Глава 10. РЕВОЛЮЦИЯ ЙОДЫ В ВОЕННОМ ДЕЛЕ

Глава 10. РЕВОЛЮЦИЯ ЙОДЫ В ВОЕННОМ ДЕЛЕ

С 1980-х годов г-н Маршалл продвигал впервые выдвинутую в 1982 году бывшим тогда главой советского Генерального штаба маршалом Николаем Огарковым идею, которую называли РВД или «революцией в военном деле».

Коллега Эндрю Маршалла по Пентагону (1)

Незаметное завершение эры гарантированного ядерного взаимного уничтожения

«Революция в военном деле», после 2001 года нашедшая свое воплощение в Афганистане и Ираке, выросла из семян, которые были брошены несколькими десятилетиями ранее во время бурной эпохи Никсона. Когда влиятельная американская финансовая элита и узкий круг ее стратегов приступили к оценке поражения во Вьетнамской войне, они сосредоточились на разработке альтернативных методов обеспечения Американского века в будущем.

К началу 1970-х годов политика США в отношении возможности нанести первый ядерный удар по Советскому Союзу значительно изменилась. Никсон, опираясь на воинственного советника по национальной безопасности Генри Киссинджера, протеже семьи Рокфеллеров, начал переход от политики баланса на основе взаимного гарантированного уничтожения и устремился к глобальному ядерному превосходству.

Кубинский ракетный кризис в октябре 1962 года во время администрации Кеннеди поставил мир на волосок от ядерной катастрофы. Это был самый серьезный момент, один из опаснейших периодов во всемирной истории. Русские доставили морем ядерные боеголовки на Кубу; русскому капитану корабля был отдан приказ принимать самостоятельное решение, следует ли запускать свой ядерный груз в случае перехвата силами США. На момент перехвата он решил этого не делать. В течение нескольких следующих лет этого серьезного ядерного открытого противостояния мир, казалось, вернулся к тому, что госсекретарь США Джон Фостер Даллес называл ядерной конфронтацией.

for Policy Studies. March 1, 2003 //

Марш США к ядерному превосходству - неуязвимой способности нанести первый ядерный удар по СССР - начался в наиболее влиятельных американских политических и военных кругах задолго до того, как Джордж Буш стал президентом. 11 июня 1962 года министр обороны США Роберт Макнамара заявил, что «...основной военной целью в случае ядерной войны... должно стать уничтожение вооруженных сил противника». (2) Как откровенно пояснил один бывший помощник Макнамары: «После атаки противника не может быть такой вещи, как преимущественно возмездие против военных целей. Если вы собираетесь стрелять ракетами, вы говорите о первом ударе». (3)

«Противодействие», как это называли в Пентагоне, означало разрушение всех ядерных ракет противника еще до старта. Из этого периода планирования Пентагона и выросла противоракетная оборона (ПРО). ПРО должна была стать системой, которая «зачистит» несколько уцелевших советских ракет, и виделась необходимой, чтобы планы США нанести первый удар были столь же надежны, как и возможны. Способность нанесения первого удара имеет важное значение для обеспечения роли Соединенных Штатов в качестве единственного гегемона, единственной глобальной сверхдержавы с абсолютными по сравнению с другими государствами властью и полномочиями. (4)

С 1962 по 1974 год почти весь мир питал ложные иллюзии, что США все еще действуют в рамках правил взаимного гарантированного уничтожения, и что и СССР, и Соединенные Штаты после кубинского ракетного кризиса пришли к выводу, что ядерная война «немыслима», так как она уничтожит обе страны, и победителей в ней не будет. Однако в 1970-х годах положение изменилось. Для Ричарда Никсона и его советника по национальной безопасности Генри Киссинджера, а также для многих руководителей военно-промышленного комплекса ядерная война была не только «мыслима», она стала руководством к действию. Они решили достичь ядерного первенства.

В январе 1974 года президент Никсон в разгар Уотергейтских скандалов, которые, в конечном итоге, стоили ему президентства, подписал «Меморандум национальной безопасности-242», подготовленный министром обороны Джеймсом Р. Шлезингером. (5) США двинулись к ядерному превосходству. (6)

Именно Киссинджер порекомендовал Никсону назначить Джеймса Шлезингера на пост министра обороны. Ставший впоследствии на краткое время директором ЦРУ, Шлезингер был аналитиком по вооружениям «Корпорации РЭНД», где его считали «воителем воителей» (7), супер-ястребом среди ястребов. Именно Шлезингер при поддержке Киссинджера взялся за развитие программы создания ядерного оружия специально для выведения из строя советских МБР системами первого удара, что исключило бы возможность ответного удара. (8)

Технологические проблемы нанесения первого удара, однако, были огромными, как и расходы. До 1970-х годов состояние ядерных технологий исключало нанесение первого удара без гарантированного взаимного уничтожения, которое лежало в основе ядерного «баланса». (9) В течение 1970-х годов под руководством Шлезингера были разработаны новые технологии вооружений, которые изменили эту ситуацию. Во-первых, произошла миниатюризация ядерных боеголовок, что сделало возможным упаковывать до семнадцати боеголовок в одной головной части ракеты. Во-вторых, благодаря развитию атомной физики и компьютерных навигационных устройств, появилась спутниковая система «НАВСТАР», которая позволила добиться огромного увеличения точности наведения боеголовок (в радиусе 18 метров от своей цели). (10)

Эти два технологических достижения впервые позволили США развернуть свои силы противодействия и свести на нет преимущество от широко разбросанных советских ракет в укрепленные шахтах, на подводных лодках и самолетах. Последний существенный элемент для того, чтобы сделать всю программу рабочей и оперативной, оставался самым трудным. Была нужна система противоракетной обороны (ПРО), чтобы вывести из строя любую советскую ракету, которая как-то смогла уцелеть и могла бы быть запущена по целям в США. (10)

Рамсфелдовский «план Маршалла»: «инновационные» технологии

При администрации Никсона Пентагон нанял одного специалиста из «Корпорации РЭНД», который затем станет влиятельнейшим человеком в военной политике США, хотя до сих пор он остается малоизвестным для внешнего мира и почти никогда не дает интервью. Этим человеком был доктор Эндрю В. Маршалл, директор Управления общих оценок Министерства обороны США, который создал концепцию «Революции в военном деле». Лучшее определение «Революции в военном деле» дал сам Маршалл:

«Революция в военном деле... является значительным изменением в характере войны, вызванным инновационным применением новых технологий, которые в сочетании с резкими переменами в военной доктрине и в оперативной и орга­низационной концепции в корне меняют характер и проведение военных операций.» (11) Маршалл был во многих отношениях примечательным человеком. К 2008 году в почтенном возрасте 86 лет он сохранил свой уникальный статус в правительстве как американский государственный служащий, освобожденный от стандартных федеральных условий выхода на пенсию. Эндрю Маршалл известен в военных кругах как «Йода», по имени вымышленного персонажа из фильма «Звездные войны» - таинственного и причудливого маленького существа, Великого магистра Ордена джедаев.

Эксперта «Корпорации РЭНД» по ядерным вопросам Маршалла привел в возглавляемый им Совет национальной безопасности Генри Киссинджер. В 1973 году по рекомендации Киссинджера и министра обороны Джеймса Р. Шлезингера Маршалл был назначен президентом Никсоном на пост главы Управления общих оценок, тайного внутреннего мозгового центра в Пентагоне. (12)

Эта позиция Маршалла подтверждалась каждым последующим президентом, подвиг, превзойденный только покойным директором ФБР Дж. Эдгаром Гувером. К тому моменту, как Рамсфелд стал министром обороны, Эндрю Маршалл был единственным должностным лицом в Пентагоне, который участвовал в стратегическом военном планировании на протяжении практически всей «холодной» войны, начиная с 1949 года как ядерный стратег «Корпорации РЭНД», а в 1973 году переместившись в Пентагон.

«Он остается там до сих пор, несмотря на усилия некоторых министров обороны от него избавиться. Безобидно звучащее название его управления идет с большим сокращением: оценки региональных и глобальных военных соотношений и определение долгосрочных тенденций и угроз.» (13)

«Недостающее звено»

Развитие систем первого ядерного удара не заглохло с уходом Никсона с поста президента. В период с августа 1977 года по июль 1980-го президент Джимми Картер подписал ряд президентских директив (с 18-й по 59-ю), призывая к: 1) развитию противоспутникового оружия (ПСО), чтобы вывести из строя советскую систему предупреждения; 2) обезглавливанию советского руководства с помощью высокоточных ракет «Першинг II»; 3) развертыванию сил для первого ядерного удара, который уничтожил бы почти все советское ядерное оружие. К концу своего президентства Картер «официально взял на себя величайшие обязательства по военному строительству среди всех президентов в истории». (14)

В 1972 году Договор по противоракетной обороне (Договор по ПРО) между Москвой и Вашингтоном поставил серьезные ограничения на развитие и развертывание противоракетной обороны, хотя это не помешало интенсивным работам в этой области. Именно о них объявил миру президент Рональд Рейган в марте 1983 года, когда предложил Стратегическую оборонную инициативу (СОИ), которую пресса сразу же окрестила «Звездными войнами». По словам бывшего руководителя сверхсекретных исследований СОИ при президенте Картере подполковника Роберта Боумана, в 2009 году ПРО все еще оставалась «недостающим звеном способности нанести первый удар». (15) Несмотря на окончание в 1990 году «холодной» войны, военный и политический истеблишмент США ни на минуту не отказывался от идеи нанести первый ядерный удар. Властная элита в Вашингтоне еще решительнее была настроена обеспечить себе основной приз: глобальное господство с помощью ядерного превосходства. (16) Газета «Таймс» отмечала, что за некоторыми из ключевых стратегических решений во времена правления Рейгана стоял именно Эндрю Маршалл:

«Его стратегия затяжной ядерной войны (на основе модернизации вооружений, защиты правительственных лидеров от первого удара и ранней версии "Звездных войн") эффективно превосходила советскую военную машину. Он высказался за предоставление афганским борцам сопротивления высоко эффективных ракет "Стингер".

Сторонники называют г-на Маршалла иконоборцем и дельфийским оракулом. Противники предпочитают считать его параноиком или даже хуже. Но никто никогда не называл его многословным. На профинансированном им семинаре о будущем военного дела г-н Маршалл пробормотал несколько вступительных слов, а затем сидел молча, изогнув брови и сложа руки, в течение оставшихся двух дней. Он вмешался только в самом в конце. Он предположил, что, когда речь идет о будущем, было бы лучше ошибаться в сторону существования невообразимого. После этого опыта я лучше понял, почему его назвали Йодой Пентагона.» (17)

Эндрю Маршалл входил в одну из групп в недрах созданной почти 50 лет назад Военно-воздушными силами «Корпорации РЭНД» - мозговой центр в калифорнийской Санта-Монике. Защитив в 1949 году диплом по экономике в Чикагском университете, он присоединился к группе планировщиков будущих войн, чья работа состояла, по словам специалиста по ядерным вопросам «Корпорации РЭНД» Германа Кана, в том, чтобы «мыслить немыслимое». Иными словами, они играли в ядерные военные игры и воображали ужасающие сценарии.

В «Корпорации РЭНД» Маршалл работал не только с Германом Каном (одним из прототипов образа доктора Стрейнджлава в фильме Стэнли Кубрика (18)), но также и с Альбертом Вольштеттером, одним из первых вдохновителей неоконсервативных ястребов из администрации Буша.

Маршалл и несколько его коллег сыграли важную, хотя и тайную роль в течение президентских выборов 1960 года, когда они в качестве советников Джона Ф. Кеннеди выдумали фиктивное «отставание по ракетам», которое Кеннеди использовал для того, чтобы обойти Ричарда Никсона. (19) Последующий анализ президентских архивов и других материалов подтвер­дил, что Кеннеди искренне доверял сообщениям, поступающим из Пентагона (в частности, от военно-воздушных сил, где имели сильное влияние люди из «Корпорации РЭНД»), что в начале 1960-х годов Советский Союз будет иметь подавляющее превосходство в межконтинентальных баллистических ракетах.

Когда он понял, что его, президента, обманывали, это очевидно, вызвало у него глубокое недоверие к Пентагону и ЦРУ. (20)

В конце 1960-х годов Эндрю Маршалл заменил Джеймса Шлезингера качестве директора по стратегическим исследованиям в «Корпорации РЭНД». Поиски концепции структурирования и определение направления программы стратегических исследований войны вылились в опубликованный в 1972 году доклад Маршалла «Долгосрочное соревнование с Советами: концепция для стратегического анализа». Как писал один аналитик:

«С 1980-х годов г-н Маршалл стал пропагандистом идеи... называемой... "Революция в военном деле". Революция в военном деле, в общих чертах, отражает мнение, что технический прогресс меняет саму природу конвенциональной войны. Вместо конфликтов с участием сухопутных войск, новая конвенциональная война будет вестись почти как ядерная, которой управляет стратегическая оборона и компьютеры в отдаленных местоположениях, нацеливая ракеты на врага. Поля боя, такого, как оно было известно раньше, больше не существует. Войну (в лексиконе "революции в военном деле") будут вести разведывательные спутники и ракеты дальнего радиуса действия, компьютерные вирусы для выведения из строя наступательных и оборонительных систем врага, и "слоистая" оборонная система, которая сделает США недоступными.» (21)

В 1990-х годах при администрации Клинтона Маршалл и его последователи томились на различных постах в бюрократическом забвении. Не было ни технических достижений, ни политического климата, чтобы сделать эту «революцию» выполнимой.

Затем во время президентской кампании 2000 года Буш пообещал «непосредственный и всесторонний пересмотр наших вооруженных сил». В первые же недели правления новой администрации только что назначенный министр обороны Дональд Рамсфелд приказал провести этот пересмотр. Что и было сделано старинным близким приятелем Рамсфелда Эндрю Маршаллом.

Маршалл знал и Рамсфелда, и Дика Чейни со времен их пребывания на посту министра обороны в 1980-х и в начале 1990- х годов соответственно. Маршалл имел на них огромное влияние и реально формировал их взгляды на современное военное дело и развертывание войск.

«Джедаи» Маршалла

Некоторые в Вашингтоне считают Маршалла неоконсерватором. Но это далеко не все. Маршалл представлял собой консенсус истеблишмента, американских вооруженных сил и разведывательного сообщества, который смог поддержать и собрать неоконсервативных военных ястребов в мощное течение в американской внешней политике.

Вся военная стратегия Буша была делом рук налаженной сети учеников и соратников Маршалла. Более пристальный взгляд на его основных протеже, которые работали под его руководством в Пентагоне на протяжении долгих лет, многое открывает. Среди них все архитекторы операции «Шок и трепет», катастрофической военной стратегии администрации Буша в Ираке.

Среди протеже Маршалла был и Дональд Рамсфелд. Рамсфелд дважды побывал боссом Эндрю Маршалла: в 1977 году, когда занимал пост министра обороны при президенте Джеральде Форде, а затем с 2001 года вплоть до своей вынужденной отставки в 2006 году в качестве «козла отпущения» после фиаско в Ираке.

С 1974 года Рамсфелд был главой аппарата Белого дома при Форде, а в 1975 во время пребывания Джорджа Буша- старшего на посту директора ЦРУ он был назначен министром обороны. Рамсфелд и Буш-старший уже давно сотрудничали, подозрительно только, что во время президентства последнего Рамсфелд был назначен на пост директора ЦРУ, что уничтожило его шансы стать президентом. (22)

Подлог Рамсфелда и «Команды Б» Буша

Во время своего пребывания на посту министра обороны с 1975 года Рамсфелд добивался значительного увеличения оборонного бюджета на строительство американских стратегических и конвенциональных вооруженных сил. Вместе с «Командой Б» директора ЦРУ Буша он утверждал, что по сравнению с американскими советские вооруженные силы ушли вперед на 15-20 лет и, что если так будет продолжаться, это приведет к фундаментальной нестабильности в мире.

«Команда Б» была создана в 1976 году с одобрения президента Джеральда Форда тогдашним директором ЦРУ Бушем- старшим. Ее задачей стало предложить новые оценки советской военной угрозы, альтернативные сделанным ранее при Уильяме Колби.

Когда в 1975 году президентский Консультативный Совет по внешней разведке предложил Колби собрать внешнюю группу специалистов, чтобы бросить вызов оценкам ЦРУ, он отказался, утверждая, что это излишнее. Примечательно, что директор ЦРУ Колби был уволен в 1976 году во время позорного «погрома на Хэллоуин», и на этом посту его сменил Буш- старший. Человеком, задумавшим этот погром и управлявшим им, был глава аппарата Белого дома Дональд Рамсфелд.

«Команда Б» пришла к выводу, что Советы разработали несколько новых видов вооружения, оснастив ядерный подводный флот гидроакустическим комплексом, не зависящим от звука, и сделав его, таким образом, «невидимым» для существующих технологии.

Впоследствии проделанный «Командой Б» анализ был признан фальшивым. Анна Кан из Агентства по контролю над вооружениями и разоружению в 1977-1980 годы заметила:

«Я бы хотела сказать, что все это было фантазией... Если Вы проследите большинство специфических утверждений "Команды Б" о системах вооружений и просто изучите их один за другим, все они будут неверными.» (23)

«Команду Б» («Команда А» готовила первый анализ ЦРУ с указаниями, не появилось ли новой крупной советской угрозы) возглавил гарвардский профессор истории Ричард Пайпс, чей сын, Даниэль Пайпс, позднее присоединился к администрации Джорджа Буша как ярко выраженный неоконсерватор. Среди членов команды был генерал ВВС в отставке Даниэл Грэм, по мнению некоторых в Вашингтоне, выступавший в качестве одного из создателей концепции ПРО «Звездных войн» Рейгана.

Еще одним консультантом «Команды Б» был неоконсервативный ястреб Пол Вулфовиц, который потом после 2001 года будет работать под руководством министра обороны Рамсфелда. Вулфовиц руководил воплощением «революции в военном деле» Эндрю Маршалла в Ираке, а также возрождением «Звездных войн», направленных против России.

Как указывали критики, все члены «Команды Б» разделяли общую склонность к преувеличению советской угрозы, чтобы оправдать американское военное строительство. (24)

«Команда Б» Буша-старшего была полным мошенничеством, упражнениями в фальсификации разведывательных оценок, неотличимыми от тех, которые будут генерировать для Буша-младшего Рамсфелд и Вулфовиц в 2003 году во время подготовки войны в Ираке. Усилия «Команды Б» не только подорвали робкие усилия администрации Картера в области разоружения, но и заложили основу для бессмысленного взрывного роста оборонного бюджета США при администрации Рейгана. Именно в те годы практически все соратники Рамсфелда заняли руководящие посты в исполнительной ветви власти.

Перед тем как в 2001 году примкнуть к Джорджу Бушу, Рамсфелд был членом «Проекта нового американского столетия» (ПНАС), вашингтонской исследовательской группы, которая за три года, в 1998 году сформулировала в открытом письме президенту Клинтону политику в отношении смены режима Саддама Хуссейна.

Когда в ноябре 2006 года за провал в Ираке Рамсфелд был вынужден уйти в отставку, он был назван военными аналитиками наихудшим министром обороны в истории США. Его заменили на лояльного семье Бушей Роберта Гейтса, бывшего главу ЦРУ при Джордже Буше-старшем.

Военная клика Маршалла

Воспитанники Эндрю Маршалла после 2001 года сформировали в администрации президента Джорджа Буша жесткую военную и разведывательную команду.

Одним из самых видных членов военной клики Буша-младшего был Дик Чейни, ученик Маршалла, работавший с ним еще в 1989 году, будучи министром обороны Буша-старшего незадолго до первой иракско-американской войны 1991 года.

В 2000 году среди первых шагов Чейни в качестве главы Переходной группы Джорджа Буша была рекомендация назначить своего бывшего наставника Дональда Рамсфелда на пост министра обороны и назначение Пола Вулфовица его заместителем. Тогда же Чейни настаивал на назначении Джона Болтона, бывшего тогда вице-президентом неоконсервативного Аме­риканского института предпринимательства, новым заместителем госсекретаря по международной безопасности и контролю над вооружениями. (25)

В преддверии войны в Ираке Чейни неоднократно посещал штаб-квартиру ЦРУ, оказывая давление на аналитиков Управления, чтобы они сгустили краски по поводу предполагаемых связей Саддама Хуссейна с «Аль-Каидой» и оружием массового уничтожения. (26) Это поразительно совпадало с применявшимися ранее способами давления, чтобы выдумывать «разведывательные данные» во имя поддержания военной программы и военного наращивания.

Чейни также поддержал создание Управления специальных планов Пентагона и назначение заместителя министра оборо­ны Дугласа Фейта в качестве его директора. (27) Фейт, бывший гарвардский студент из «Команды Б» Ричарда Пайпса, еще до службы в Пентагоне являлся вашингтонским лоббистом оборонных корпораций «Локхид Мартин» и «Нортроп Грумман». Затем он возглавлял скандально известное Управление специальных планов с сентября 2002 по июнь 2003 года.

Это ныне несуществующее подразделение было обвинено в манипулировании данными разведки, чтобы обеспечить незаконное вторжение в Ирак. По данным «Гардиан», «эта ультраправая разведывательная сеть была создана в Вашингтоне, чтобы перехитрить ЦРУ и предоставить оправдания для силового свержения Саддама Хуссейна». (28) Газета напомнила, что более четверти века назад почти точно так же отец Буша создал «Команду Б», чтобы подделывать разведывательные оценки.

По словам бывшего заместителя Фейта подполковника Карен Квятковски, пост которой позволял ей наблюдать эти операции лично. Управление специальных планов «продавало пропаганду».

«[Я] была свидетелем того, как носители неоконсервативных идей в рамках Управления специальных планов узурпируют взвешенные и тщательно рассмотренные оценки и через подавление и искажение анализа разведки провозглашают то, что было фактически ложью, и перед Конгрессом и в исполнительном офисе президента.» (29)

Сенатор Карл Левин в официальном докладе по поводу Управления специальных планов выделил Фейта в качестве ис­точника обеспечения Белого дома большим количеством утверждений о связях Ирака и «Аль-Каиды», которые после вторжения в Ирак оказались фальшивкой. (30) Бывший государственный секретарь Колин Пауэлл называя Управление Фейта в Пентагоне «гестаповским» офисом, утверждая, что оно представляло собой отдельный, недоступный правительственным проверкам орган в Пентагоне. (31) Фейт, подобно Чейни, Рамсфелду и другим протеже Эндрю Маршалла, был одним из основателей ПНАС и выступал за смену иракского режима задолго до того, как стать заместителем министра обороны Рамс- фелда. (32)

Еще одной ключевой фигурой из группы протеже Эндрю Маршалла в администрации Буша после 2001 года был Залмай Халидзад. Этот американец афганского происхождения стал советником министра обороны Рамсфелда и также был членом «Проекта нового американского столетия» (ПНАС). Халилзад сыграл ключевую роль в принятии кандидатуры Хамида Карзая, давнего актива ЦРУ, в качестве президента Афганистана. В сентябре 2004 года Халилзад обвинялся в попытке оказать влияние на предстоящие афганские президентские выборы. По данным «Лос-Анжелес Таймс»:

«Несколько афганских кандидатов в президенты... утверждают, что посол США и его помощники ведут закулисную деятельность для обеспечения убедительной победы проамериканского действующего президента Хамида Карзая.» (33)

Халилзад также был послом США в Ираке, оказавшись, таким образом, в эпицентре двух основных военных поражений США с 2003 года. Восхождение Халилзада на властный Олимп началось в 1984 году, когда он поступил в администрацию Рейгана в качестве консультанта по вооружению афганских моджахедов против Советского Союза. Халилзад был военным аналитиком «Корпорации РЭНД», а также специальным консультантом нефтяной компании «Унокал», где служил в качестве связующего звена с афганскими талибами. Сначала Халилзад рекомендовал администрации Буша поддерживать талибов.

«Доктрина Вулфовица»

Заместитель министра обороны Рамсфелда Пол Вулфовиц уже работал с Эндрю Маршаллом в Пентагоне с 1989 по 1992 год, когда Чейни был министром обороны. Один из самых воинственных неоконсерваторов, в сентябре 2002 года он стал основным автором доктрины Буша, официально известной как Стратегия национальной безопасности Соединенных Штатов, которую иногда называют «доктриной Вулфовица» - политика превентивных военных ударов против предполагаемых или «ожидаемых» врагов или конкурентов.

В бытность свою студентом Чикагского университета в 1964 году Вулфовиц попал под влияние бывшего коллеги Эндрю Маршалла по «Корпорации РЭНД» Альберта Вольштеттера - еще одного ядерного стратега, чей образ, по слухам, вдохновил Стэнли Кубрика на создание доктора Стрейнджлава. (34)

При администрации Клинтона Вулфовиц сформулировал новую внешнюю политику в отношении Ирака и других «потенциальных государств-агрессоров», вместо сдерживания отдав предпочтение «превентивному» первому удару, чтобы устранить угрозу, - этакая версия старого доброго «сначала стреляй, а потом задавай вопросы».

Вулфовиц и министр обороны Рамсфелд в начале 2002 года вместе разработали и определили доктрину односторонней превентивной агрессии Буша.

Именно Вулфовиц был автором более ранней версии превентивных войн. В марте 1992 года «Вашингтон Пост» напечатала сенсационную историю, основанную на утечке из Пентагона:

«В этом секретном плане, призванном помочь "установить курс государства в следующем столетии", Министерство обороны требует согласованных усилий, предназначенных сохранить американское глобальное военное превосходство и помешать появлению в Европе, Азии или в бывшем Советском Союзе сверхдержавы-конкурента... Документ настаивает не только на сохранении, но и на расширении самых жестких американских обязательств и на сопротивлении усилиям ключевых союзников [самостоятельно] обеспечивать свою собственную безопасность.

В частности, документ поднимает перспективу "односторонних оборонных гарантий США" в Восточной Европе "предпочтительно в сотрудничестве с другими странами НАТО" и предлагает использование американской военной мощи, чтобы предотвратить или наказать за использование ядерного, биологического или химического оружия "даже в тех конфликтах, которые в остальных случаях непосредственно не касаются американских интересов".»

Архитектором этой предложенной в 1992 году политики был Вулфовиц. «Вашингтон Пост» отмечала:

«Меморандум был разработан под руководством заместителя по вопросам политики Пола Вулфовица... Центральная стратегия планов Пентагона заключается в "создании и защите нового порядка", который учитывает "в достаточной степени интересы развитых индустриальных стран с тем, чтобы удержать их от стремления оспаривать наше лидерство", но в то же время [требует] сохранять военное господство, способное "удерживать потенциальных конкурентов даже от мысли о стремлении к большей региональной или глобальной роли".» (35) (Курсив автора.)

Попавший в печать документ, называемый «Руководство по оборонному планированию», был наброском стратегии США до конца XX века. Написанный после войны в Персидском заливе в 1991 году, он призывал к американскому военному господству над миром, но особенно в Евразии, в том числе в бывшем Советском Союзе и Китае, препятствуя росту любых потенциально враждебных или соперничающих держав. Он призывал к упреждающим действиям против государств, лишь подозреваемых в разработке оружия массового уничтожения. «Руководство по оборонному планированию» предусматривало мир, в котором военное вмешательство США за рубежом станет «постоянным фактором», и даже не упоминало Организа­цию Объединенных Наций.

«Руководство по оборонному планированию» сформулировало суть доктрины Буша 2002 года задолго до прихода его администрации в Белый дом. Ставшее известным как «Доктрина Вулфовица» и будучи написано в течение нескольких месяцев сразу после распада Советского Союза и предполагаемого окончания «холодной» войны, оно точно отражало намерения военно-промышленного комплекса США. (36)

Хотя и смягченный по настоянию тогдашнего советника по национальной безопасности Брента Скоукрофта и государственного секретаря Джеймса Бейкера в своей окончательной формулировке проект «Руководства по оборонному планированию» занимал центральное место в умах обоих его авторов - Пола Вулфовица и Льюиса «Скутера» Либби, а также их тогдашнего босса - министра обороны Дика Чейни.

Спустя десять лет теория была применена на практике после 11 сентября 2001 года. К тому времени Дик Чейни стал влиятельнейшим в истории США вице-президентом, а авторы «Руководства по оборонному планированию» Пол Вулфовиц и Льюис Либби переместились в центр внешней политики администрации Буша. (37)

Другим заметным протеже Эндрю Маршалла был Деннис Росс, который играл ключевую роль в политике США на Ближнем Востоке при администрации Клинтона и снова возвращается в качестве специального советника госсекретаря президента Обамы Хиллари Клинтон по Персидскому заливу и Юго-Западной Азии, включая Иран. После ухода из администрации Клинтона в 2000 году Росс перешел в Вашингтонский институт ближневосточной политики, видный неоконсервативный мозговой центр. Ранее, между 1982 и 1984 годами, Росс занимал пост заместителя директора Управления общих оценок Пентагона при Эндрю Маршалле. Деннис Росс был членом ПНАС, а также занимал должность исполнительного директора АИПАК, мощного незарегистрированного вашингтонского лобби ультраправой израильской партии «Ликуд».

Ученики и последователи Эндрю Маршалла в первые годы XXI века сформировали самое мощное военное лобби в американском политическом истеблишменте. Они высказались за радикальное преобразование вооруженных сил, развертывание ПРО, одностороннюю упреждающую агрессию и милитаризацию космоса с тем, чтобы использовать американских во­енных для достижения Соединенными Штатами и их ближайшими союзниками тотального господства на планете, а также в космосе. Это была, пожалуй, самая опасная группа идеологов за всю историю Соединенных Штатов.

Видение Маршаллом высокотехнологичных вооружений

Среди любимых военных проектов Маршалла были разнообразные виды высокоточного оружия, в том числе роботы, беспилотные аппараты для неба, земли и подводной деятельности, а также миниатюрные устройства, которые способны изменить городские войны тем, что в состоянии проникать в здания.

Маршалл также был заинтригован фармацевтическими компаниями, которые экспериментировали с психическими расстройствами и воздействующими на нервы и психику наркотиками. В 2003 году, незадолго до вторжения в Ирак, Маршалл рассказывал журналисту в редком и пугающем интервью:

«Люди, которые связаны с нейронной фармакологией, мне говорят, что в относительно ближайшее время, в пределах десятилетия, будут доступны новые классы лекарств. Эти препараты точно такие же, как естественные химические вещества внутри человека, только с особенностями, изменяющими поведение и увеличивающими работоспособность.» (38)

Использование в качестве оружия новых технологий является одним из основных элементов «революции в военном деле» Маршалла. Афганистан и Ирак стали огромными ужасающими полигонами для многих любимых проектов Маршалла.

По данным «Мультинэйшнл Монитор» в номере за январь/февраль 2003 года, каждый основной элемент стратегии национальной безопасности администрации Буша (от доктрины упреждающих ударов и «смены режима» в Ираке до агрессивной ядерной позиции и приверженности к развертыванию системы ПРО в стиле «Звездных войн») был разработан и уточнен до прихода Буша к власти.

Новые стратегии и программы были разработаны поддерживаемыми корпорациями консервативными мозговыми центрами: Центром политики безопасности, Национальным институтом по вопросам общественной политики и «Проектом нового американского столетия».(39)

Идеологи односторонних действий и неоконсервативные ястребы, почти все связанные с Эндрю Маршаллом в Пентагоне, наряду с основными фигурами в администрации, которые были связаны с крупнейшими оборонными подрядчиками, разрабатывали и реализовывали американскую внешнюю и военную политику администрации Буша. Назначения Барака Обамы дают мало оснований полагать наличие каких-либо изменений в этой ситуации, несмотря на кампанию нового президента за «перемены».

Реальное значение «превентивного удара»

Эксплуатируя панику после 11 сентября и оставаясь непроницаемым для бюджетных ограничений, наложенных на факти­чески любую форму федеральных расходов, военно-промышленный комплекс вел Соединенные Штаты к войне в Ираке и к состоянию постоянной военной агрессии.(40)

Теорию, стоявшую за военной гонкой Буша в отношении Ирака, можно найти в Стратегии национальной безопасности, обнародованной в сентябре 2002 года:

«Хотя Соединенные Штаты будут постоянно стремиться заручиться поддержкой международного сообщества, мы, не колеблясь, будем действовать в одиночку в случае необходимости, чтобы осуществить наше право на самооборону, действуя в превентивном порядке против таких террористов, чтобы не допустить причинения ими вреда нашему народу и нашей стране.» (41)

Эта доктрина превентивной войны в качестве официальной политики США открыла ящик Пандоры - односторонние объявления войн по всему миру. Кроме того, как отметили военные аналитики Хартунг и Сиарокка:

«Превентивная доктрина фактически неверно названа. Упреждение предлагает наносить удар первыми по стране, которая готовится к атаке. "Доктрина Буша" гораздо менее ограничена, она означает, что нападение США является оправданным, если государство или организация может представлять угрозу в неопределенном будущем.» (42)

В сочетании с изменениями в американской военной доктрине, включая ядерное превосходство, это сделало американское военное положение одной из сильнейших тревог для закаленных военных стратегов и тех, которые знают об опасностях новой ядерной войны по ошибке в расчетах.

«Обзор ядерных вооружений» Пентагона 2003 года уже прояснил, что ядерное оружие никуда не делось. Заявленная роль американских ядерных вооружений в воинственную эпоху Буша-Чейни изменилась от оружия устрашения и последнего средства на центральный компонент американского военного арсенала, пригодный для использования. В этом была реальная причина беспокойства, которую озвучил Путин в Мюнхене в феврале 2007 года.

Один из первичных источников этого радикального сдвига в американской ядерной политике (от политики сдерживания и устрашения к упреждению без предварительной провокации) может быть прослежен вплоть до финансируемых корпорациями мозговых центров, таких как Национальный институт общественной политики.

Январский доклад Института в 2001 году под заголовком «Обоснование и требования для ядерных сил США и контроль над вооружениями» послужил в качестве модели для доклада Буша в 2003 году. Оба доклада рекомендовали разработку нового поколения «полезных» маломощных ядерных вооружений, расширение американского ядерного «приоритетного списка» потенциальных целей и расширение набора сценариев, в которых может быть применено ядерное оружие.

Операции прикрытия и «Акилле Лауро»

В заключение своих рекомендаций о «Перестраивании обороны Америки» группа «Проект нового американского столе­тия» включила одно шокирующее заявление. Причем, шокирующим оно стало только после драматических событий 11 сентября 2001 года, спустя целый год после публикации. В первые часы президент Буш называл 11 сентября «Новым Перл- Харбором». Но быстро перестал это делать. Ниже приводится выдержка из доклада «Проекта», которая может пояснить, почему так произошло:

«Соединенные Штаты не могут просто объявить "стратегическую паузу", пока экспериментируют с новыми технологиями и оперативными концепциями. И при этом они не могут выбрать преследование [той] стратегии преобразования, которая расцепила бы интересы американцев с интересами союзников. Стратегия преобразования, которая преследовала бы исключительно возможности для проектирования силы со стороны, например, Соединенных Штатов и жертвовала бы передовым базированием и присутствием, будет идти вразрез с большинством американских стратегических целей и обеспокоит американских союзников. Кроме того, процесс преобразований, даже если он приносит революционные изменения, вероятно, будет длительным при отсутствии какого-нибудь катастрофического и катализирующего события, подобного новому Перл-Харбору.» (43) (Курсив автора.)

Американские и другие разведывательные службы уже давно усовершенствовали технику операций под «ложным флагом». Это были акты террора, которые исполнялись таким образом, чтобы выглядеть делом рук некоторых оппонентов или врагов и назывались на жаргоне разведки «ложный флаг». В идеале, преступники могут даже не знать, от чьего имени они действовали.

Операциями под «ложным флагом» являлись тайные операции правительств, корпораций или других организаций, которые проводились таким образом, чтобы выглядеть, словно они осуществляются кем-то другим. Название пришло из военной практики ложного флага, когда поднимается флаг любой другой страны, кроме собственной, с целью ввести в заблуждение.

Ложный флаг терроризма означает, что террористы считают, что они выполняют приказ, «чтобы помочь своему делу», не понимая, что их руководство уже давно переметнулось к врагу.

Успешным ложным флагом террористической атаки, которая дискредитировала дело палестинцев, был случай угона итальянского круизного корабля «Акилле Лауро» в 1985 году. Операция была заказана «Моссадом», израильской спецслужбой, и проведена их агентами внутри палестинских организаций. Подробная информация о подготовке была приведена инсайдером израильских спецслужб Ари Бен-Менаше, бывшим специальным советником по разведке премьер-министра Израиля Ицхака Шамира, в своей книге «Прибыли войны». По словам Бен-Менаше, нападение было «израильской операцией "черной" пропаганды, чтобы показать, как смертоносны и ожесточены палестинцы». (44) Он сказал, что «Моссад» через агентов под видом «сицилийских донов» заплатил миллионы долларов человеку по имени Абул Аббас, чтобы тот выполнил приказ «атаковать и сделать что-нибудь жестокое».

«Аббас тогда собрал группу, чтобы напасть на круизное судно. Группе сказали сделать это отвратительно, показать миру, что ожидает других, не подозревающих граждан, если палестинские требования не будут выполнены. Группа выбрала пожилого американского еврея Леона Клингоффера в инвалидном кресле, убила его и выбросила тело за борт. Они выполнили свой пункт. А для Израиля это был лучший вид антипалестинской пропаганды.» (45)

11 сентября 2001 года

Призыв заместителя министра обороны США Вулфовица, Дональда Рамсфелда и остальных к вторжению в Ирак сразу же после 11 сентября 2001 года вместо того, чтобы заняться поисками предполагаемого вдохновителя этого террористического акта Осамы бин Ладена заставило многих проницательных исследователей задаться вопросом, не были ли теракты 11 сентября 2001 года тем самым «новым Перл-Харбором», о котором молились авторы доклада ПНАС.

Все чаще критически настроенные граждане начинали сомневаться в том, что именно неуловимый Осама бин Ладен являлся вдохновителем 19 арабоязычных террористов. Идея, что они при помощи примитивных канцелярских ножей смогли угнать четыре сложных коммерческих реактивных самолета «Боинг» и успешно направить три из них точно в цель руками весьма плохо обученных пилотов-любителей с помощью воздушного маневра, который, по утверждению опытных пилотов, был почти невозможен, порождала среди простых американцев растущее недоверие к официальной правительственной версии о событиях.

В первые месяцы после 11 сентября особенно бросалось в глаза, что это нападение было явно тут же использовано администрацией Буша, по крайней мере, в качестве предлога для начала войны с исламом под названием «война с террором», «столкновения цивилизаций», о котором в начале 1990-х годов писал гарвардский профессор Сэмюэль Хантингтон.

Многие видные международные эксперты по разведке начали выдвигать версии того, что нападения 11 сентября 2001 года были операцией под «ложным флагом».

Бывший президент внутренней разведывательной службы Германии Экехардт Вертебах сообщил прессе сразу после 11 сентября, что такая «смертельная точность и масштабы планирования нападения потребовали бы годы планирования». Подобные сложные операции, по словам Вертебаха, требуют «жесткой структуры» государственной разведывательной организации, того, что так и не нашли в «свободной группе» террористов, подобной предположительно возглавлявшейся Мохам- медом Атта, когда он учился в Гамбурге.

В планирование такой операции было вовлечено много человек, и Вертебах указал на отсутствие утечек как еще одного свидетельства, что эти нападения были «акцией, организованной государством». (46)

Андреас фон Бюлов работал в немецкой парламентской комиссии, которая осуществляла надзор над тремя подразделениями немецкой секретной службы, будучи депутатом Бундестага (немецкого парламента) с 1969 по 1994 год. Фон Бюлов сказал «Американ Фри Пресс», что он считает, что за террористической атакой 11 сентября стоят израильская разведка «Моссад» и ЦРУ. (47) Он полагал, что планировщики использовали коррумпированных наемников (таких как палестинский террорист Абу Нидаль, которого фон Бюлов называл «инструментом» «Моссада»), высокопоставленных оперативников «Штази» (бывшая Восточная немецкая секретная служба) или ливийских агентов, организующих теракты руками преданных своему делу людей, например, палестинскими и арабскими «борцами за свободу». (48)

И Вертебах, и фон Бюлов сказали, что отсутствие открытых и официальных расследований, а также слушаний в Конгрессе США по поводу событий 11 сентября необъяснимо. Вице-президент США Чейни отклонил все призывы к подобному не­зависимому расследованию, настаивая, что оно будет «отвлекать» от войны с террором.

Только в 2002 году, целый год спустя, Конгресс, а не Белый дом, приступил к официальному расследованию событий вокруг 11 сентября 2001 года. Сопредседателями «совместных контрольных слушаний», однако, стали сенатор из Флориды Боб Грэм и конгрессмен от Флориды Портер Госс, бывший агент ЦРУ, который впоследствии был выбран Джорджем Бушем в качестве главы ЦРУ. Председатели Комитетов по разведке Сената и Палаты представителей Грэм и Госс, соответственно, решили провести свое расследование «за закрытыми дверями». (49)

Было мало оснований ожидать от комиссии, возглавляемой Грэмом и Госсом, хотя бы приближающегося к нейтральному иди просто честного расследования. Как заметил один канадский исследователь, в ее заключительном докладе, опубликованном в июле 2003 года, пропущена важная связь между предполагаемыми угонщиками из «Аль-Каиды» и Межведомственной разведкой Пакистана, которая глубоко замешана в интимных связях и с талибами, и с ячейками «Аль-Каиды». Поданным «Вашингтон Пост»;

«Утром 11 сентября Госс и Грэм завтракали в компании с пакистанским генералом по имени Махмуд Ахмед, вскоре после этого уволенным главой разведки Пакистана. Ахмед курировал шпионское агентство, знаменитое своей близостью к Осаме бин Ладену и "Талибану".» (50) Известный канадский исследователь Мишель Чоссудовский заметил:

«Хотя Совместная комиссии по расследованию собрала горы следственных материалов, с помощью тщательных упущений были тщательно удалены из Совместных контрольных слушаний те многочисленные сообщения прессы и разведки для общественности (господствующие СМИ, альтернативные СМИ и т.д.), которые подтверждали, что главные члены администрации Буша были вовлечены в акты политического камуфляжа.» (51) Министр юстиции Германии Хорст Эмке непосредственно координировал немецкие секретные службы при премьер- министре Вилли Брандте в 1970-х годах. Когда Эмке смотрел транслируемые по телевидению кадры с 11 сентября, он ска­зал, что это похоже на «голливудское производство... Террористы не могли выполнить такую операцию с четырьмя угнанными самолетами без поддержки секретных служб». (52) Эмке не пожелал указать на кого-то конкретно.

Еще решительнее в своей оценке событий 11 сентября в Соединенных Штатах высказался один из старейших российских военных деятелей, ветеран «холодной» войны генерал Леонид Ивашов. В речи, произнесенной на международной конференции в Брюсселе в начале 2006 года, Ивашов заявил:

«...Терроризм не является чем-то независимым от мировой политики, это просто инструмент, средство, чтобы установить однополярный мир с единственной мировой штаб-квартирой, предлог, чтобы стереть национальные границы и установить верховенство новой элиты мира. Именно эта элита является ключевым элементом мирового терроризма и его идеологов, его "крестным отцом". Основной мишенью мировой элиты является историческая, культурная, традиционная и естественная реальность, существующая система отношений между государствами; мировой национальный и го­сударственный порядок человеческой цивилизации и национальная идентичность...