НОВОЧЕРКАССК, 7 АПРЕЛЯ
НОВОЧЕРКАССК, 7 АПРЕЛЯ
«Донские Ведомости», № 82. 7/20 апреля 1919. С. 1[26]
Христос Воскрес!..
Как ни зияют раны распятой родины, как ни полита слезами родная земля-кормилица, как ни напоено смертельной горечью зрелище каждодневной смерти на боевых полях, в знойном бреду ужасной эпидемии, — все-таки неугасимо горит вера и твердит сердце: страданием и смертью побеждена смерть и Христос воскрес…
Никакие доводы угрюмого, холодного, скептического рассудка не победят этой с детства укорененной, радостной веры сердца, жаждущего жизни, солнца, тепла и света, веры в то, что воскресший Учитель войдет в грязь и смрад нашего безумного бытия и светом радостной надежды озарит бесприютных, бездомных, осиротелых, упавших духом. Придет к народу, потерявшему облик человеческий, разложившемуся, издающему аромат трупа и тления, — и коснется язв и струпьев его растерзанной души и воззовет ее к разумной человеческой жизни…
Есть нечто непобедимое в этой вере. Усталое и удрученное сердце все-таки бьется радостным трепетом, дожив до красного весеннего солнышка, до нежного золота клейких тополевых листочков, до изумрудной зелени далеких луговин среди разлившихся ериков, — и безмолвным восторгом отзывается серебристому звону в голубой высоте — крику летящих к северу диких гусей… Есть неистребимое тяготение к жизни, есть неугасимое упование, что жить будем…
Казалось бы, какие основания у этой веры? Не на песке ли привычки и беспомощного ожидания держится это упование? Кругом — ужас озверелого истребления, мерзость запустения, торжествующее гоготание хунхузов коммунизма[27], разжигание злобы, помутнение всеобщее и голое бесстыдство. Какие основания для веры в то, что любовь Искупителя греховной мерзости человеческой снова озарит мир и войдет руководящим и движущим началом в нашу жизнь?
Никаких, кроме незыблемости извечного закона, возвращающего нам тепло, свет и радость весеннего возрождения земли после суровых мертвящих холодов, после немого зимнего оцепенения. Лик воскресающей природы, победная песнь жизни над смертью будит веру и в нас, удрученных, поруганных, надломленных в непосильной борьбе и горьких скитаниях, — что самоотвержением и самопожертвованием будет сломлена временная смерть Родины и мы войдем в жизнь светлую и радостную… Скорбные ныне изгнанники, лишенные родных углов, с тоской обращающие взоры в северную сторону, — изведают радость возвращения к родному пепелищу.
Святая кровь, которая ныне орошает родные степи, эта жертва искупления, даст Родине дремучий урожай. В горниле испытания выкуется крепкое, здоровое, жизнеспособное донское казачество, в борьбе за честь и достоинство родного края явившее образец рыцарской верности долгу. И к самоотверженному юношеству нашему, душу свою полагающему за край родной, к верным Тихому Дону станичникам, к доблестным старикам, не посрамившим славного имени предков, ко всему славному казачеству, поднявшему на плечи свои тяготу и скорбь Родины, — пусть дойдет привет нашей веры и упования:
Христос воскрес!
Пусть донесется он, этот привет, и до наших врагов — братьев, поставленных против нас если не прямыми правнуками Иуды Искариота, то его внебрачными потомками. Мы верим, что ослепленные дурманом корыстного натравливания, гонимые страхом и сознанием уже сделанного непоправимого преступления, — прозреют темные люди и оглянутся на своих вождей, и устыдятся, и зажгутся огнем святого негодования, ибо за сребреники предали они самое святое — Родину-мать… И негодуя, они принесут жертву искупления, прислушавшись к велению совести и долга перед родным казачеством, — и тогда встретимся мы с взаимным братским приветом:
— Воистину Христос воскрес!
И истосковавшиеся по забытому, заброшенному, привычному, святому труду, мы вернемся к запустелой родной земле, польем слезами радостного свидания родные полосы, бросим здоровое зерно в недра вековечной кормилицы нашей, — и зазеленеют родные степи, зашумят колосья родных полей тихим, безбрежным шумом радостного привета:
Христос воскрес!