Часть III Итоги: большая стратегия

Часть III

Итоги: большая стратегия

Теперь мы, наконец, готовы приступить к рассмотрению большой стратегии и выйти на уровень окончательных результатов. Это тоже повседневная форма стратегии, потому что динамическое действие парадоксальной логики постоянно присутствует в международной политике, даже если война представлена лишь в какой-либо форме сугубо теоретической возможности.

При рассмотрении прежних уровней стратегии, от технического до стратегии театра военных действий, у нас были удобные ярлыки, позволявшие проводить различие между нормативными доктринами, установленными военными, анализом заинтересованных наблюдателей и объективной реальностью на каждом из уровней. Существуют, например, виды тактических действий, предписываемые командованием либо для конкретного рода войск («бронетанковая тактика»), либо для того или иного типа местности («тактика войны в джунглях»); есть тактический анализ, проведенный для того, чтобы оценить тот или иной вид оружия или объяснить тот или иной эпизод битвы; есть также тактический уровень стратегии, взятый сам по себе, как он существует в реальности, независимо от того, рекомендовалась ли когда-нибудь какая-либо особая тактика, проводился ли какой-либо анализ. То же самое отмечалось и в случае трио — предписанной и применяемой техники, технического анализа боевых столкновений и самого технического уровня стратегии. Не встречалось особых сложностей в проведении различия между предписанными оперативными методами, например «глубокой обороной»; анализом на оперативном уровне глубокого наступления Паттона во Франции в 1944 году; и оперативным уровнем как таковым, значение которого зависит от места, отведенного в нем реляционному маневру. На следующем уровне необходимость в ясности вынуждала к довольно неуклюжим формулировкам, когда речь шла, например, о различиях между «натовской стратегией театра военных действий» (анализом на уровне стратегии театра войны) и уровнем стратегии театра военных действий как таковым, на котором военные события рассматриваются в пространственном контексте.

Однако на уровне большой стратегии у нас нет подходящих терминов, чтобы провести различие между большой стратегией- как доктриной, декларируемой тем или иным государством либо приписываемой ему («Китайская большая стратегия»); большой стратегией как уровнем анализа, на котором мы рассматриваем совокупность того, что происходит между государствами в мирное время и на войне; и реальностью большой стратегии, представляющей собой высший и окончательный. уровень стратегии в целом. Конечно, только последняя ипостась существует везде и всегда, потому что лишь очень немногие из государств, участвующих в международной политике, обладают собственной, разработанной ими самими стратегией. Моя же цель, как всегда, заключается не в том, чтобы рекомендовать некую конкретную стратегию для некоей конкретной страны, а скорее в том, чтобы вскрыть внутреннюю реальность парадоксальной логики на уровне большой стратегии.