ЗАМЕТАЯ СЛЕДЫ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ЗАМЕТАЯ СЛЕДЫ

Наиболее красноречивым подтверждением причастности властей к гибели Гонгадзе являются лживые и непоследовательные заявления и действия "правоохранительных органов" в ходе "расследования". Делалось все, лишь бы доказать непричастность президента к скандалу. Кучма цинично говорил, что "раскрытие убийства – дело чести" (!), что "привлечены лучшие специалисты".

Выражал соболезнования матери и жене Георгия, редактору "Украинской правды" Алене Притуле. Но у себя на диване он не притворялся. И соратники его поддерживали, сочувствуя столь неприятным обвинениям в убийстве человека. Деркач, прекрасно знавший, кто заказал журналиста, увидел в общественном резонансе очередной, на сей раз "американский заговор", возмущаясь вниманием зарубежной прессы и дипломатов к этой истории. Уже два года "американский заговор" тиражируется пропрезидентскими СМИ, но… Кучма по-прежнему ищет благосклонности у Вашингтона, и пытается вернуть утраченное доверие.

ДЕРКАЧ: Тут американцы очень зашевелились. Подогревают эту обстановку. Гонгадзе (жена – Ред.) к корреспондентам привела этого иностранца – мы сейчас его устанавливаем, – и тот говорит: "Ну, раскручивайте, раскручивайте эту ситуацию". Вот. И пресс-атташе посольства тоже позванивает в разные инстанции и раскручивает эту ситуацию (Гонгадзе был лично знаком с послом США в Украине Стивеном Пайфером, и сотрудниками пресс-службы – Ред.).

КУЧМА: Ну,американцы всегда наиболее паскудно себя ведут. Конечно, сейчас постараются использовать для накручивания.

ДЕРКАЧ: Но вчера по телевизору, я когда посмотрел, как жена его (Гонгадзе – Ред.) по СТБ (телеканал – Ред.) говорила.

КУЧМА: Слушай, она как будто бы, знает, какие коники он…

ДЕРКАЧ: Да, она так говорит: "Ты если слышишь нас, так мы тебя ищем". То есть она не то чтобы всхлипывала со слезами, а так.

КУЧМА: Не видно, что удрученная. Хе-хе.

ДЕРКАЧ: Не видно. Да, теперь…

КУЧМА: Я тебе (имя неразборчиво) покажу, выглядела хуже, чем жена. (Смеются). (Этот диалог, происшедший в то время, когда тема исчезновения Георгия была главной новостью всех средств массовой информации, нуждается не в политической, а в клинической оценке – Ред.).