Аристотель и Святые Отцы: голос против процента

Аристотель и Святые Отцы: голос против процента

Что касается Аристотеля, то он стал главным идеологом противостояния ростовщичеству для многих тех, кто до появления христианства формально относился к разряду «язычников», но обостренно чувствовал пагубность этой деятельности. Люди дохристианской эпохи чутко улавливали простую мысль: деньги — это некое общественное достояние, которое не должно превращаться в средство накопления богатства, а выполняет роль «крови», циркуляция которой в хозяйстве обеспечивает его нормальное функционирование. Если допустить ростовщичество, то ростовщики смогут управлять движением «крови», увеличивая или уменьшая ее поступление в организм хозяйства. Никто поэтому не может быть собственником денег, перекрывая их циркуляцию и извлекать выгоду, приоткрывая задвижку — подобно разбойнику на мосту, взимающему с путника плату за проход. Деньги как и земля не должны становиться объектом купли-продажи и сосредоточиваться в руках немногих.

Аристотель очень опасался, что ростовщики могут наложить руку на артерии общества и взимать с него плату за то, что не сжимают слишком сильно. Заплатил — чуть разжали, нечем платить — придушили.

По смыслу высказываний Аристотеля, касающихся денег и ростовщичества, можно заключить, что отводил деньгам лишь роль средства обращения и считал, что деньги — это не товар, а лишь некие «знаки». Выражаясь языком современной денежной теории, можно сказать, что Аристотель стоял на позициях «номинализма» (номинализм — теория, согласно которой деньги не должны обладать «внутренней» стоимостью, т. е. быть полноценными товарными деньгами, они предназначены лишь для того, чтобы быть средством обмена реальных товаров с учетом номинала денежного знака).

И во времена христианства просвещенные борцы с ростовщичеством достаточно часто вспоминали Аристотеля. Особенно следующие его слова: «С полным основанием вызывает ненависть ростовщичество, так как оно делает сами денежные знаки предметом собственности, которые, таким образом, утрачивают то свое назначение, ради которого они были созданы: ведь они возникли ради меновой торговли, взимание же процентов ведет именно к росту денег… как дети походят на своих родителей, так и проценты являются денежными знаками, происшедшими от денежных же знаков. Этот род наживы оказывается по преимуществу противным природе»[10]. С утверждением в мире христианства запреты на процент базировались на догматах христианской церкви, а, они, в свою очередь, — на положениях Священного писания, в том числе Нового Завета.

В частности, в Евангелии от Луки говорится: «… и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая» (Лк 6:35).

Фактически воспроизводились нормы Ветхого Завета, но за одним исключением: они были абсолютными, не содержали двойной морали (свои — чужие). Запреты были зафиксированы в решениях ряда Вселенских соборов. Святые отцы раннего христианства достаточно часто выступали с обличениями ростовщичества как наиболее одиозной формы сребролюбия, а сребролюбие входило в разряд наиболее тяжелых грехов.

Последовательные христиане в своей борьбе против ростовщичества всегда вдохновлялись поступком Спасителя, совершенным Им незадолго до Своего распятия. Речь идет о единственном в Новом Завете случае, когда Христос проявил насилие: он опрокинул столы меновщиков и выгнал их из Иерусалимского храма. А меновщики, сидевшие в храме, были, по сути, и спекулянтами (совершали обмен одних монет на другие с большой для себя прибылью[11]), и ростовщиками (давали деньги в рост).

Случаи ростовщичества (обычно в скрытой форме) были и во времена наибольшего расцвета христианства. Среди обличителей — Иоанн Златоуст (347–407 гг.), Василий Великий (ок. 330–394 гг.), Климент Александрийский (ок. 150 — ок. 220 гг.) и многие другие Святые Отцы[12].

В Западной церкви (уже после ее отпадения от Вселенской церкви) запреты достаточно скрупулезно были обоснованы богословами-схоластами. При этом они опирались не только на Священное писание, но также на работы античных философов, особенно Аристотеля. Особое внимание уделялось положению Аристотеля, что деньги — это не богатство, а лишь знак богатства; следовательно, они не могут служить средством сохранения и, тем более приращения богатства в виде процентов.

Во многих работах по истории Церкви и богословию совершенно справедливо отмечается, что главным идейно-духовным противостоянием в Европе в первые века после Рождества Христова было противостояние между христианством и иудаизмом. На практически-бытовом уровне основным вопросом этого противостояния был вопрос о ростовщичестве. В частности, в Византии после Константина Великого на ростовщическую деятельность были наложены серьезные ограничения и запреты.

Целый ряд современных авторов полагает, что в современной литературе вопросы, связанные с историей ростовщичества, довольно часто оказываются «смазанными». Запреты на взимание процента в былые времена были крайне жесткими и даже жестокими. Наказания за ростовщическую деятельность почти не отличались от наказаний за убийства. Такая «смягченная», «облагороженная» картина времен существования запретов на взимание процентов, по мнению некоторых авторов, призвана «смягчить» отношение современного общества к современной практике ростовщичества, помочь обосновать «естественность» такой практики.

Вот пример такой критической оценки того, что пишут современные учебники[13] об эпохе запретов на ростовщическую деятельность: «До начала XVII века ссудный процент был строжайше запрещен в Западной Европе, на Руси, в странах арабского Востока, в Индии, Китае и других регионах. Наказание за нарушение этого запрета было почти всегда одно — смерть (выделено мной. — В. К.). Такой запрет действовал примерно с XII века[14]. То есть экономика мира почти 500 лет развивалась без использования ссудного процента. Если Вы хотите узнать, как же мир жил без ссудного процента, то с удивлением обнаружите, что об этом осталось крайне мало информации. А то, что осталось, большей частью будет „свидетельствовать“, что ссудный процент все-таки якобы существовал в этот период истории, но просто „подвергался гонениям“. И что за него не всегда казнили, а иногда просто отлучали от церкви и т. д. На самом деле запрет был очень жесткий, и наказание было очень суровым. Тот факт, что почти 500 лет за использование ссудного процента казнили любого, без учета званий, положения, родовитости, замалчивается до сих пор… формально никто это не скрывает, но эта тема вообще никогда не обсуждается в СМИ. Наверное, совсем не интересно: а что же такое заставило весь мир того времени, все религии — христианство, мусульманство, индуизм, буддизм (вернее, не все, а почти все религии) поддерживать казнь тех, кто пытался использовать ссудный процент? Как уже неоднократно говорилось, СМИ — они такие, они всегда заранее точно знают, что интересно, а что совсем не интересно, и какие вопросы ни при каких обстоятельствах не нужно обсуждать. В теме с замалчиванием того, что мир долго жил без ссудного процента, торчат длинные уши „бухгалтеров“[15]. Чем-то эта тема очень неприятна для „бухгалтеров“. Нельзя сказать, чтобы они ее боятся. Нет, я думаю, что ЦУП[16] сейчас имеет такую силу, что вообще ничего особенно не боится. Скорее, немного опасается»[17].

Нельзя отрицать, что ссудный процент существовал всегда, но отношение к нему властей и общества в указанный выше период времени (условно — «почти 500 лет») было действительно самым жестким, более жестким, чем до начала этого периода и после его окончания. Что же это был за период времени? По крайней мере, в Европе, это был период наибольшего расцвета христианской цивилизации, которая последовательно проводила в жизнь основные принципы и нормы жизнеустройства и домостроительства, заложенные в Священном писании, особенно Новом Завете. Взимание процента в те времена квалифицировалось как преступление, мало уступающее нарушению заповеди «Не убий!». Можно его сравнить также с таким преступлением нашего времени, как производство и распространение наркотиков. Неужели взимание процента было таким смертным грехом? И если было, то почему оно сегодня перестало таковым считаться? Об этом мы постараемся сказать в следующих главах.