Урок 9. Как уберечь детей от изучения ОПК

Урок 9. Как уберечь детей от изучения ОПК

Итак, сейчас разговор пойдет о том, как спасти ребенка от так называемых основ православной культуры – а по сути дела, от прямой, лицемерной и предельно наглой религиозной пропаганды, которая вторглась уже и в школы.

Спасти ребенка от религиозной пропаганды нетрудно, и чуть позже я объясню, как это делается технически. Важно, чтобы вы сами для себя приняли решение – естественно, критически оценивая и мои слова тоже. Но какие-то основания для размышления, полагаю, я все же смогу вам дать.

В первую очередь задумайтесь: что такое православие?

Несмотря на все свое богатство, несмотря на ревущие колокола и бородатых протодьяконов, это, по сути дела, абсолютно такая же секта, как и все остальные тоталитарные религиозные организации, претендующие на обладание истиной, утверждающие свою непререкаемость, оставляющие за собой последнее слово во всех жизненных вопросах. Мы сейчас видим, до какой степени нагло и бесцеремонно эта огромная православная секта лезет повсюду и требует для себя контроля над наукой, контроля над кинематографом, контроля над телевидением, контроля над общественной жизнью.

Это очень типично для всякой секты. Неважно, большая секта или маленькая, бедная или богатая, – сущность ее от этого совершенно не меняется. А та свирепость, которую демонстрирует русская православная секта в отношении всех остальных сект, обусловлена всего-навсего совершенно понятной конкуренцией на рынке магических услуг, и в этой конкурентной борьбе православная секта, естественно, использует все свои немалые возможности. Никаких других причин для разногласий, кроме строго финансовых, там нет.

Надо понимать, что между представителями всех так называемых конфессий постоянно идет, скажем так, невидимая брань. Идет вечная, неутихающая битва за каждый рубль, за каждый бутерброд с икрой, за каждый литр коньяка, за каждый «Мерседес». Естественно, попы самых разных конфессий готовы грызть друг другу глотки. Этим только и объясняется то, что огромная русская православная секта столь свирепо относится ко всяким другим мелким христианским конфессиям, которые, понятное дело, отвечают ей тем же самым.

Вы должны понимать, что, погружая или позволяя погрузить ребенка в эту православную реальность, вы тем самым погружаете абсолютно эмоционально беззащитное существо в реальность секты, которая, чтобы там ни говорили, всегда была, есть и будет в полном противоречии и в великом конфликте с огромной частью человеческой культуры. В первую очередь с наукой, потому что наука – это прежде всего полное и абсолютное свободомыслие. Без свободомыслия, без иронии, без понимания относительности всего не существует науки. И это свободомыслие никогда не будет принято церковью, а следовательно, она всегда будет находиться с наукой в конфликте.

Надо понимать, что безоговорочное – а в детском возрасте, к сожалению, это возможно – принятие православных догм автоматически отрезает человека практически от всех важнейших достижений науки: и биологии, и медицины, и химии, и физики, и астрофизики, и нейрофизиологии, – от всего, что уже создано нашей цивилизацией.

Ведь если мы посмотрим внимательно, то увидим, что и Альберт Эйнштейн, который называл Библию глупыми и грубыми сказками, и Пьер-Симон де Лаплас, и Чарльз Дарвин, и Иван Михайлович Сеченов, и Стивен Хокинг, и Илья Ильич Мечников, и Иван Петрович Павлов, и Леонардо да Винчи, о котором Джорджо Вазари в своих «Жизнеописаниях прославленных живописцев, скульпторов и архитекторов» сказал, что он все-таки предпочел быть «философом, а не христианином», – все они крайне далеки от каких бы то ни было форм религиозности. Я уже не говорю про Эрнста Геккеля, Томаса Хаксли или Зигмунда Фрейда. Вся мировая наука, по сути, либо атеистична, либо не имеет никакого отношения к очень локальному православному культу. И когда нам пытаются рассказать про некую религиозность сэра Исаака Ньютона, мы обязаны понимать, что Ньютон, будучи в большей степени приверженцем арианства, редкого и маленького ответвления от, скажем так, христианского мейнстрима, находился в силу своего вероисповедания в глубочайшем конфликте со всей остальной христианской традицией.

Надо также понимать, что принятие религиозных основ отрезает человека и от мировой философии: и от Мишеля Монтеня, и от Вольтера, и от Дени Дидро, и от Жан-Жака Руссо, и от Поля Анри Гольбаха, и тем более – от гигантского массива блистательной материалистической философии, олицетворяемой, например, Людвигом фон Фейербахом. Тут тоже будет проведена жесткая демаркационная линия, обозначающая, что там, по другую ее сторону, – враги и инакомыслящие.

Все разговоры о том, что православие и русская культура как-то слиты между собой, – они, честно говоря, совсем для дурачков. Будем откровенны: все, что касается непосредственно самого христианского культа, культа Иисуса, – это насквозь, полностью, стопроцентно еврейская история, не имеющая никакого отношения ни к славянству, ни к русскому этносу. Мы просто обязаны это признать – при всем уважении к евреям и при всей симпатии к их мифологии.

Не случайно главный герой этой книжки в стиле раннего фэнтези – я имею в виду Евангелие – раввин. Который, к слову, в Евангелии от Матфея объясняет, что «послан только к погибшим овцам дома Израилева». Раввин, который ходит и проповедует по синагогам, о чем мы можем найти не менее двенадцати упоминаний во всех Евангелиях. К примеру, в Евангелии от Марка, первая глава: «И приходят в Капернаум; и вскоре в субботу вошел Он в синагогу и учил…»

Или вот еще, там же: «И Он проповедовал в синагогах их по всей Галилее и изгонял бесов».

Там же, в шестой главе: «Когда наступила суббота, Он начал учить в синагоге».

Никому, кроме раввинов, в синагоге учить было не позволено, и разговор о том, что Иисус имел какую-то странную профессию типа плотника, – это разговор для художественного кино или комикса.

Кроме того, мы видим, что евангельская история преподается в основах православной культуры как что-то безусловно положительное и учащее добру. Но это не так.

Давайте внимательно сравним тот лицемерный, розовый и лакированный вариант, который будет предложен детям, и то, что на самом деле написано в этом вероучении. Уверяю вас, вы не найдете там ничего общего.

Для контраста с привычной сюсюкающей святочной картинкой полистаем Евангелие от Луки и найдем там слова того самого главного персонажа книжки, раввина, который говорит: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» В главе двенадцатой сказано: «Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение; ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех: отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей».

А в главе десятой Евангелия от Матфея все еще откровеннее. Иисус описывает последствия, которые должны наступить в результате его проповеди: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч. Ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку домашние его. Предаст же брат брата на смерть, и отец – сына; и восстанут дети на родителей, и умертвят их». Вот цена всей этой благостности.

Но вернемся к вопросу русской культуры, в частности – русской литературы. Следует понимать, что русская литература – это не только религиозный фанатик Федор Михайлович Достоевский с его откровенно пропагандистскими книжками. Надо понимать, что это еще и атеисты Александр Иванович Герцен, Иван Сергеевич Тургенев, Виссарион Григорьевич Белинский, Дмитрий Иванович Писарев, проклятый церковью Лев Николаевич Толстой, полукатолик Петр Яковлевич Чаадаев, сатанист Михаил Афанасьевич Булгаков, вообще непонятно кто, но скорее всего атеист Михаил Юрьевич Лермонтов, масон Александр Николаевич Радищев. Русская литература – это огромная культурная традиция, которая почти полностью отрезана от церкви, за исключением того самого Достоевского, то есть в ней очень широко представлена масса совершенно других взглядов. Так что говорить о том, что православие имеет какую-то непосредственную смычку с русской культурой, нет оснований.

Кстати, когда мы восхищаемся творчеством Достоевского, надо, вероятно, все-таки держать в уме факты, которые описывает его биограф Николай Страхов: как он Достоевскому в баню возил несовершеннолетних крестьянских девочек, – и многие другие любопытные подробности.

Что же касается подлинного отношения к науке… Я понимаю, что мои слова можно воспринять критично. Точно так же можно воспринять критично и мнение Альберта Эйнштейна, и мнение академиков Ивана Ивановича Шмальгаузена, Алексея Николаевича Северцова, Ивана Соломоновича Бериташвили, Леона Абгаровича Орбели, нобелевского лауреата Сантьяго Рамона-и-Кахаля.

Но давайте вспомним безусловный факт, с которым спорить бессмысленно. За то время, когда православие безгранично царствовало в России, когда все было подчинено ему, Россия поставила рекорд, достойный Книги рекордов Гиннесса. Огромный и бесконечно талантливый народ на протяжении почти восьмисот лет не дал миру ни одного ученого. Первое научное действие, произведенное в России, – это когда Михаил Васильевич Ломоносов в 1761 году наблюдал прохождение Венеры по солнечному диску. До этого семьсот шестьдесят один год, прошедший с момента Крещения, ознаменован только вшами, иконками, лучинками, грязью и бесконечной покорностью.

Во всем этом надо отдавать себе отчет, когда вы будете принимать решение, стоит или нет вбрасывать ребенка в эту идеологию – которая, вполне возможно, в первую очередь подчинит его себе, потому что у адептов этой идеологии за две тысячи лет великолепно отработаны методы охмурения и обольщения. Вспомните, в конце концов, Адама Козлевича и – ксендзов.

Что следует сделать, когда вы все же примете решение?

Следует взять ручку, бумажку и аккуратненько написать следующее заявление:

«Ознакомившись с учебником, в котором предлагаются так называемые основы православной культуры, и обнаружив в данном учебнике открытую религиозную пропаганду, прошу оградить моего ребенка от данной пропаганды в соответствии со статьей Конституции, гарантирующей свободу совести. Помимо всего прочего, данные взгляды не приняты в нашей семье, придерживающейся, естественно, здравых научных воззрений».

Вероятно, это сложный выбор – учитывая массовый гипноз, учитывая, что эпидемия разрастается, учитывая, что мракобесие и сектантство снова пошли войной на свободомыслие, на науку, на свободу прежде всего. Но те ученые, которых я вам перечислил, – это люди, которые создали мир, в котором мы живем. Именно им мы обязаны нашим комфортом, нашей безопасностью, нашей продолжительностью жизни. Так почему же то, что они считали безусловным злом и против чего стояли насмерть, вдруг будет преподноситься нашим детям как нечто приличное, допустимое, а то и хорошее?

Но выбор делайте сами.