Итак, история первая

Итак, история первая

Этот человек сидел в поезде прямо напротив меня. Небритый, с воспаленными, опухшими глазами. Обычная, не очень опрятная одежда — полудраные джинсы, пуловер. На голове — тюрбан нездорового лимонного цвета. Смотрел в упор, не мигая.

Мне сначала показалось, что он обколотый. Ну, дело житейское. Таких клоунов по Европе толпы шатаются. Главное — их не трогать, не задирать.

Некоторое время я сидела совершенно спокойно, постоянно чувствуя на себе пронзительный ледяной взгляд. Встать бы, уйти, да вроде неудобно. Отвернулась к окну, попыталась считать дорожные столбы. Получалось неважно. В какой-то момент непокорный характер взял свое, и слова выскочили из меня быстрее, чем я успела взять себя в руки.

— Простите, почему вы так внимательно на меня смотрите? Вам что-то во мне не нравится? Я как-то не так выгляжу?

Он продолжал смотреть на меня — не мигая и никак не реагируя на гневную тираду. Народ с интересом присматривался, но в диалог не вступал. Вопрос был задан по-немецки. «Может, не понимает?» — подумала я. Повторила вопрос по-английски. Реакция та же. Отсутствие какой-либо реакции.

Сидящий рядом со мной «белый воротничок» в дорогой оправе и костюме-тройке не выдержал:

— Может, полицию вызвать? Вы бы пересели, а то мало ли…

Человек в тюрбане повернул к нему голову и на чистейшем немецком, с характерным среднерейнским акцентом прошипел:

— Полицию не надо. Она вам не поможет. Я вас ненавижу. Вас всех. Это вы молчали, когда они стреляли в наших детей. А потом придет наше время. И вы за все ответите. За все.

Встал и молча вышел.

В вагоне воцарилась гробовая тишина…

Когда поезд двинулся вперед, я увидела, как к идущему по платформе человеку в тюрбане подошли два полицейских. Значит, кто-то все же позвонил в полицию…

Произошло это событие в 2002 году — прошло совсем немного времени после того, как весь мир был потрясен жуткой драмой, которая разыгралась на Манхэттене и перевернула всю новейшую историю цивилизации, снова сделав мир биполярным и разделив его на «своих» и «чужих».

Разумеется, такая выходка не могла пройти незамеченной, и еще некоторое время народ в поезде обсуждал странного человека в лимонном тюрбане. Что с ним произошло дальше, кто он — праздношатающийся сумасшедший или действительно опасный преступник — я, к сожалению, не знаю. Но реакция немцев, перепуганные взгляды и закономерно последовавший вызов полиции вполне объяснимы.