В поисках демократии: система координат

В поисках демократии: система координат

Как историк по профессии и демократ по взглядам, я занят поисками реальной демократии в истории и в современной жизни. И должен сказать, что нахожу ее там нечасто и в небольших количествах.

В ХХ веке демократия стала общепризнанной ценностью, сакральным критерием, с помощью которого «мировое сообщество» судит миллиарды людей. Есть в стране демократия — поощрим, нет ее — можно и разбомбить эту «неправильную» страну. «Демократические» мировые элиты решают судьбы людей, живущих за тысячи километров от того кабинета, в котором ставится подпись под приговором. Это ли не повод задуматься о смысле слова «демократия»?

Термин «демократия» означает «власть народа» (демоса), то есть большинства граждан. Но по идее народ осуществляет свою власть через избранных представителей. Если представители действительно реализуют мнение общества, можно говорить о демократии. Если у «представителей» возникают собственные интересы, отличные от интересов их избирателей, это уже власть элиты, та или иная форма элитократии. Демократия и реальная система принятия решений в современных государствах — это совсем не одно и то же.

Собственно демократическая система в современном мире возможна либо в виде самоуправления — локальной непосредственной демократии, когда субъект и объект управления совпадают, либо в виде непосредственного определения решений управляющих волей управляемых (императивный мандат). Демократия в действии может проявляться и во время выборов, но только при условии, что на суд избирателей представлена вся полнота идеологического спектра в условиях широкой свободы агитации. Это тоже случается не часто. В остальное время элита сохраняет высокую степень свободы от избирателей.

Может, так и должно быть? Элитарное сознание относится к народу свысока. С точки зрения элиты, народ заведомо некомпетентен. Впрочем, компетентность властной элиты тоже оставляет желать лучшего. А вот провести властные решения в жизнь (независимо от их «разумности») можно лишь тогда, когда они не сталкиваются с активным саботажем низов, когда между властью и населением существует обратная связь понимания и поддержки. Демократические механизмы как раз и призваны обеспечить эту обратную связь.

Демократия предполагает, что выработка решений идет снизу вверх и начинается с людей, которые не являются профессиональными носителями власти — управленцами и политиками. Противоположный принцип авторитаризма предполагает самостоятельность правящей элиты от населения, ее автономность в принятии решений. Такое нарушение обратной связи в обществе может привести к его распаду. Поэтому авторитарные отношения не могут существовать без различных (репрессивных, идеологических и других) способов навязывания воли правящей элиты населению.

Элитократия разнообразна, и нам, конечно, не все равно, кто и как нами правит, раз уж мы сами (как часть народа) лишены власти. Чтобы дальнейшее было понятно, я должен привести определения трех различных форм элитократии.

Плюралистический режим — политическая система, при которой легально сосуществуют различные политические элиты с противостоящими интересами.

Авторитаризм — режим, при котором правящая группа обладает монополией на власть.

Тоталитаризм — крайняя степень авторитаризма, полный контроль со стороны правящей элиты над обществом.

Первый из этих режимов очевидно более благоприятен для развития элементов демократии, чем третий. Но и плюрализм без давления снизу не обеспечивает развитие процесса демократизации. Плюралистическая элита предпочитает демократии манипуляцию — подмену реальности муляжами, гибкий, скрытый контроль над сознанием населения.