танков. Четырнадцать из них запылают. В третьем приступе на панфиловцев двинулись тридцать танков. Говорят, именно тогда Василий Клочков сказал поредевшей роте: "Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!"

Большинство панфиловцев были из того края, который в 50-х годах станет Целинным, а до двадцатых годов, т.е. за двадцать лет до войны, назывался Степным, со столицей в Омске.

Готовность к бою — вот высочайшая отличительная черта сибиряка. Он, (даже отступая), ищет противника и следит за ним.

В этом принятии боя — доверие к судьбе, эпичность и глубоко скрытое до поры веселье наперекор и неистребимость. Готовность к бою рождает находчивость, а последнее сродни остроумию. Это не фанатизм самурая или сектанта религиозного и не заведенность эсэсовца — здесь творческое начало. Полевые орудия, как и противотанковые, называют пушками, а расчеты их пушкарями, в отличие от артиллерии больших калибров. Этих полевых пушкарей, родных братьев матушки-пехоты, немцы не любили и остерегались. Их танкисты часто проигрывали нашим пушкарям поединок на крепость нервов.

Когда сибиряки оказались перед лицом танковых армад с противотанковыми ружьями и гранатами, они показали высокую жизненную адаптацию и выделили из своей среды, что требовало выживание — охотников за танками, что соответствовало их натуре, ибо настоящий сибиряк в душе охотник на крупного зверя.

Панфиловцы входили в 16-ю сибирскую армию Рокоссовского и дрались бок о бок с земляками из дивизии Белобородова на Волоколамско-Истринском направлении. Белобородовцы были поставлены на самый выступ. Для всех главный бой грянул 16 ноября. Именно в этот день шагнул в бессмертие политрук Клочков, оставив потомству крылатую фразу.

В середине ноября нацисты предприняли последний решительный штурм столицы. Эпицентр битвы — Волоколамская дорога. А на дороге этой "прямоезжей" против отборных частей СС стали сибиряки Белобородова. Немцы были уверены в себе. Только месяц, как они "очистили" котлы у Вязьмы и Брянска, где они окружили еще один миллион красноармейцев.

Нет в мире армий, которые могли устоять после таких поражений. Гиммлер как рейхсмаршал СС назначил уже начальника войск СС для покоренной Москвы. Им оказался один из его любимцев, генерал фон Бах-Залевский.

Но у России еще цвет русского народа, засадный полк России — сибиряки. Они решат исход битвы и войны.

16 ноября противник обрушился на дивизию Белобородова. От взрывов земля пошла ходуном. Гул моторов, дым, гарь, оголенные осколками, искалеченные деревья, вой бомб и танки, а за танками цепи. Атака за атакой. Дрались все. За строевыми в бой ввязались ездовые, писари, связисты, штабисты, повара, музыканты. Немцы боялись штыкового боя. Сибиряки знали, что в рукопашной они сильней и бросались навстречу эсэсовцам.

Против одной дивизии сибиряков — четыре немецких соединения: две пехотные дивизии, укрупненная мото-гренадерская дивизия "Рейх" и 10-я танковая дивизия.

Соседи сибиряков справа и слева 18-я и 144-я стрелковые дивизии были потеснены и отброшены гитлеровцами на восемь километров. Сибиряки вновь в полуокружении, как полосухинцы на Бородинском поле. Связь со штабом Рокоссовского прервана. Немцы обошли фланги и вышли в тыл дивизии. Сибиряки, огрызаясь в непрерывных рукопашных, отошли к Истре.

Белобородов вспоминал: "24 и 25 ноября 41-го были для нас беспредельно тяжелыми" — здесь добавлять нечего. В дивизию наведались Жуков и Рокоссовский. Белобородов доложил обстановку Жукову и сказал, что за месяц беспрерывных боев дивизия лишилась более половины состава.

Жуков помрачнел. Тут по телефону сообщили, что нами сдан Клин. Жуков велел дать сибирякам дивизион "Катюш" и, стрелковую и танковую бригады.

Бои начались с новой силой. Член военного совета 16-й армии генерал Лобачев напишет:

"Нигде в наших частях не было такой зрелой, неугасимой ярости в отношении фашистов, как в 78-й дивизии".

Белобородов с Рокоссовским знали друг друга с 1929 года, когда на КВЖД приводили в чувство расшалившихся китайских милитаристов. Тогда политрук Белобородов показал такие примеры бесстрашия, что начальство долго ломало голову над его наградной характеристикой, но, не сумев выразить восхищения, доложили: "…дрался, как черт!"

Жуков доложил в ставку верховному о действиях сибиряков. Сам Рокоссовский выразил свое отношение позже словами:

"…Среди наших прекрасных солдат сибиряки отличались особой стойкостью. Трудно даже сказать, насколько своевременно влились сибиряки в ряды наших войск. Если под Волоколамском великую роль сыграла дивизия генерал-майора Ивана Васильевича Панфилова, то в ноябре не менее значительный вклад в бои за Москву внесла дивизия полковника Афанасия Павлантьевича Белобородова. Белобородов быстро развернул свои полки и они двинулись в атаку. Сибиряки шли на врага во весь рост. Противник был смят, опрокинут, отброшен. Это был красивый удар и он спас положение".

Это и есть та самая красота, о которой пророчил Достоевский: "красотой мир спасется". Другой нет. Ибо нет выше любви, как если кто положит душу за други своя, учил спаситель. Значит, нет выше и красоты. Только византийское православие малодушно отшатнулось от этой страды и высокой боевой любви, за что и было повсюду сокрушено — от Антиохии до Сербии и Руси. Петр I пытался их спасти и погнал на флот и армию, но они за это его только возненавидели все, кроме святых подвижников.

Через неделю вся 16-я армия ушла на восточный берег Истринского водохранилища. На западном берегу осталась одна белобородовская дивизия. Она будет три дня и три ночи держать Истру, сковывая и изматывая противника.

И вновь на главном выступе нашей обороны сибиряки, а против них части Ваффен-СС. Казалось, сама судьба сталкивает эти соединения, пробуя на крепкость два духовных континента, два мира, две отборные силы. До конца войны они теперь не потеряют друг друга из виду. На главных направлениях перед СС будут вырастать сибиряки.

Предоставим слова командиру 4-й танковой группы генерал-полковник докладывал начальству:

"Уже в первые дни наступления в ноябре завязываются жестокие бои, особенно упорные на участке дивизии "Рейх". Ей противостоит 78-я сибирская стрелковая дивизия, которая не оставляет без боя ни одной деревни, ни одной рощи. У дивизии СС особые счеты с сибиряками. Ее потери очень велики. Тяжело ранен командир дивизии СС. Рядами встают кресты над могилами танкистов, пехотинцев и солдат войск СС".

Вполне эпический рапорт, достойный Нибелунга. За Истру 78-я дивизия стала 9-й гвардейской, а Белобородов генерал-майором. Он вспоминал:

"Когда мы контратаками отбили Нефёдово и соседнюю деревню Козино, нам представилась картина, подобную которой я не видел ни до этого дня, ни после, до самого конца войны. И пепелища обеих деревень, и вражеские траншеи, и окрестные поля, овраги, рощи — всё было завалено трупами эсэсовцев, снега были красны от крови".

О самоубийственной стойкости эсэсовцев писали много. То были воспитанники великого мастера боевой подготовки Пауля Хауссера, которого под Ельней сибиряки лишили глаза. Он предложил свои услуги Ваффен-СС, уже будучи генерал-лейтенантом вермахта и боевым кайзеровским офицером.

Вот какого противника одолели сибиряки. И сибиряки, и эсэсовцы без приказа не отступали. Здесь сила сломала силу.

Там же Белобородов пишет: "Реальные цифры потерь, понесенных эсэсовцами, стали известны из штабных документов, захваченных нашими разведчиками. Дивизия СС "Рейх" прибыла на Озерну в начале ноября в составе 14 тысяч солдат и офицеров, вскоре получила еще 7,5 тысяч человек пополнения, а к началу декабря насчитывала менее трех тысяч человек. Можно представить, во что превратилась эта дивизия уже в ходе нашего наступления, к середине декабря".

Дивизия Белобородова остановила дивизию СС "Рейх" в районе Красногорска во многом благодаря нашим артиллеристам. Сибиряки располагали двумя артиллерийскими полками и тремя отдельными дивизионами — зенитным, противотанковым и минометным, плюс полковые батареи пушкарей. Они составили огневой щит стрелковых полков. Контрбатарейную борьбу сибиряки обычно выигрывали, подавляя и уничтожая эсэсовские батареи. Сражение сибиряков против дивизии СС "Рейх" и 10-й танковой дивизии вермахта под Москвой можно приравнять к отдельной самостоятельной битве. Только дивизия СС "Рейх" насчитывала более 21 тысячи бойцов. Такого количества сил не было в рядах меченосцев на Чудском озере в 1242 году.

В ноябрьских боях в одном из полков белобородовской дивизии в деревне Кошино находился поэт Алексей Сурков. Немецкие танки отрезали штаб полка, в котором находился Сурков. Поэт вместе со штабистами залег с автоматом и отбивался от наседавших немцев. Уходили к своим ночью через минное поле. После этих переживаний и родились стихи: “Ты сейчас далеко-далеко,/ Между нами снега и снега,/ До тебя мне дойти нелегко,/ А до смерти четыре шага”.

Композитор Константин Листов озвучил эти строки, придав им крылья. И на всех фронтах запели песню, родившуюся в сибирской дивизии.

Бьется в тесной печурке огонь.

Огням подмосковных землянок суждено было стать кострами, осветившими небо над землей.

Фюрер сказал своему "герренфольку" (народу господ), что к Рождеству вся Россия будет у его ног. Но за три недели до Рождества, 6 декабря начался закат "тысячелетнего рейха" — Жуков начал контрнаступление.

В шесть утра в темноте кромешной на участке 30-й армии Лелюшенко, обращенной к Клину, в чистом поле запылали гигантские костры. В их свете в атаку пошла 365-я дивизия сибирских стрелков. Они прибыли на фронт три дня назад. Не сделав ни одного выстрела по врагу, в историческую атаку в зареве освещающих путь костров идут сибиряки. Ночь — союзник для смелых и умелых.

"А сибирякам, — скажет Лелюшенко, — смелости и умения не занимать". Сибиряки в маскхалатах идут молча цепь за цепью. Сибиряков поддерживают уральцы и москвичи. Эта атака, по тайной сути, должна решить исход всей мировой войны.

"Сибиряки на самом что ни на есть ударном направлении" — скажет командарм Дмитрий Лелюшенко.

Дерзкое ночное наступление лишает немцев преимущества в танках и авиации. Авиация ночью слепа, а заледеневшие на морозе танки не заведешь.

Когда над землей занялась заря, фронт был прорван на пять километров в глубину и до двенадцати километров по фронту. Захвачено знамя полка 36-й моторизованной дивизии вермахта — первое знамя врага.

Как только Жуков понял, что противник утратил пробивную силу и начал выдыхаться, последовал контрудар в тысячекилометровой полосе обороны от Калинина до Ельца. Все военачальники, как наши, так и западные не скрывают удивления и восхищения гениальным полководческим чутьем на выбор дня и часа контрнаступления. Выбор времени для удара они считают едва ли не самым творческим фактором войны. Только полководец, который держит перед мысленным взором весь театр военных действий, постигает скрытый механизм войны, и мог настоять на мощном контрударе. Если бы Жуков хоть на день или два опоздал бы с контрударом, немцы, выдохшись к декабрю, немедленно окопались бы, зарылись бы в землю, оградились бы минными полями, колючей проволокой, подтянули бы резервы, горючее, припасы, одежду — и все это у порога Москвы. Жуков понял — промедление смерти подобно. И он стал вмешиваться, как власть имеющий, будто чувствуя, что судьба России лежит лично на нем. Даже Коба поддался под обаяние этой прямодушной силы. Это же чувство главный "деревенщик" России привил всем — от солдата до командующих фронтами. Отсюда беспощадность Жукова к себе и другим. Если бы издать все приказы и наставления Жукова с умным толкованием, то получилась бы поразительная по мощи "наука побеждать". Фон Бок жаловался, что ему не хватило "последнего батальона", а у самого в центре бездействовало шесть корпусов. Когда он спохватился — было уже поздно.

Теперь до конца войны во всех немецких штабах будут внимательно следить за передвижением сибирских дивизий.

Они знают, что сибиряков зря не передвигают. На всех наших фронтах после Москвы укоренилось убеждение: "Где сибиряки — там победа!"

Перед контрнаступлением Ставка выставит из резерва 10-ю армию генерала Голикова. Командующий, став маршалом, вспоминал:

"Вовсе не случайно гитлеровцы считали все дивизии Десятой армии сибирскими, усматривая в этом некоторое оправдание своих поражений".

Знаменательное признание. Уже перед контрнаступлением немцы считают не зазорным быть разбитыми сибиряками. В стотысячной армии Голикова были только две сибирские дивизии. Но этого оказалось достаточно для оправдания отступлений лучшей в мире армии, вчера проутюжившей Европу.

Московская битва утвердила за Жуковым репутацию самого великого полководца всех времен и всех народов. Шестьдесят миллионов мужчин взялись за оружие во Второй мировой войне на всех континентах. Двадцать пять миллионов пали на всех полях сражений. За долгие годы усилий, отбора и выучки ни один народ в мире не дал полководца, равного Жукову по мощи, размаху и силе ума. Кто не понимает величия Жукова, пусть представит хоть одну победу Наполеона, Цезаря или Александра Македонского под началом у Кобы, при прищуре комиссаров, "органов" и "смерша".

Величайшего полководца дал русский народ, истребляемый голодом, чрезвычайками и гулаговским катком. Жуков былинно народен и непостижим для нынешнего массового вороватого сознания, с душой, загаженной эстрадой и холуйством перед мещанами Запада.

Величайшим человеком в истории Соединенных Штатов считается не Вашингтон и не Линкольн. "Самым великим человеком после рождения Христа" американцы считали победителя на Тихом Океане генерала Дугласа Макартура, человека, возводящего свою родословную к рыцарям Круглого стола короля Артура.

Это он, Макартур, а не бесцветный Эйзенхауэр должен был стать президентом США. Ни один человек в США не мог сравниться с ним по влиянию и популярности. Но Макартур был настолько крутой патриот-республиканец, что американские демократы легли костьми и долларами, чтобы не пустить его в Белый дом.

Вот что скажет о Жукове этот великий военный, презиравший коммунистов и, как истинный полководец, ревнивый к чужой славе:

"В своей жизни я участвовал в ряде войн, другие наблюдал, детально изучал наивыдающихся военачальников прошлого. Но нигде я не видел такого эффективного сопротивления сильнейшим ударам до того времени победоносного противника, сопротивления, за которым последовало контрнаступление, отбрасывающее противника назад, к его собственной территории.

Размах и блеск этого усилия делают его величайшим военным достижением во всей истории".

Справедливости ради, надо добавить в число факторов этой победы еще властную и направляющую волю ставки в лице Сталина, и самое главное — лучшего в мире солдата, имя которого — сибиряк.

Что такое Сибирь? "Что пророчит сей необъятный простор?" Каким усилием веков, поколений и отбора породил священный край сибирские полки?

О гранях и межах Сибири — так назвал свой труд современник молодого Петра I Семен Ремезов, первым вознамерившийся осмыслить особость Сибири. Вот его строки глубинно-народного восприятия Сибири:

"Воздух над нами весел и в мирности здрав и человеческому житию потребен. Ни добре не горяч, ни студен…Земля хлеборобна, овощна и скотна, оприч меду и винограду ни в чем скудно. Паче всех частей света исполнена пространством и драгими зверьми бесценными. И торги, и привозы, и отвозы привольны. Рек великих и средних, заток и озер неисчетно, рыб изобильно множество и ловитвенно. Руд, злата и серебра, меди, олова и свинцу, булату, стали, красного железа и укладку, и простова, и всяких красок на шелки, и камней цветных много и от иноземцев скрыто, а сибиренам неразумно" ("неразумно", стало быть "невдомек").

Чисто сибирский склад мышления — широкий, дельный, государственный и с точным глазомером. Сразу видна порода. С медом Семен Ремезов ошибся. Мед повсюду в Сибири получают. Что до меда из Алтайского разнотравья или Приморья, так они в мире из лучших медов.

Сибирь бросила исполинский вызов уму, силе и находчивости русского народа, и народ принял вызов и одухотворил этот край.

Русскую Сибирь основал Ермак и стал ее первым равноапостольным. Русские и до Ермака много раз воевали Сибирь, но в духовной памяти народа запечатлелся Ермак, ибо он был прежде всего витязем православным, и от него "солнце Евангельское землю Сибир осия". Здесь ключ к пониманию миссии Ермака и тайна всех тайн Сибири. И тогда "к Ермаку повеле Государь написати не атаманом, но князем Сибирским".

Новгородская летопись от 1364 года за 16 лет до Куликовской битвы сообщает: "с Югры приехали новогородцы — дети боярские и молодые люди, и воеводы Александр Абакумович и Степан Ляпа; воевали один по Оби реке до моря, а другая рать воевали по верх Оби". На следующий участники похода на Югру: "заложица церковь каменную Святую Троицу на Редятине улице", в память об удачном походе и на деньги от добычи соболями.

За сто лет до Ермака в 1483 году Иван III послал рать на вогулов и на Обь в Югру. Дружина в основном из русского Севера. Воевали по Иртышу. Но то были военные походы за добычей.

В донесении королю Баторию комендант Могилева доносил, что под стенами города вместе с другими воеводами стоит "Ермак Тимофеевич — атаман казацкий". Документы посольского приказа свидетельствуют за 1581 год, что до похода Ермака его главные атаманы Иван Кольцо, Мещеряк и другие громили ногайскую орду, отучая ее от набегов. Эти войны были тогда откровенно религиозные.

Ермак появился в Сибири с отборной дружиной и священниками. Первый архиепископ Сибири Киприан собрал в 1622 году оставшихся в живых сподвижников Ермака. Они принесли Киприану свои "записки" о походе. По ним Савва Есипов из новгородских бояр написал летопись похода Ермака. Она стала первым литературным произведением Сибири. Летопись Есипова любили в Сибири и переписывали. Сибиряки тогда были почти поголовно грамотны. Но Киприану отказали в церковном прославлении Ермака и дружины. Прославил Ермака в 1636 году архиепископ Нектарий (Василий Теляшов) основатель Нилово-Столобенского монастыря. Государь Алексей Михайлович, крестник Нектария, позже будет провожать пешком его гроб за Москву. Нектарий установил "вселенские поминания" Ермаку и дружине, и "оттоли уставися и до нынешнего лета поминовение вселенское на Москве и зде в Тобольску".

Многие пытались воплотить в искусстве образ князя Ермака, но этот замысел так и не был осуществлен. Приблизился Бажов в "Ермаковых лебедях".

Баратынский — Пушкину. 5-20 января 1826 года:

"Мне пишут, что ты затеваешь новую поэму "Ермака". Предмет истинно поэтический, достойный тебя.… Благослови тебя Бог и укрепи мышцы твои на великий подвиг".

Никто так и не дорос до Ермака. Потому что они не могли осознать, что он, прежде всего, народный князь и апостол.

У ворот Сибири, в Оренбургских степях, Пушкин и Даль будут собирать материал для "Капитанской дочки" — самого совершенного романа в мире. Умирал Пушкин с мыслями о Сибири. Сохранились его наброски для романа о Камчатке. К рождению Пушкина Сибирь уже два века озвучена русскими. Озвучена колокольным звоном, северными былинами о Киевской Руси. Сбившись к очагу в зимовье или остроге первые сибиряки из Русского Севера вместе с казаками пели песни об Илье Муромце, Алеше Поповиче, Дунае Богатыре — исторически о родных братьях Ермака. Гремели военно-морские песни казаков о соколе-корабле "по морю, да и за Дунай". Такова первооснова Сибири, ее истинной былинной сути. Сибирь основана людьми гулящими, стало быть свободными. "Гулящий" — не значит "бродяга"; "гулящий" — социальный тип, права коего закреплены законом и традицией — он вольный человек, статус его равен дворянину. Сибирь, как некогда Дон — русская мечта о "тихой" жизни. "Тихий" и "святой" в старину синонимы, как и "белый" и "праведный". Потому священное Беловодье искали в Сибири. Взыскующие града Китежа, староверы переваливали за Урал. Они верили: там, в "белой Сибири" небо сходится с землею. Они идут звериными тропами, дремучей тайгой, переплывают реки и страстно верят — все стопы их сосчитаны ангелом. Порыв к Сибири и океану — порыв к свободе, жизни чистой, "белой" и справедливой.

Сибирь ни часа не знала крепостничества и никогда не была каторгой. Даже гулаг не справился с ней, как показал 41-й год. Основали Сибирь поморы, новгородцы и казаки. За ними пришла еще одна отборная часть русского народа — староверы, которые измене истинному православию предпочитали самосожжение. Вот когда народ не безмолвствовал, а искал в Сибири Беловодья "без татьбы, воровства, пакости". Здесь искали национальный земной идеал. Староверие — апология русской соборности, где мир — русская семья, Бог — "большак" этой семьи, а казачий круг — идеал общины. Староверам нравились слова Максима Грека: "соблюдайте землю нашу чисту и невредиму от таковых псов"

Еще в 1668 году пушки Соловецкого монастыря возвестили о прямом разрыве русского староверия с византизмом Москвы. Началась десятилетняя осада. Твердыня пала только за неделю до кончины Алексея Михайловича.

Староверы свято верили, что русский патриарх первый по чести во вселенной, что Русь, после осквернения Константинополя османами — единственная в мире носительница истинного Православия и ей нечему учиться на Востоке. Как говорили в старину: "греци изначала лукавы суть". Правкой книг и равнением на нечестивых греков, вступивших в Унию, Никон плюнул в самую душу русского народа.

Карташев напишет: "Генеральное принятие греческого авторитета и греческой (униатской) мерки, было столь же потрясающей и неожиданной операцией для русского самосознания, как и последующая Петровская реформа". Но если Петр не прикоснулся к догматам церкви, заимствовал только формы гражданские и технологию, то Никон покусился на святая святых русского Православия — на Святую Русь, как последнего на земле оплота истинной веры, коим "лукавые греци" не пример.

Слава Аввакума Петрова — "атамана полка Иисуса" началась в Сибири. Аввакум называл себя: "природный русак". Именно таковыми была заселена Сибирь. Аввакум возводил свою борьбу к вековечной войне между племенем Авеля и племенем Каина, обосновавшимся в Москве. Дело Никона, по сути, было глубоко антирусским и разрушительным, несмотря на его помпезные стройки и кощунственные кресты на башмаках.

Сибирь сотворила и закалила Аввакума Петрова, как апостола, мученика и борца. Он напишет в своем "Житии":

"И до Москвы едучи, по всем городам и по селам, во церквах и на торгах кричал, проповедуя слово Божие, и уча и обличая безбожную лесть".

Староверы наводнят Сибирь и укрепят дух края своей исключительной стойкостью.

Два века (XVII и XVIII) Сибирь будет единственной территорией России, где церковные владыки будут пользоваться большей властью, чем воеводы и губернаторы. Главная особость Сибири — дух столичности, грамотности и отсутствие даже в далеких острогах и городках провинциальной затхлости.

[guestbook _new_gstb] На главную 1

2

3 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 14 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

15

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]