Торговые отношения между зеками. Зеки тоже люди…

Торговые отношения между зеками. Зеки тоже люди…

На тюрьме, в отличии от зоны, барыжничество (то есть, купля-продажа) не приветствуется, и просто так, в камере, сказать, продай мне, например, за три пачки сигарет или за такую-то сумму свой свитер, не получится. Считается, что все в беде, и жировать или использовать такую ситуацию в корыстных интересах низко. Поэтому предложение купить или продать что-то может быть воспринято, как недостойное поведение.

Что-то толкнуть можно только "на сторону" — обычно через баландера, и если сделка более или менее крупная — с нее надо обязательно уделить на общее. Толкают обычно что-то из шмоток, "продукцию" камерных умельцев — марочки (разрисованные носовички или просто куски материи), четки, открытки. У баландеров приобретают в первую очередь чай и сигареты. Возможно и что-то из съестного — жареную картошку, например, или еще чего-нибудь.

Но, во-первых, приобретая что-то из продуктов с кухни, предназначенных для арестантов, можно попасть — ведь баландеру приходится воровать, причем воровать святое для арестанта — пайку. Если баландеру терять почти нечего — его статус уже ниже вряд ли опустится (хотя может и он своим местом дорожит), то для порядочного арестанта это серьезный косяк, который при желании можно подвести под крысятничество (воровство у своих). Если же приобретается даже что-то и не из кухни, то все-равно это может быть расценено как поступок, по крайней мере, не совсем недостойный, если приобретение ограничено только едой.

Чай и курево, как я говорил, святое — и если в хате голяк хотя бы по одному из пунктов, тратиться на еду в такой ситуации подобно измене воровским идеалам, даже если делающий это сам не курит и не пьет чиф (тогда он может быть обвинен еще и в отсутствии арестантской солидарности).

Обычно так и есть — через баландеров приобретают чай, сигареты, водку, колеса. Где что есть, точнее, где какую "щель" оставляют опера. Когда хата на голяках, то не до веселья, и разговоры не клеются. А операм такой расклад ни к чему — им надо, чтобы арестантам хотелось поговорить, поделиться друг с другом (т. е. "стук со стуком"), наболевшим. Есть хотя бы чаек — и народ уже кучкуется, начинается "движуха".

На зоне же "порядочным" арестантам продавать можно только через барыгу — "утвержденного" авторитетами торговца, который обязан платить налог со своей деятельности в общак. Самим же — западло. Разовую сделку провести, конечно, можно, да и то мужикам, но заниматься этим регулярно — нет.

Барыги по своему статусу — ниже мужиков (или, точнее, это нижняя, неавторитетная их часть) и не имеют права голоса в разборках (не считаются "порядочными" арестантами).

Если у человека есть что-то на продажу, он сообщает об этом барыге, и тот уже ищет покупателя или покупает сам с целью перепродажи. Но об этом мы будем еще говорить, когда подойдем к описанию жизни на зоне, пока же основной нашей темой является тюрьма.

В тюрьмах иметь какую-либо собственность, которая лежит про запас, считается зазорным. Воровская идеология практически декларирует отказ от собственничества. Настоящий вор не ворует про запас, не откладывает на завтра. "Украл, выпил, в тюрьму". Он живет только сегодня. Завтра позаботится о себе само. Вор в законе — идеал блатного мира — вообще не должен иметь собственности. Поэтому настоящий, "правильный" вор никогда не перестает быть им и не завязывает со своим ремеслом. "Поворую, перестану, жду, вот-вот богатым стану" — такой расклад не катит.

Это, конечно, все в идеале — в жизни, как вы знаете и понимаете, несколько иначе. Но рассказываю я это для того, чтобы было более понятным направление босяцкой мысли.

Идеализм вообще свойственен воровскому взгляду на жизнь. Образец идеологически правильного преступника можно, например, увидеть в великолепном голливудском фильме "Схватка" — там главный "отрицательный" герой говорит (уж не помню дословно): "Ты должен быть готов в любое мгновение отказаться от всего, что у тебя есть — ценности, любовь… Только тогда ты можешь быть профессионалом".

Настоящий вор — это Воин, всегда готовый если не к смерти, то к тюрьме, и ценящий, поэтому жизнь и любые ее проявления, и не откладывающий ее на завтра. Полная, тотальная сознательность — ведь любой момент может принести неожиданный поворот. Этот привкус постоянной опасности привлекает, и всегда будет привлекать все новых и новых бойцов на фронта невидимых и явных войн — причем на обе стороны баррикад.

"Быть всегда готовым ко всему" — так объясняют, что такое медитация в Айкидо. Очень привлекательный образ для каждого — я не ошибусь, если скажу так (по крайней мере, для мужчин). Кто в детстве не играл в казаков-разбойников, не представлял себя пиратом или великим мастером единоборств.

Именно поэтому больше симпатий у зрителя этого фильма вызывает именно отрицательный герой — "честный бандит", а не его оппонент — такой же безбашенный, но все же связанный своим статусом, мент (коп, то есть, по ихнему). Вспомните "Леона Киллера", да и еще много фильмов такой же тематики.

Сейчас говорят, что эти фильмы с Запада "растлели" нашу молодежь и общество и спровоцировали рост преступности, особенно организованной. Смею не согласиться — этот образ существовал и в прежние времена. Вся воровская идеология построена на таком образе — а по глубине проработки и размаху нашей воровской идее, достигшей своего расцвета в советские времена (эпоху "правильных" фильмов), в мире нет равных. Итальянская Коза Ностра, китайские триады меркнут перед размахом русской души.

Ведь вся страна — ее преступная часть, жила по одним (нигде ни разу не записанным и не опубликованным, но, тем не менее, практически единым!) правилам — понятиям. Существовала целая страна в стране — единая иерархия, законодательная, судебная и исполнительная власть, разведка и контрразведка. Раздел на воровские цеха и профессии. Собирались (исправно!) налоги, формируя бюджеты (общаки) разных уровней. Система взаимопомощи — социального страхования по-нашему (что-то вроде "на случай безработицы" — здесь на случай заключения) и даже пенсионный фонд. Отлаженная система связи и донесения новостей, охватывающая даже самые закрытые тюрьмы и зоны (при отсутствии мобильников и прочих приколов). Свой язык общения — система тайных знаков (татуировок, жестов) и жаргон, непонятные непосвященному.

Причем все это без единого для всего движения центра и лидера. Этой жизнью жила не одна сотня тысяч (если не миллионы) людей на пространстве в одну шестую часть суши — от Балтийского до Охотского моря. Куда там американским гангстерам и итальянским мафиози (хотя тема хорошая — чуть позже я постараюсь проанализировать общие черты и различия различных криминальных сообществ).

Так что же объединяло, питало и держало эту систему, подобную целой стране, в равновесии? Как раз такой романтический образ Воина, образ Свободы…

А воин не может отягощать себя ни собственностью, ни уютом, ни семьей… Работа и торговля — презренные для него занятия.

Из этого и возникли правила поведения в местах заключения, являвшиеся продолжением общей воровской идеологии. В частности отношение к собственности и торговле, о которых я сейчас говорю.

Если у тебя есть что-то лишнее (хотя в тюрьме лишнего не бывает), просто отдай тому, кому нужнее. А если тебе что-то необходимо, можешь попросить, конечно, но помни при этом известный девиз "Не верь, не бойся, не проси". Если ты просишь, то рискуешь быть воспринимаемым уже не как "правильный" пацан (Воин), который может без жалоб сносить любые тяготы и лишения, а так — мужичек, потенциальный кандидат в шныри, кони (зэковская прислуга), а то и в стукачи.

(Мужичек — это не мужик по убеждениям, а лишь временно относящийся к этой категории, пока обстоятельства не прижали или обратного не доказано. Если идеологию блатного можно назвать идеологией воина, то настоящего мужика — идеологией обывателя. Практичный, без экстремальных взглядов и поступков, предпочитающий обойти конфликтную ситуацию, но вместе с тем, не дающий себя в обиду и знающий себе цену.)

И почти наверняка, прося, ты попадаешь в зависимость. Если даже не всегда материальную, то моральную. Тебе придется в качестве благодарности выслушать, и может быть не один раз, всю биографию твоего благодетеля и его взгляды на жизнь. А если у человека хронический словесный понос, то тогда просто вешайся…

Да и, по сути, в тюрьме нет того, без чего не обойтись. Не получаешь передачи — ешь баланду. Не во что одеться — носи, что есть. Главное, чтобы более-менее чисто и аккуратно. Холодно — терпи. Все это тяжело, но… Обычно же в нормальных хатах человеку не дадут умереть с голоду или ходить оборванным. Если у кого-то есть две футболки — одну, скорее всего, при необходимости он отдаст.

Тут трудно проводить грань — иногда, впрочем, и попросить можно, что-то из шмоток или вещей, и видишь, что у человека не последнее. Например, на суд не в чем пойти. А вот еду просить вообще не принято — это недостойно даже мужика, такое себе могут позволить только чушки и петухи.

Нельзя при этом говорить "Дай" — это одно из табуированных слов в тюрьме. "Твое "Дай" все отношения испортило" — говорят в таком случае. "А не подгонишь ли ты мне то-то?", "Брат! Есть большая нужда — не мог бы ты подсобить тем-то".

Не дать не могут, если просишь не последнее (а для себя не лишнее) — таково одно из основных правил камерного общежития. Но, все равно, это крайний случай, допустимый уже между более или менее знакомыми людьми.

И ни в коем случае нельзя предлагать что-нибудь в обмен — будешь обвинен в барыжничестве. Надо будет, попросят — в ответ это делается уже легче. Можно пригласить, при первой возможности, в качестве благодарности, попить чифирку, или уделить внимание с зашедшей дачки, не акцентируя, однако, что делаешь это за что-то.

Обмениваться же можно только в порядке разнообразия своего быта — для ощущения новизны, так сказать, равноценными вещами без коммерческого интереса, — спортивными костюмами, куртками, например.

Среди семейников это проще, правила своих отношений они могут устанавливать сами — но только, что ж это за семейник, что не видит проблем своего брата. Если у одного полный баул, а другой ходит в дырявых носках — явный перекос. Который все, конечно, видят и очень быстро делают выводы. У семейников все общее.

Если уж в чем большая нужда — лучше подойти к смотрящему и объяснить. Тут вы не просите, а излагаете свою проблему человеку, который взял на себя ответственность за порядок и справедливость в хате. Тот не может не помочь, по своему статусу обязан — если сам не сможет (за счет общака), найдет того, у кого есть излишек и тактично, но, вместе с тем, и без возможности отказать, предложит поделиться, — для общего дела, так сказать.

Но, тем не менее, "скрытое" барыжничество и попрошайничество, конечно, имеется и даже процветает. Для этого используются изощренные словесные тирады, в которых уже перестаешь помнить, с чего, собственно, начинали. Длительные, многоходовые, подъезды.

Или между хатами, например, малява: "У нас есть куреха. Если будет нужда — обращайтесь. Если у вас вдруг есть, чем развеселить душу, будем благодарны". Это, конечно, в случае, если точно знают, что чай должен быть — видели или слышали, например, что дачка заходила. А то так можно и попасть — и чаю не получишь, и сигаретами придется делиться… Если же дачка зашла, и есть и курево, и чай, то просить сигареты не станут — западло просить, если у самого есть, а чаем поделятся — тем более, мы ж предложили им куреху "безвозмездно".

Также для этого используется влезание в душу, рассказывание о своих проблемах, вытягивание на ответные жалобы, предложение помощи — и ты уже в порядке обмена любезностями, вроде как добровольно, отдаешь человеку то, что он хотел от тебя получить. Не успевшему освоиться, от таких попрошаек отбиться почти нет шансов. Иммунитет приобретается со временем.

Особенно если новенький хорошо греется со свободы — "друзей" и "семейников" находится бесчисленное множество. Лезут в жопу без мыла. Дачки рвут беспощадно, пользуясь растерянностью и оглушенностью, или скромностью и природной тактичностью. Человек же, естественно, ищет близких ему людей, чтобы объяснили основные правила жизни, не дали лохануться, разделили боль. За это новичку приходится платить передачами, которые уничтожаются такими "семейники". Как правило, нормальный человек со временем разбирается, кто есть ху и избавляется от прилипал.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.