Глава 2 Гениальные аферы

Глава 2

Гениальные аферы

Апокалипсис в Самаре

В начале 1844 года староверов Самары охватило волнение: их община пополнилась новым священником Иеронимом, много лет тайно проживавшим в секретных покоях купца Царицына. Он утверждал, что монашествовал в святых для староверов Иргизских скитах. Но в 1830 году скиты уничтожили правительственные войска, и он, скрываясь от преследования, на четырнадцать лет затворился в доме Царицына.

Благообразный 60-летний старичок оказался, как выяснилось позже, не простым священником, а наделенным особыми способностями. С некоторых пор он открыл в себе «дар прозорливости» и стал активно пророчествовать. Главной темой его рассказов был скорый и неминуемый конец света. Он наизусть знал «Апокалипсис» Иоанна Богослова и цитировал священный текст с любого места. По воскресеньям в подпольной церкви в доме Царицына о. Иероним произносил перед прихожанами свои страстные проповеди, повергая их в шок описанием картин Страшного суда. «Святой человек» убеждал, будто все знамения, все признаки указывают на то, что конец света грядет очень скоро. Публика искренне каялась, с ужасом ожидая конца света.

В конце февраля 1844 года в одной из своих проповедей о. Иероним выступил с неслыханным пророчеством. Он заявил, что «конец мира» грядет с началом Пасхи, которая в том году приходилась на 26 марта. В качестве доказательства он приводил цифровую расшифровку 1844 года, соответствовавшую «числу зверя». К тому же, разъяснял старик, праздник Благовещения в том году в первый и последний раз «в истории мира» пришелся на субботу. Это, как считал он, является для всех истинных православных тайным знаком к тому, чтобы начинать готовиться к Апокалипсису.

Ввиду скорой гибели и предстоящего Страшного суда каждому члену общины пришлось задуматься о том, с чем он предстанет пред Богом. Староверы были зажиточными людьми, так что они не могли не вспомнить слова Евангелия о «верблюде и игольном ушке». Поэтому они и попросили «святого человека» объяснить, что им делать со своими богатствами? Не моргнув глазом, о. Иероним объяснил, что имущество следовало раздарить, а деньги — раздать. И сделать это следовало тайно, ибо милость, совершаемая напоказ — суть гордыня.

И началось неслыханное: в течение четырех недель самарские купцы денно и нощно опорожняли собственные склады, хлева и амбары, продавая за бесценок или раздавая бесплатно все товары и продукты. Например, отец и сын Кузнецовы — крупнейшие торговцы кожами и текстилем — умудрились раздать товаров более чем на 120 тысяч рублей золотом. Хлеботорговец Хворостянский открыл склады и бесплатно выдал самарским обывателям 650 тонн муки! Староверы победнее занимались тем же самым, хотя, разумеется в меньших объемах: скота в каждом дворе осталось лишь по одной голове, птица была уничтожена почти полностью.

Что же касается денег, то о. Иероним очень мудро предложил всю наличность передавать ему, дабы он мог употребить их на «благочестивые и богоугодные дела».

Разобравшись с материальными ценностями, «святой человек» сделал распоряжения и относительно того, как необходимо встречать Судный день. В пасхальную ночь всем «истинным православным» следовало запереться в своих домах и, обрядившись в белые одежды, лечь в приготовленные для этого гробы. Апокалипсис по версии начнется в тот момент, когда в церквах будет пропето «Христос воскресе!».

За неделю до Пасхи о. Иероним несколько изменил это распоряжение. Он заявил, что вся молодежь должна будет в пятницу покинуть дома и выйти к так называемому Коптеву оврагу, месту, расположенному примерно в 25 километрах от Самары. Там молодые люди в ожидании конца света, должны были распевать псалмы.

Все пророчества «святого человека» сохранялись прихожанами в глубокой тайне. Самарская полиция ничего не знала о странных приготовлениях староверов. Более того, об этом ничего не знали и московские староверы, который традиционно считались истинными старообрядцами. Не знали также и в Москве о «святом человеке» и его удивительных пророчествах.

В пятницу вечером 24 марта 1844 года более сорока молодых людей из староверческих семей покинула свои дома и направилась к Коптеву оврагу. Там они остановились около двух огромных камней, которые, почти смыкаясь над головой, создавали своеобразный навес. Никакого другого укрытия от непогоды не было. Фактически, они находились под открытым небом.

Пасха, всегда отмечаемая православными с большим воодушевлением, в 1844 году в Самаре прошла как-то странно: многие жители отметили, что староверческий квартал был погружен во тьму и необычно тих. Был также отмечен и тот странный факт, что никто из известных всему городу старообрядцев не вышел после полуночи «похристосоваться» с соседями. Удивление еще более усилилось, когда никто из староверов не появился в городе поутру. А к вечеру из-за закрытых наглухо ворот со староверческих дворов стал доноситься рев и крик домашнего скота. Это могло означать только одно: животные стояли некормленые.

В понедельник 27 марта 1844 года городские власти получили первую информацию о том, что в староверческом квартале происходит нечто странное. Квартальный надзиратель обошел улицу, постучал в ворота, но поскольку ему никто не открыл, попыток проникнуть внутрь он не предпринял. После повторного обхода вечером 27 марта он отправился с докладом к начальнику городской полиции Рудковскому. Тот весьма скептически отнесся к полученному докладу и решил ничего не предпринимать до следующего утра.

На следующий день он лично отправился к староверам. Уже на подходе к их кварталу скепсис Рудковского испарился: его встретил крик и рев не кормленной и не поенной живности. Один из околоточных, чтобы выяснить причину происходящего, перелез через трехметровый забор и отворил калитку двора староверов Кузьминых.

Думается, Рудковский пережил не самые приятные ощущения, когда поднявшись по крыльцу и миновав сени, очутился в тихой гостиной, посреди которой на сдвинутых столах стояли… два открытых гроба с человеческими телами.

Однако, супруги Кузьмины были живы. Они лежали в гробах, читали молитвы и ожидали прихода конца света, который, по их расчетам, уже вторые сутки двигался по России. Рудковский приказал лежащим в гробах встать. Но они отказались ему повиноваться. На вопросы, обращенные к ним, Кузьмины не отвечали. Рудковский, преодолевая оторопь, вышел из дома, так и не добившись исполнения своего приказа: староверы, проигнорировав распоряжения местной власти, остались лежать в черных гробах.

Тогда он кинулся в соседние дома. Везде он видел одну и туже картину: ставни закрыты, шторы — задернуты, гробы, обитые черным крепом и бархатом, открыты, а в гробах лежат живые люди.

О происходящем в Самаре немедленно были проинформированы губернские власти в Симбирске, а также епархиальное руководство.

Но так как рассчитывать на быструю помощь извне было трудно, Рудковский, чтобы пресечь мародерство, распорядился взять под усиленный полицейский надзор места проживания староверов. Кроме того, он начал розыски родственников потенциальных самоубийц, дабы с их помощью вступить с последними в переговоры. Быстро выяснилось, что из староверческих домов исчезла вся молодежь. Правда, уже вечером 27 марта 1844 года их удалось обнаружить. Но сначала никто из них не хотел добровольно возвращаться в город. И только угроза применения силы и ареста, а также присутствие стражей порядка заставило молодых староверов отправиться в Самару.

Общение полицеймейстера с молодежью дало властям, наконец, первую информацию о сути происходившего: стало известно о «святом человеке» Иерониме и его фантастических пророчествах. Разумеется, было решено этого человека допросить. Но оказалось, что он исчез. Обыск в доме купца Царицына также результатов не дал. Староверческий «святой» как в воду канул.

Однако долго о. Иеронима искать не пришлось. Староверы дали его точный словесный портрет, и уже через день он был схвачен.

Доставленный на допрос «святой человек», не моргнув глазом, заявил, что о грядущем Апокалипсисе ему сообщил ангел в конце февраля 1844 года. Сам о. Иероним, якобы, искренне поверил в скорый конец света, а потому умышленно вовсе никого не обманывал.

Примечательно, что искренняя вера в скорую гибель мира отнюдь не помешала ему набить золотом собственные карманы: при обыске у «святого человека» были найдены почти 5 тысяч рублей. Личность свою этот человек так и не открыл. Но уверенно можно утверждать, что он не был ни священником, ни монахом. Приглашенный в качестве эксперта настоятель местного собора обнаружил вопиющую безграмотность «святого человека» во многих вопросах, связанных с православной обрядностью.

Известно, что в дальнейшем его перевели в Симбирск, тогдашний губернский центр, и следствие по делу «о ложных пророчествах Апокалипсиса в Самаре» было продолжено там. Губернский суд признал «о. Иеронима» виновным в мошенничестве и осудил на 50 ударов хлыстом и бессрочную ссылку в Сибирь. При исполнении телесного наказания присутствовала почти вся самарская община староверов; они рыдали и скорбели о преступнике, как об «истинном христовом мученике». Эти люди, однажды уже разоренные мошенником, вновь собрали для него немалые деньги — на этот раз в дорогу, в Сибирь.

Осужденный едва не скончался во время порки. Он потерял сознание и был опущен с эшафота на руках. О дальнейшей судьбе этого человека ничего неизвестно. Скорее всего, он скончался либо в Сибири, либо по дороге туда.

Человек, обманувший всех

Во втором часу ночи 18 июля 1774 года к петербургскому дому Григория Орлова явился неизвестный, потребовавший от караула допустить его к графскому камердинеру. Что те и сделали после некоторого колебания. Уже отошедший к этому времени ко сну, камердинер хотел отчитать и выгнать наглеца. Но когда тот заявил, что ему немедленно потребно видеть «Его Сиятельство по государственному делу», камердинер вынужден был провести его к покоям хозяина.

И хотя к тому времени Орлов уже не состоял в фаворитах императрицы, тем не менее, он не переставал оставаться в когорте самых доверенных лиц государыни и имел право на аудиенцию с нею в любое время.

Орлов, не раздумывая, принял загадочного полуночного визитера — пожилого бородатого человека, одетого в убогий длиннополый кафтан и запыленного с головы до ног.

Назвавшись Остафием Трифоновым, ночной визитер заявил, что явился в столицу империи по наказу своих земляков — яицких казаков, в количестве 342 человек действовавших в составе армии Пугачева. Они, якобы, изъявили желание прекратить сопротивление «матушке-государыне», поймать Пугачева и выдать его властям. Казаки просили для себя прощения и награды в размере 100 рублей каждому. В подтверждение своих слов визитер извлек из потайного кармана внушительный конверт и вручил его графу. В нем находилось письмо упомянутых казаков и их личные подписи — всего 342.

Граф распорядился закладывать карету, чтобы ехать немедля к императрице в Царское Село, где находилась ее летняя резиденция. Долгая ночная дорога располагала к общению, и Орлов принялся выяснять у Трифонова детали, которые могли понадобиться ему для доклада императрице.

Остафий в ходе беседы заявил, что казаки обманом были вовлечены в бунт и когда убедились, что их вожак, называвший себя Петром Третьим, на самом деле никто иной, как выходец с Дона Емельян Пугачев, то на общем сходе решили «искупить свои вины».

Слова Трифонова прозвучали очень достоверно. В пользу возможности того, что он говорит правду, существовало несколько косвенных соображений. Например, Григорий Орлов прекрасно знал, что значительная часть яицкого казачества Пугачева ненавидит, видя в нем человека, несущего разорение краю и его жителям. Также было известно, что первую попытку схватить Пугачева и выдать его властям предприняли именно яицкие казаки из состава его войска. Кроме того, Орлов знал, что весной 1774 года уже имели место прецеденты, связанные с выдачей властям вожаков бунтовщиков. То есть, само по себе предложение выкрасть Пугачева и передать его преследователям на фоне такого рода событий не следовало считать каким-то совсем уж невероятным или фантастичным.

Около шести часов утра Орлов с Трифоновым прибыли в Царское Село. Граф немедленно прошел в опочивальню Императрицы, а Остафий около получаса дожидался его в одной из комнат в присутствии пары гвардейских офицеров. Наконец, и он был приглашен в покои государыни.

Императрица милостиво позволила Остафию Трифонову целовать руку, после чего довольно долго и обстоятельно расспрашивала его о событиях на Яике, настроениях бунтовщиков, входя порой в самые незначительные детали. Так, например, она поинтересовалась маршрутом движения Трифонова к Петербургу, поскольку теоретически, его должны были задержать воинские кордоны еще на подходе к Москве. Трифонов спокойно объяснил, что прошел половину России без паспорта, просто показывая разорванную подкладку кафтана, через которую паспорт якобы и вывалился.

Результатом поездки Орлова и Трифонова в Царское Село явилось учреждение императрицей Секретной комиссии по поимке Пугачева, в состав которой вошли два человека: капитан Преображенского полка Галахов и сам Остафий Трифонов. Правда, впоследствии к ним присоединился майор Рунич, тяжело контуженный во время турецкой компании и находившийся в то время в Москве на излечении.

Секретной комиссии были даны самые широкие полномочия. Галахов получил право требовать выдачи паспортов на любое имя, он мог останавливать курьеров штабов любого уровня и знакомиться с перепиской должностных лиц. Члены Комиссии могли требовать выделения в их полное распоряжение любых сил, необходимых для организации вооруженного конвоя; в местах боевых действий они могли перемещаться сообразно своим планам, не подчиняясь воинским командирам. О хозяйственных полномочиях — получении корма для лошадей, внеочередном проезде почтовых станций, получении у местных властей лошадей, размещении на постой и т. п. — и говорить нечего: все это Секретная комиссия получила сполна.

Одновременно для организации похищения Пугачева и оплаты накладных расходов Галахову выделили 25 тысяч рублей.

Вечером 19 июля 1774 года Галахов и Трифонов выехали сначала из Петербурга в Москву, где Галахов поменял бумажные ассигнации на 15 тысяч золотом. По расчетам, этих денег должно было хватить на аванс казакам. После этого, три члена Секретной комиссии с двенадцатью Преображенскими гренадерами 5 августа 1774 года выехали из Москвы.

Наконец, после многодневных блужданий по степи, в конце августа 1774 года Секретная комиссия прибыла в Саратов и разместилась в пустовавшем архиерейском доме.

Здесь же было проведено и итоговое совещание членов комиссии. После продолжительного обсуждения сошлись на следующем: Галахов и Рунич с деньгами и конвоем отправляются в Сызрань, где ждут сигнала от Трифонова о поимке Пугачева. Сам Трифонов в сопровождении трех сотников переправляется через Волгу в районе Сызрани; в районе переправы он оставляет первого казака. С двумя другими он отправляется вглубь заволжской степи и примерно через 70 верст оставляет второго казака. Продолжая свой путь, он еще через 50 верст оставляет третьего и далее движется один, пока не найдет свой отряд. Встретившись сними поймав Пугачева, Трифонов отправит на встречу с третьим казаком своего посыльного, который условной фразой известит о происшедшем. Далее, казаки по эстафете передадут информацию в Сызрань. Галахов с Руничем немедленно выедут из города и отправятся к тому месту в степи, где Трифонов расстанется с третьим казаком: именно туда будет привезен плененный Пугачев, и там необходимо будет произвести окончательный расчет с отрядом захвативших его казаков. Для авансирования казаков Трифонову было выделено три тысячи рублей, хотя он требовал всю причитающуюся казакам сумму. Остановившись на таком решении, комиссия разъехалась: Галахов отправился в Сызрань, Трифонов — вглубь степи, а Рунич — в Пензу, на доклад графу Панину о принятом решении.

Рунич, после доклада Панину, направился в Сызрань. И к своему немалому удивлению столкнулся в дороге с Галаховым и его охраной. От него он узнал самую актуальную на тот момент новость: 14 сентября 1774 года Емельян Пугачев был пойман и передан на руки Суворову. С этого момента нужды ни в Остафии Трифонове, ни в самой Секретной комиссии не было. Чтобы вернуть с дороги Трифонова Галахов послал поручика Дидриха.

Поручик догнал Трифонова на симбирской дороге в 90 километрах от Казани. После этого все пятеро отправились в Симбирск. Но, не доезжая до него 50 километров, остановились на ночлег в оказавшейся на их пути деревне.

Проснувшись утром, поручик Дидрих с ужасом увидел, что Остафий Трифонов исчез. Хотя лошадь его осталась на месте. Этот факт навел на мысль, что Трифонов ушел пешком. Поэтому было потрачено несколько часов на поиски Трифонова в деревне и ее окрестностях.

Убедившись, что того в деревне нет, бросились на тракт. Для поисков беглеца по приказу Дидриха деревенский староста отрядил сотских и десятских старшин с крестьянами. Однако поиски успехом не увенчались. Трифонов исчез. А вместе с ним и три тысячи казенных денег. Но дело было даже не в деньгах. Этот человек воспользовался доверием высочайших лиц государства и фактически украл деньги. Но история на этом не завершилась…

При расследовании преступлений Пугачева значительное внимание членов сыскных комиссий было обращено на связи бунтовщиков со столицами и с иностранцами.

Афанасий Перфильев, ближайший помощник Пугачева, на первом же допросе в Яицком городке, сообщил о том, что к восставшим приезжал гонец от Великого князя Павла Петровича (будущего Императора Павла I) и заверял Пугачева в полной поддержке его мятежа. Перфильев дал описание этого человека: «…башкирец привез к Пугачеву какого-то купца-старика: росту он был среднего, лицом сухощав и рябоват, волосы — темно-русые с сединою, говоря пришамкивает, а лет ему около шестидесяти. Пред всем войском Пугачев заявил, что этот старик прислан от Великого князя Павла Петровича к нему с письмом».

Информация эта, разумеется, была воспринята как чрезвычайно важная. Императрица имела все основания сомневаться в преданности сына: взошедшая на престол в результате заговора, эта женщина не питала иллюзий в прочности родственных отношений и преданности гвардии. Следователи прекрасно понимали, что информация о гонце от цесаревича вызовет огромный интерес императрицы. А раз так, то гонца этого следовало отыскать и добиться от него истины: действительно ли посылал его Павел Петрович к мятежникам?

Примечательно, что к этому моменту следователи уже располагали информацией о том, что Пугачев встречался с кем-то, кто выдавал себя за гонца от цесаревича. Дело в том, что упомянутый в показаниях Перфильева башкирец был ни кто иной, как плененный еще в августе 1774 году Канзафар Усаев — один из самых жестоких сподвижников мятежника. Канзафар, стремясь избежать допроса под пыткой, не пытался запираться и всячески сотрудничал со следствием. Он рассказал о том, что действительно привозил в лагерь Емельяна Пугачева некоего петербургского купца, который по его словам, лично знал Петра III, поскольку занимался поставкой сена в дворцовые конюшни. Купец этот, якобы, был уполномочен цесаревичем съездить на Урал и познакомиться с главарем восставших, дабы убедиться в том, что это именно Петр III.

За разъяснениями обратились и к самому информированному участнику событий — Емельяну Пугачеву. Тот запираться не стал и рассказал, что действительно в его лагерь являлся таковой, был им обласкан и впоследствии отпущен обратно в столицу. Мятежник всерьез предполагал привлечь на свою сторону наследника и, чтобы произвести своей щедростью впечатление на гонца, вручил тому при отъезде 3 тысячи рублей. Пугачев назвал имя и фамилию человека, приехавшего от наследника — Осташка Долгополов, из ржевских купцов.

И вдруг, совершенно неожиданно, выяснилось, что гонец цесаревича был опознан рядовыми мятежниками, сидевшими в Казанской тюрьме. Кордоны на дорогах еще недавно мятежного края бдительно проверяли всех подозрительных; лица без паспортов вызывали подозрение и тотчас задерживались для выяснения личности. Один из таких яицких казаков, задержанный в окрестностях Казани без паспорта, и оказался тем самым Остафием Долгополовым, с которым так хотели пообщаться члены Секретной Следственной комиссии.

И можно понять их изумление, когда в доставленном для допроса Долгополове они узнали… того самого Трифонова, что убежал с казенными деньгами от поручика Дидриха. Задержанный 12 ноября 1774 года дал развернутые показания перед следственной комиссией в Москве, в которых исчерпывающе объяснил скрытую подоплеку собственных интриг.

Звали его Остафий Трифонович Долгополов и он действительно происходил из купцов города Ржева. С торговыми караванами много путешествовал по России, неоднократно бывал и подолгу жил в Санкт-Петербурге. Брался за разнообразные подряды, одно время действительно поставлял овес для конюшни будущего императора Петра, но денег больших не нажил, видимо, в силу непостоянства характера или иных черт, мешавших ему добиваться расположения людей. Сильно прогорел на винных откупах и, не погасив долгов, скрылся. Торговых махинаций не оставил, но в Петербург после 1768 года носа не казал, а больше работал в городах Центральной России. Весть о мятеже Пугачева окрылила Долгополова: он решил податься к мятежникам, дабы посмотреть, на самом ли деле их главарь — император Петр III.

В подобном объяснении Долгополова скрыто определенное лукавство. Скорее всего, он точно знал, что Пугачев — никакой не император, поскольку жители северной столицы после смерти низложенного Петра III имели возможность видеть его тело, выставленное для всеобщего обозрения. А значит, по Яицкой степи бродит какой-то шарлатан.

Но именно это соображение его и прельстило. Сообразительный интриган просчитал ситуацию наперед и решил, что сможет «раскрутить на деньги» Пугачева, вылезшего Бог знает из какой дыры. Долгополов так стремился поскорее отправиться на розыски мятежников, что в марте 1774 года в Москве продал с убытком партию краски, и отправился в Казань. Там он «легализовался» уже согласно своему сценарию: на бывшие при нем 500 рублей купил шляпу с золотым позументом, «сапоги, строченные мишурой», лайковые перчатки, шитые шелком. Кроме того, он имел при себе 4 драгоценных камня, которые прихватил из дому: их, вместе с купленными в Казани вещами, он намеревался преподнести Пугачеву как подарок цесаревича Павла отцу. Из Казани Долгополов поехал в заволжскую степь и после некоторых приключений, в компании с Канзафаром Усаевым, добрался до городка Осса, в 40 километрах от которого и повстречал в степи Пугачева. Своим спутникам он задолго до того сообщил, что является посыльным цесаревича, потому Пугачев уже загодя был подготовлен к встрече с человеком, который может его «опознать».

Встреча двух шарлатанов воистину была достойна их звания. Долгополов «узнал» Пугачева и преподнес ему дары от «сына» — цесаревича. Пугачев, разумеется, также «узнал» Долгополова. А после этого купец простодушно напомнил главарю мятежников, что овес, который он поставлял Петру III, осталось неоплаченным. Что тут мог сказать «великодушный и щедрый монарх» Емельян Пугачев? Он лишь спросил: велик ли долг? И услышав в ответ, что речь идет о каких-то 3 тысячах рублей, заверил: «Все получишь!» Пугачев понял правила игры: 3 тысячи рублей были платой за «опознание» в нем государя императора.

В своих показаниях следственной комиссии Долгополов утверждал, что обещанных 3 тысячи рублей от Пугачева так и не получил, чем явно противоречил утверждениям самого Емельяна. Стремясь показать себя в более подобающем виде, купец рассказывал о том, что немало натерпелся страха в обществе лютого душегуба и постоянно пребывал в опасении за собственную жизнь. Своими страхами Долгополов пытался объяснить возникшее у него стремление содействовать поимке Пугачева. Но следователей это интересовало мало. Для них было важнее то, что Долгополов присвоил себе звание «посыльного наследника престола» и от имени цесаревича вел переговоры с бунтовщиками.

По дороге в Казань Долгополов оставил Пугачева и в конце июня 1774 года устремился в Петербург. Новая афера согревала его душу и придавала оптимизма. Еще в Чебоксарах он написал письмо за подписью пугачевского помощника Перфильева и 342 яицких казаков, в котором предлагал осуществить поимку главаря мятежников. Весь текст письма, равно как и три с лишком сотни подписей казаков, Долгополов настрочил сам. Получилось очень даже убедительно.

Прибыв в столицу 16 июля 1774 года, Долгополов заночевал в Ямской слободе, и в ночь на 18 июля постучал в двери петербургской резиденции графа Григория Орлова. Назвался он яицким казаком Остафием Трифоновым, как сам признался на допросе, «для того, чтобы больше поверили письму». Дальнейшее уже известно…

Стоя на коленях перед членами следственной комиссии, мошенник пытался разжалобить их рассказами о долгах и преследованиях кредиторов. В протоколе его допроса сделана следующая запись: «Долгополов, по его признанию, злого умысла против государства и Ея Величества никакого не имел и действовал совершенно самостоятельно». Этим мошенник помилования себе не добился, но жизнь спас.

В приговоре о наказании Пугачева и его главных сторонников в отношении Трифонова — Долгополова можно прочесть следующее: «Ржевский же купец Долгополов, разными лжесоставленными вымыслами приводил простых и легкомысленных людей в вящее ослепление так, что Канзофер Усаев (мещерякский сотник), утвердясь больше на его уверениях, прилепился вторично к злодею. Долгополова велено высечь кнутом, поставив знаки и, вырвав ноздри, сослать на каторгу и содержать в оковах». Долгополов понес наказание, определенное приговороми навек отправился в Сибирь. Думается, что оттуда он уже не вернулся.

А в историю он вошел, как человек, который умудрился обмануть всех: и Пугачева, и императрицу, и графа Орлова, и Секретную комиссию.

Земля Язу

В 1795 году в США была проведена афера, связанная с куплей-продажей земляных участков на территории, известной под названием Язу. Ситуация была следующей: в ту пору большая часть Североамериканского континента не была освоена европейцами, основная часть населения жила вдоль побережья Атлантического океана, а экспансия на западные земли, населенные племенами индейцев, шла достаточно медленно. Каждый штат рассчитывал получить большую территорию на неосвоенных землях, считая, что это позволит увеличить население, усилить экономику и пр. Обычно западные земли на официальном уровне «приращивались» слугами закона, а не предпринимателями. То есть, сперва создавались новые административные единицы с четко установленными границами, а потом участки земли на определенных условиях предоставлялись новым жителям, фермерам, бизнесменам и пр. Однако в штате Джорджия метод был изменен.

По решению парламента Джорджии, огромная и даже не до конца изученная территория, ныне почти полностью подпадающая под юрисдикцию штатов Алабама и Миссисипи, была по дешевке продана четырем крупным компаниям, совладельцами которых были многие представители законодательной власти Джорджии. После того как подробности сделки стали известны, жители штата возмутились, поскольку считали эту землю своей, а не корпоративной собственностью.

После избрания новых членов парламента, контракт был аннулирован. Все его копии были сожжены, за исключением одного экземпляра, посланного президенту США. Однако бизнесмены не хотели отказываться от такой выгодной сделки и всячески добивались исполнения договора о купле-продаже. В 1802 году особое решение по этому делу принял конгресс США, который отказался идти на уступки компаниям. Тем не менее, в 1810 году Верховный суд США решил вопрос в пользу коммерсантов. Аргументировав вердикт тем, что хотя контракт и являлся мошенническим, однако не освобождал контрагентов от его условий, так как был подписан. В итоге компании получили гигантскую компенсацию, превышавшую их затраты на покупку в 8 раз.

Афера «Credit Mobilier»

В 1867 году крупная железнодорожная компания «Union Pacific Railroad» создала подставную фирму «Credit Mobilier of America» и предоставила ей контракты на строительство железных дорог. В ту пору конгресс США стремился поддерживать развитие коммуникаций и предоставлял строителям дорог значительные льготы и дотации. В результате акции «Credit Mobilier» были предложены некоторым «полезным» конгрессменам не по рыночной, а по номинальной цене. Взамен народные избранники, ставшие акционерами компании, выбивали государственные субсидии на покрытие серьезно завышенных расходов компании.

Об афере стало известно в 1872 году, в период президентских выборов, благодаря журналистам газеты «New York Sun».

В качестве информатора выступил помощник руководителя «Credit Mobilier». Из представленных им документов явствовало, что из 47 миллионов долларов США, которые государством были предоставлены «Credit Mobilier», «Union Pacific» присвоила себе $21 миллион. Этот скандал привел к отставке многих влиятельных конгрессменов и чиновников. Тем не менее, один из предполагаемых клиентов «Credit Mobilier», в ту пору конгрессмен Джеймс Гарфилд, впоследствии был избран президентом Соединенных Штатов.

«Черная пятница»

«Героями» данного скандала стали легенды «золотой эпохи» американского бизнеса финансисты Джей Гулд и Джим Фиск. Оба имели весьма неоднозначную репутацию. Однако Фиск ныне считается одним из основателей Бродвея, а Гулд некогда владел и ныне существующей компанией «Western Union».

Суть аферы была следующей. Президент Улисс Грант проводил активную денежную политику, смысл которой состоял в уменьшении количества наличных денег в экономике: государство стремилось скупать доллары в обмен на золото. Гулд и Фиск планировали скупить как можно больше золота и, дождавшись серьезного подъема цен, продать его. Для того чтобы убедить Гранта изменить политику, аферисты наняли финансиста Абеля Корбина, который, по счастливому стечению обстоятельств, приходился зятем президенту.

Версии дальнейших событий расходятся. Одна из гипотез гласит, что Грант заподозрил неладное (якобы ему попалось на глаза откровенное письмо Корбина) и решил наказать заговорщиков. Он дождался момента, когда Гулд и Фиск начали играть на повышение (для этого Фиск распустил соответствующие слухи). В момент, когда цена золота достигла рекордного максимума, Грант отдал приказ выставить на продажу часть государственного золотого запаса. В результате цена на золото резко упала. Многие биржевики разорились. Этот день вошел в историю Уолл-стрит как «черная пятница». Корбин и Фиск потеряли практически все свое состояние. Гулд успел продать свое золото практически на пике цены и почти не потерпел убытков. Любопытно, что расследование по этому делу не дало никаких результатов.

Заговор винокуров

После окончания Гражданской войны федеральные власти в несколько раз увеличили ставки налогов на алкогольную продукцию. Это делалось, прежде всего, для того, чтобы сбалансировать государственный бюджет. И вот, в некоторых крупных городах Соединенных Штатов (Сент Луис, Милуоки и Чикаго) производители виски начали подкупать чиновников: те охотно закрывали глаза на реальные размеры производства, что позволяло винокурам на протяжении долгого времени минимизировать налогооблагаемую базу. По слухам, эта схема была задействована для того, чтобы финансировать местные отделения Республиканской партии, однако подтверждений этому найти не удалось.

Однако информация о мошенничестве дошла до Вашингтона, и министерство финансов начало секретное расследование. В 1875 году совершенно неожиданно для местных чиновников и производителей виски группа ревизоров прибыла в СентЛуис, Милуоки и Чикаго, арестовала бизнесменов и опечатала винокурни. Перед судом предстали 238 человек, 110 из них были осуждены. Федеральный бюджет получил три миллиона долларов.

Пирамида Понци

В 1920-е годы бостонский бизнесмен Чарльз Понци создал жульническую схему, позже получившую название «схема Понци». С некоторыми вариациями эта схема была многократно повторена во многих странах мира. Понци предлагал покупателям своих купонов выплаты в размере 500 % от вклада в течение 45 дней. Старые вкладчики получали деньги за счет взносов новых. Жертвами Понци стали более 10 тысяч человек. В некоторые дни Понци получал до $250 тысяч, наличные доллары некуда было девать — он сбрасывал их даже в корзину для мусора. Всего он собрал 9,5 миллионов долларов США. После краха построенной им финансовой пирамиды и отбытия тюремного заключения он был выслан в Италию, где смог снова использовать «схему Понци». Под конец жизни он перебрался в Бразилию, где умер в нищете.

Запах нефти

В 1921 году разразился первый в истории США «нефтяной» политический скандал «Типот Дом». Надзор за нефтяными резервами, предназначенными для снабжения военно-морского флота, был доверен главе министерства внутренних дел Альберту Фоллу. Фолл, в частности, обязан был курировать состояние дел в стратегическом нефтехранилище «Типот Дом». От Фолла зависел и выбор поставщиков ВМФ. Нефтяные компании, которые были заинтересованы в государственных заказах, постарались расположить чиновника к себе, и Фолл не устоял перед подкупом.

Коррумпированного чиновника и нефтяных баронов погубила жадность. Фолл попытался получить контроль над нефтяными запасами армии, военные воспротивились и потребовали проверить, насколько успешно он выполняет свои обязанности. Проверка показала, что Фолл не только получал взятки, но и закупал нефтепродукты худшего качества по более высоким ценам. Фолл был заключен в тюрьму, а вот нефтяных баронов, которые давали ему взятки, оправдали.

Гений биржи

Ричард Уитни, бывший президент крупнейшей в мире Нью-Йоркской фондовой биржи, один из известнейших финансовых специалистов в США, был пойман на жульничестве. Через подставных лиц он скупал акции некоторых компаний и, используя имевшиеся в его распоряжении инструменты влияния на фондовый рынок, искусственно повышал или понижал их курс.

Однако все его мастерство не позволило избежать убытков. Уитни не растерялся: он начал просто воровать деньги.

В частности, он похитил деньги из общественного фонда, который оказывал помощь вдовам и сиротам. К моменту своего ареста в 1938 году Уитни успел похитить примерно 800 тысяч долларов.

Дутый залог

Бизнесмен Энтони (Тино) Де Анджелис был прозван «американским королем масла для салатов». Он владел крупнейшей фирмой, поставлявшей растительное масло в США. После двух десятилетий успеха Де Анджелис (после того как его дела пошатнулись) получил от банков и инвестиционных компаний кредиты на $175 миллионов. В качестве залога для получения кредитов предлагались миллионы литров растительного масла, которого не существовало в природе. Де Анджелис использовал знание школьного курса физики: на своем складе он демонстрировал огромные цистерны, наполненные маслом.

На самом деле в цистернах была вода, а масло лишь тонкой пленкой покрывало ее. После того как в 1968 году жульничество вскрылось, обанкротились две финансовые компании, вложившие средства в акции Де Анджелиса. В то же время другой американский бизнесмен Билли Эстес также получал банковские кредиты под залог несуществующих сельскохозяйственных орудий, инструментов и машин. Он действовал проще: просто подделывал соответствующие бумаги.

Мертвые души

Действовавший в 1960–1970-е годы инвестиционный фонд «Equity Funding» совмещал черты инвестиционной и страховой компаний. Акционеры получали дивиденды в виде страховых премий, a «Equity Funding» продавал страховые полисы перестраховочным компаниям. Это был прибыльный механизм, но менеджеры «Equity Funding» пошли еще дальше.

Они заполняли фиктивные страховые полисы и также продавали их перестраховщикам. Полученные средства шли в карман инициативным менеджерам. После того как афера вскрылась, клиенты «Equity Funding» потеряли 300 миллионов долларов США. А несколько десятков сотрудников фонда отправились в тюрьму.

Крупнейшая финансовая афера

Крупнейшая финансовая афера за всю историю существования мировой банковской системы произошла в современной России.

В начале 90-х банковские расчеты страны были поставлены на грань полного паралича (Из отчета Председателя ЦБ РФ Геращенко В. В. на VII съезде народных депутатов Российской Федерации, декабрь, 1992 года.)

Динамика роста курса доллара в России в 1992 году:

01.07.92 1$ = 125 руб.

01.08.92 1$ = 161 руб. (рост за месяц почти на 29 %)

01.09.92 1$ = 205 руб. (+ 27 %)

01.10.92 1$ = 254 руб. (+ 24 %)

01.11.92 1$ = 398 руб. (+ 57 %)

01.12.92 1$ = 447 руб. (+ 12 %)

Российский рубль стремительно падает.

Почему это произошло?

Как позже было обнаружено следственными органами МВД, это было связано с мошенничеством преступных организаций по подделке авизо Центрального банка, которые имели слабую защиту.

«В мошенничестве участвовали более 890 банков и 1547 предприятий, расположенных в 68 регионах России» (журнал «Огонек», февраль, 2000 года.)

За 1991–1992 годы из Центрального банка было украдено 400 миллиардов рублей, что составляло примерно 3,1 миллиарда долларов США (по материалам МВД и ФСБ России).

И вдруг 2 декабря 1992 года рубль остановился в своем падении.

02.12 921$ = 417 руб. (— 7 % за день!)

31.12 921$ = 415 руб.

В чем же причина?

Ответ: проведено оснащение расчетно-кассовых центров шифровальными устройствами, что позволило свести к минимуму риск мошенничества при совершении телеграфного авизования платежей.

Конец декабря 1992 года. Рубль остается стабильным.

Вернемся на несколько месяцев назад. Центральный Банк РФ подписал договор с компанией «АНКОРТ» на разработку и оснащение 1800 расчетно-кассовых центров Центрального Банка Российской Федерации системой криптографической защиты авизо. В соответствии с этим договором компания «АНКОРТ» за полтора месяца произвела и поставила более 3000 шифраторов, разработала специализированное программное обеспечение, а также обучила более 5000 сотрудников работе с криптографическими устройствами ЦБ России. Главное: компания «АНКОРТ» разработала специализированный датчик ключей для устройств, производящих криптографическую защиту авизо.

Более того, в начальный период эксплуатации системы защиты авизо для соблюдения суперсекретности работ компания «АНКОРТ» производила ключи для этих средств в своем офисе под контролем и охраной сотрудников ЦБ России. Руководство Центрального Банка никому в России не доверяло изготовление ключей для своих шифраторов, кроме компании «АНКОРТ», и на это были веские основания.

Беспрецедентная в мировой практике кража денег из государственного банка была пресечена усилиями сотрудников Центрального Банка России и компании «АНКОРТ».

Аналогов такой работы в мировой практике не существует ни по сложности криптографических задач, ни по эффективности и скорости их выполнения, ни по той мере опасности, с которой эта работа была связана.

Дом в раю

31 марта 1963 года перед бразильским правосудием предстала тридцатилетняя Леонора да Силва, одна из самых известных гадалок Рио-де-Жанейро. Судили ее за торговлю домами… в раю. Бизнес этот, возможно, процветал бы еще долго, — мало ли в мире доверчивых людей. Но однажды…

За два с половиной месяца до этого, а точнее, 16 января 1963 года Леонора да Силва продала за три миллиона бразильских эскудо (это около 300 тысяч долларов) трехкомнатную квартиру в раю некой Марии Брага, шестидесятилетней супруге директора банка. Спрятав деньги в ящик, она поднялась к себе в спальню. Переоделась, налила в стакан виски, закурила и мысленно поздравила себя еще с одной удачной сделкой.

Но тут раздался стук в дверь. На пороге стояла ее служанка Антонина. Некоторое время промявшись, она тем не менее, хотя и робко, но все же начала свой разговор с признания в одном своем… малозначительном грехе: подслушивании за дверью разговоров хозяйки с ее многочисленными посетителями. Да Силва не перебивала. Тогда, осмелев, Антонина перешла к сути разговора. Как оказалось, Антонина уже давно в курсе дел своей хозяйки, и сегодняшний ее разговор с уважаемой Марией Брага она тоже слышала. И теперь, за молчание, просит всего лишь десять процентов от недавно полученной суммы, то есть — миллион эскудо.

Ответом была пощечина и немедленное увольнение.

И вот суд. Зал был забит до отказа.

— Леонора да Силва, вы обвиняетесь в мошенничестве — в продаже домов в раю размером от двух до пяти комнат по цене от двух до пяти миллионов эскудо каждый.

— Именно так все и было.

— Вы признаете, что воспользовались доверчивостью этих людей?

— Ничего подобного, я на самом деле продала им эти дома.

— Но их же не существует…

— Напротив. Дух мне их подробно описал.

— Прекратите издеваться над судом!

— Вы считаете себя большим знатоком рая, господин судья? Вы что, там побывали и вернулись?

— Но нельзя же продать нечто, чего никто не видел, существование чего не доказано!

— Тогда следовало бы осудить всю церковь, которая принимает подношения за упокой души.

— Это разные вещи. Вы же на полученные деньги накупили себе украшений и роскошную виллу.

— Ну и что? А что делает священник с пожертвованиями? Он покупает себе еду, заправляет машину, одевается…

— А резиновые ключи, которые вы раздавали покупателям?

— Это не более, чем символ.

И так далее. После короткого совещания суда Леонора да Силва была полностью оправдана и через некоторое время принимала искренние поздравления счастливых обладательниц домов в раю.

Мошенничества с достопримечательностями

Если кто-нибудь предложит вам купить в рассрочку Кремль или Зимний дворец, не спешите смеяться. Представьте, и такое бывает. Сегодня — самые крупные мошенничества, связанные с архитектурными достопримечательностями.

Белый Дом был отдан в лизинг американскому фермеру на 99 лет всего за 100 тысяч долларов в год. Этот факт имел место в 1925 году. Фермер большого техасского ранчо крупного рогатого скота сразу после заключения сделки отдал 100 тысяч долларов за первый год аренды с правом выкупа резиденции американских президентов.

История с Эйфелевой башней. В марте 1925 года международный авантюрист прочел в одной из парижских газет заметку о том, что Эйфелева башня находится в ужасном состоянии и городские власти подумывают о ее демонтаже. Он тут же снял номер «люкс» и пригласил туда пятерых крупных торговцев металлоломом. Башню купил делец из провинции, который признался в этом только много времени спустя — ему было стыдно.

Колонну и статую Адмирала Нельсона, фонтаны и львов со знаменитой Трафальгарской площади в Лондоне купил бизнесмен из Америки, которого местный мошенник убедил в том, что у британского правительства большие долги и оно готово распродать буквально все. Достопримечательности обошлись американцу в шесть тысяч фунтов стерлингов.

Сразу две строительные фирмы попались на предложение отреставрировать Колизей.

Каждая из фирм предложила крупную взятку «представителям правительства Италии», которые сделали это предложение. Разумеется, все взятки были с благодарностью приняты.

В это трудно поверить, но в 1929 году некий американец отдал 2000 фунтов стерлингов в качестве предоплаты за Букингемский дворец. Правда, купить дворец ему все-таки не удалось: мошенник, который выставил дворец на продажу, сам испугался своей смелости и исчез.

Эрмитаж «продавали» и «сдавали в аренду» как минимум 4 раза. А однажды в Зимний пришел представитель фирмы по пошиву штор, который заявил, что его фирма выиграла тендер на замену гобеленов XIX века на современные портьеры.

Французская полиция подсчитала, что Лувр продавали целиком и по частям как минимум 18 раз.

В Нью-Йорке однажды продали Статую Свободы. Купить символ Америки пожелал австралийский бизнесмен, которому местный мошенник по секрету сообщил о том, что Американское правительство планирует расширять пристань, и статуя этому сильно мешает. Кстати, редкий случай — мошенника схватили, и он даже получил пять лет тюрьмы. Правда, потом он безбедно жил в Лос-Анджелесе и имел весьма приличное состояние.

Один американец вознамерился построить «Вторую Пизанскую башню». Оказалось, что он получил «секретное сообщение» о намерении властей сломать пока еще не упавшую башню, а на ее месте построить новую, тоже наклонную, но более надежную.

Имя этого мошенника неизвестно, поскольку его так и не поймали. Всего за тысячу фунтов стерлингов этот малый продал миллионеру из Америки эксклюзивное право организовать фешенебельный ресторан в верхней части Биг Бена. Говорят, американец не мог поверить в то, что его обманули до тех пор, пока представители полиции не сводили его на экскурсию в Биг Бен и не объяснили ему, что наверху ресторана быть не может, поскольку там размещается часовой механизм.

Меня зовут Мамми Лиз

В 1977 году на экране американского телевидения появилась эффектная блондинка, причесанная по последней моде и осыпанная с головы до ног золотыми блестками. «Меня зовут Мамми Лиз».

Телевизионная красотка призвала всех, кто смотрит эту телевизионную передачу, покупать «люкс-автомобиль» новой компании «Твентис сенчури мотор каркомпани». В эфир был брошен клич: «Спешите, а то вас опередят! Чем скорее вы вложите деньги в это надежное дело, тем лучше».

За несколько месяцев фирма получила тысячи заявок с необходимым авансом.

Но вскоре грянул скандал. Оказалось, что такой фирмы в природе не существует, ее «изобрел» мошенник-рецидивист, загримированный на экране под блондинку.

Несуществующее государство Силэнд