Фриц-философ

Фриц-философ

Немецкий курсант Вольфганг Френтцель увлекался философией. На фронте он продолжал читать сочинения Платона, Шопенгауера и Ницше. Он вел дневник, который написан в форме писем к некоей Генхен.

Записная книжка в переплете из коричневого дерматина — исповедь. Помимо философских книг, Вольфганг Френтцель любит войну, причем ему все равно, за что воевать и где. Он пишет 27 января, отправляясь на фронт: «Генхен, завтра выезжаем! Наконец! Наконец! Наконец! Все прекрасно». Месяц спустя он записывает: «Мир хотелось воевать давно — во время абиссинской кампании, во время испанской войны, когда наши войска ворвались в Австрию и в Чехословакию. Знаешь, я часто жалел о том, что мне не суждено было участвовать в мировой войне 1914–1918 годов. О, какое возвышенное чувство охватывало меня, когда я читал немецкие книги о войне!»

Попав в окоп возле Гжатска, фриц-философ отмечает: «О такой первобытной романтике войны я не смел мечтать даже в самых дерзких мечтах».

Ценитель Платона любит рассуждать о морали: «Высовываясь в окно вагона, видишь людей в лохмотьях. Женщины и дети хотят хлеба. Обычно в ответ им показывают дуло пистолета. В прифронтовой полосе разговор еще проще: пуля между ребрами. Между прочим, русские заслужили это, все без исключения — мужчины, женщины и дети… Я уже познакомился с моралью фронта, она сурова, но хороша». Вот для чего Вольфгангу Френтцелю нужно было изучать Шоненгауера: он называет убийство детей «суровой моралью».

Фриц-философ свободен от человеческих чувств. Он пишет своей Генхен: «Я не хочу любить ни одно человеческое существо… Любовь для меня самый большой враг… Говорит же Ницше по этому поводу: „Сильные повелители — это те, которые не любят“… Поэтому я и не хочу любить по-человечески… Но ты должна быть мне верной…».

Фриц-философ хотел быть «повелителем». Для начала он повелевал своей дурой Генхен: он ее не любит, но она обязана быть ему верной. На восток этот захудалый ницшеанец отбыл, мечтая стать повелителем мира. Однако в Гжатске его ждало некоторое разочарование. Фриц-философ увидел обыкновенных фрицев, переживших зиму и хорошо знакомых с русской артиллерией. Вольфганг Френтцель жалел о том, что он родился на двадцать лет позже, чем следовало, и опоздал на Верден. Фрицы жалели совсем о другом: они говорили, что родились на двадцать лет раньше, чем следовало, и попали в Гжатск. Фриц-философ негодует: «У немецких солдат не осталось больше ничего святого, они все смешивают с грязью своими мерзкими замечаниями»..

Ницшеанец страдает — он говорит: «Я хочу быть повелителем мира», а фрицы тоскливо почесываются. Он жаждет убивать русских детей, а рассеянные фрицы гоняются за курами. Он предвидит тридцатилетнюю войну и описывает, как Гитлер возьмет Южный полюс, а фрицы издыхают: «Пора бы по домам…»

Фрица-философа убили. Наверно, даже Генхен облегченно вздохнет, узнав, что ее «повелитель» не может дольше повелевать. Но, перелистывая коричневую книжку, изумляешься убожеству этих ученых людоедов. Для пыток им нужны философские цитаты. Возле виселиц они занимаются психоанализом. И хочется дважды убить фрица-философа: одна пуля за то, что он терзал русских детей, вторая — за то, что прикончив ребенка, он читал Платона.

11 июня 1942 г.