Земский учитель

Земский учитель

Весной 1754 года несколько мелких старшин Бурзянской волости задумались не столько даже о бунте, сколько о том, чтобы высказать какое-то «гав». А поскольку ни особым авторитетом, ни известностью, ни даже грамотностью никто из них похвастаться не мог, решено было подыскать ученого человека, способного доходчиво объяснить широким массам, что так жить нельзя, – и выбор, после долгих размышлений, пал на муллу Абдуллу Галеева из деревни Кармыш по прозвищу Батырша («Смелый царь»). Кандидатура была идеальна, даже с перебором. Правда, почтенный, хотя еще совсем не старый мулла был мишарином, а не башкиром, но башкирские муллы, как правило, принадлежали к родовой элите и могли не понять, а Батыршу знали и уважали на всех четырех дорогах и даже в Казани как человека весьма ученого, честного и крайне порядочного. Он, даром что родился в небогатой семье, сумел, зарабатывая себе на хлеб самостоятельно, получить максимально возможное по тем временам религиозное образование у самых прославленных мулл края, а ко времени, о котором идет речь, уже 11 лет преподавал в собственном деревенском медресе, попасть куда считали за счастье даже дети тарханов, но мулла отдавал предпочтение сыновьям бедняков.

Удачные решения по самым сложным житейским вопросам, безупречное знание норм шариата и личная добродетель прославили его настолько, что даже власти в 1754-м попытались привлечь популярного законоучителя к сотрудничеству, предложив ему пост ахуна, главного муллы и мирового судьи, всей Сибирской дороги. Однако Батырша засомневался. С одной стороны, конечно, и лестно, и престижно, и выгодно, но с другой, к властям он относился без всяких симпатий. Так что сидел в своем медресе, слегка настраивая (устно и письменно) народ против христианизации, и думал. До тех пор, пока на связь не вышли заговорщики, предложение которых он принял с восторгом, вслепую, не вполне сознавая, с кем, собственно, сговаривается. Более того, дав согласие, на свои средства объехал губернию, побывал в Оренбурге, в других городах, в волостях Сибирской и Осинской дорог, переговорил с влиятельными людьми, при этом, увы, – поскольку, похоже, верил, что плохих людей нет, – проявляя потрясающую, чисто интеллигентскую наивность в смысле недержания языка за зубами. Вернувшись же, в декабре 1754 года засел за написание прокламаций, выполненных в форме толкований сур Корана и хадисов, но политически предельно актуальных, позже, в собранном воедино виде получивших название «Воззвание Батырши», и через своих учеников посылал их во все концы Казанской и Оренбургской губерний.