Глава 37 ЗЛОВЕЩИЕ «БЕСЫ»

Глава 37

ЗЛОВЕЩИЕ «БЕСЫ»

«Бесы» — один из потрясающих политических романов, когда-либо написанных человеком. Впервые я прочитал его в двадцать лет и смело могу сказать, что я был потрясен, изумлен и испуган, я поверил ему. Ни один из ранее прочитанных романов не производил на меня такого впечатления. Меня шокировало, насколько сильной может быть жажда власти; меня потрясла способность человека прощать; умение обманывать себя и других; потребность обрести веру; его любовь и ненависть; его тяга как к нечестивому, так и к святому. Вместе с героями я пережил обманы, политические игры и смерть. Я поразился гению Достоевского, объединившего все в одном романе. Я был изумлен тем, насколько быстро я «прожил» роман и впитал его мудрость. Именно это и является основным достоинством литературы: гениальные романы открывают нам новые миры, и мы вместе с героями живем, страдаем, чувствуем и любим; мы верим в эти миры, верим в их героев. Я тоже воодушевленно поверил пророческому голосу Достоевского, поверил в его героев, в их склонность к покаянию.

И тем не менее роман посеял в моем сердце труднообъяснимый страх. Отчасти он был вызван, наверное, невероятно сильной сценой самоубийства (гаснет свеча, кто-то прячется в соседней комнате и внимательно следит за будущим самоубийцей) и жестокостью совершенного в смятении убийства, порожденного ужасом. Возможно, пугало меня и то, насколько быстро герои романа погружались в размышления на вечные темы; пугала отвага, которую Достоевский увидел не только в них, но и в себе. Мы чувствуем, что всё, все мельчайшие штрихи повседневной жизни связаны с размышлениями о высоком; мы со страхом познаем истину, известную душевнобольным: мысли и великие идеалы неразрывно связаны друг с другом. Как, впрочем, связаны в романе подпольные организации и группировки, революционеры и доносчики. Этот зловещий мир, в котором все взаимосвязано, является одновременно ширмой и дверью, за которой скрыта истина, питающая наши мысли, истина, скрывающая иной мир, в котором есть ответ на вопрос, существует ли Бог и что такое свобода. В «Бесах» Достоевский не только объединяет оба этих вопроса в нашем сознании, он создает убедительный образ верующего в Бога героя, осмелившегося совершить самоубийство ради того, чтобы доказать, что он свободен. Очень немногие писатели способны, как Достоевский, персонифицировать и образно воплотить в жизнь абстрактные идеи, философские противоречия и вопросы веры.

Достоевский начал работать над «Бесами» в 1869 году, когда ему было сорок восемь лет. Незадолго до этого он закончил и издал «Идиота», написал «Вечного мужа». На два года они с женой уехали в Европу (во Флоренцию и Дрезден), чтобы скрыться от кредиторов и иметь возможность спокойно работать. Он задумал роман, который назвал сначала «Атеизм», а потом «Житие великого грешника», затрагивающий темы атеизма и веры. Он не терпел нигилистов, весьма популярных тогда в России, поэтому он писал политический роман об их неприязни к русским традициям, о их западничестве и атеизме. Проработав над книгой долгое время, он вдруг утратил к ней интерес. В это же время в России произошло политическое убийство: в 1869 году в Москве был убит студент университета Иванов. Преступление совершили четверо его друзей, посчитавшие товарища изменником. Они состояли в молодежной революционной ячейке, которой руководил блестящий, дьявольски умный молодой человек по фамилии Нечаев. Нечаев, которого Достоевский изобразил в «Бесах» в образе Петра Степановича Верховенского, с товарищами (в романе Толкаченко, Виргинский, Шигалев и Лямшин) убили в парке своего друга (прототип Шатова), которого они заподозрили в предательстве, а труп бросили в пруд.

История этого преступления позволила Достоевскому раскрыть духовный мир русских нигилистов и западников, показав, что мечты о «новом мире», «революции» и «утопическом обществе» на самом деле не что иное, как жажда власти над днем сегодняшним. В молодости я находился под влиянием левых настроений, и мне показалось, что роман «Бесы» не о России девятнадцатого века, а о современной Турции, погрязшей в радикализме, порожденном насилием. Казалось, Достоевский тихо нашептывает мне что-то о тайном языке души, вводит меня в общество революционеров, мечтающих изменить мир, лгущих во имя революции и унижающих тех, кто не разделяет их взгляды. Помню, тогда я часто размышлял, почему никто не заметил появления этого романа. Его не заметили и в кругах левого толка, поэтому, когда я читал книгу, мне казалось, что она делится своей тайной только со мной.

Мой страх был продиктован причинами личного характера. В те годы, спустя примерно сто лет после преступления Нечаева и выхода «Бесов», похожее преступление было совершено в Турции, в Роберт-колледже. Мои одноклассники, входившие в революционную ячейку, по подстрекательству хитрого, умного «героя», впоследствии бесследно исчезнувшего, забили насмерть своего товарища, по их мнению, «предателя», труп положили в чемодан и попытались переправить его в лодке на другой берег. Они были одержимы идеей, прослеживающейся в «Бесах»: самый опасный враг — тот, кто ближе к тебе, тот, кто оставляет наши ряды. Я сердцем ощущал, насколько страшен радикализм революционеров, способных на убийство. Много лет спустя я спросил у приятеля, когда-то бывшего членом этой ячейки, читал ли он «Бесов», роман, которому они, сами того не зная, подражали, и услышал, что роман его совершенно не интересует.

Хотя роман пропитан жестокостью и страхом, его можно считать наиболее сатирическим из всех романов писателя. Достоевский-сатирик особенно хорош в массовых сценах. В «Бесах» он создал и злую карикатуру на Тургенева (Кармазинов), с которым дружил и которого ненавидел. Он не любил Тургенева за то, что тот был состоятельным помещиком, поддерживающим нигилистов и западников, и, как казалось Достоевскому, презирал русскую культуру. Смею предположить, что роман «Бесы» полемизирует с романом Тургенева «Отцы и дети».

Достоевский слишком хорошо представлял взгляды либералов и западников, поэтому иногда он позволял себе отзываться о них с искренней любовью. Он описывает смерть Степана Трофимовича — и его встречу с русским крестьянством, о которой тот всегда мечтал, с такой сердечностью, что читатель, на протяжении всего романа посмеивавшийся над этим манерным человеком, начинает им восхищаться. В некотором смысле эту сцену можно считать своеобразным прощанием автора с интеллектуалом-западником, революционером и максималистом, его страстями и заблуждениями.

Я всегда считал, что роман «Бесы» — книга об интеллигентах-радикалах (живущих на окраинах Европы, мечтающих о Западе и сомневающихся в Боге) и их постыдных тайнах, которые они хотят скрыть.