Дело и польза

Дело и польза

Итак, основа — товарищество. Товарищество особенно крепко там, где оно складывается между ребятами разных возрастов. Но — на основе чего?

На основе общих дел.

Каких?

Очень важное дело — игра. Она в детстве — образ жизни (извините, если повторяюсь). В ней приобретаются и многосторонний опыт, и умение строить отношения, и всякие знания. Но у игры есть разный уровень «позитивной насыщенности» (простите за наспех придуманный термин). Иногда игра — просто развлечение. Иногда — в ней рождается реальная польза для окружающих людей (бывает, что немалая и для многих). Уже банальный и миллион раз использованный пример — Тимур и его команда. Никогда и никуда от этого примера не уйдешь, он частица истории нашей страны. В тимуровской жизни хватало тайн, приключений, ребячьего азарта, риска, от которого замирают детские души, но был и весомый практический результат. Особенно в дни, когда страна содрогнулась от общей беды. Результат, который невозможно списать в небытие, несмотря на вальяжные и многоумные суждения нынешних критиков и литературоведов о «заидеологизированности творчества Гайдара» (некоторые такие «критики» в прежние времена старательно славили и воспевали этого писателя). А он вовсе не был рабом большевистской идеологии. С детства искалеченный войной, он был человеком трагической судьбы, светлой души и большого, до конца не раскрывшегося таланта. И его заслуга в том, что он создал образ детского содружества, в котором сочетались животворная романтика, чистота помыслов, настоящее товарищество и желание помогать людям.

Вольно или невольно потом, в разные времена, эти принципы возрождались во множестве детских самодеятельных коллективов страны (возникавших, как правило, без «санкции сверху» и потому изничтожаемых властями всех уровней, чиновниками и от педагогики и «местной общественностью»; впрочем, возникавшие «по санкции» тоже часто изничтожались, на всякий случай).

Опять отвлекся… Значит, речь идет о деле, связанном с пользой для окружающих. Что ни говорите, а понимание причастности к такому делу дает мальчишкам и девчонкам ощущение, что они в конце концов включены в общий процесс усовершенствования мира и созидания гармонии. Разумеется, едва ли ребятам приходят в голову такие формулировки. Это ощущение — на уровне подсознания. Но оно дает возможность небольшому по возрасту человеку ощущать себя, как личность, понимать, что уже сейчас он живет не зря и оставляет в общей жизни пользу и след.

Далеко не всякие дела «Каравеллы» в глазах «общественности» выглядели нужными. Ну ладно, лесное патрулирование или сбор денег и вещей для помощи вьетнамским детям можно, скрепя сердце, признать имеющими какую-то пользу. А остальное? Сплошная «развлекаловка»!

Не раз возникали дискуссии со взрослыми скептиками и оппонентами.

— Ну и какой людям прок от ваших занятий фехтованием?

— А какой вообще от спорта прок? Для физического развития, — парировали ребята.

— Но ведь это развитие только для вас самих!

— Неправда! Мы научили фехтованию ребят в нескольких отрядах, поделились оружием, наладили там регулярные занятия!.. А еще фехтование нужно нам для съемок мушкетерских фильмов.

— А эти фильмы опять же — для кого? Сами снимаете, сами крутите для себя в своем «муравейнике»!

— Опять неправда! Мы их многим людям показываем! Родителям, ребятам из разных школ, в разных городах! В «Орленок» и в Артек возили! За них у нас даже грамоты есть…

(Кстати, сейчас, с развитием технологий, со всеми этими кассетами и дисками, фильмы «Каравеллы» пошли по стране так далеко, что уже и не уследишь.)

— Все равно это несерьезно. Так же как и ваши паруса. Строите свои фанерные яхточки, сами катаетесь на них по ближнему озеру, а что дальше?..

— Мы не катаемся! Мы учимся морскому делу — и когда строим, и когда водим парусники! Наш Алешка Васильев сделался инженером-кораблестроителем, Димка Стражников закончил мореходку, Слава Гулевич стал капитаном первого ранга, Сергей Кузнецов служил на крейсере… А знание корабельных конструкций вообще полезно всем. Морское искусство — часть человеческой истории!

— Вы лучше бы историю в школе учили как следует! А то вот вашего Сергея Коробова учительница по этому предмету оставила на осень!

— Не оставила, а пыталась оставить! У него по истории ни одной двойки нет, а она его за споры, в «воспитательных целях»! Пресс-центр тут же поднял шум!

— Ох уж, ваш пресс-центр с его вечными конфликтами! Хотите сказать, что от него тоже польза?

Единого положительного мнения о пользе пресс-центра «Каравелла», разумеется, нет. Слишком много было критических выступлений, шумных дискуссий, споров с ревнителями тоталитарной, авторитарной и всякой другой подобной педагогики. А то, что в свое время спасли от неприятностей сотни школьников, этим ревнителям какое дело? Наоборот… Но так или иначе, а в течение многих лет и в областных газетах, и в центральных, и в журнале «Пионер», и на ТВ «Каравелла» доказывала, что дети — полноценные личности, что ученики должны иметь свои права, что они вправе требовать уважения к себе… Можно сказать, что корреспонденты «Каравеллы» не раз выступали в роли юных правозащитников и до сих пор вспоминают это с гордостью. Правда, в наше время деятельность правозащитников опять все больше подвергается сомнению (и все чаще это слово употребляют с эпитетом «так называемые»), но пресс-центр продолжает жить. И принципам не изменил…

Была ли в деятельности юных корреспондентов польза? Безусловно! Возьмите подшивки газет и журналов за многие годы, убедитесь. Была ли в то же время в этом игра? Конечно! Озорные стенгазеты, конкурсы, соперничество юных авторов, только что постигших на занятиях азы журналистских жанров… Были и волнения при серьезных заданиях редакций.

Давно еще по просьбе журнала «Пионер» в «Каравелле» сочинили «Марш юнкоров». Там есть такие слова:

Работа наша — не парад.

С гвоздя срывая аппарат,

Не раз ты проклинал сигнал тревоги…

Конечно, в этих строчках — романтическое преувеличение. Редко приходилось вот так стремительно подыматься по тревоге и хватать свои пластмассовые двенадцатирублевые «смены». Однако ощущение тревожности и важности корреспондентского дела жило в ребятах всегда. И не раз выпускники пресс-центра несли заявления о приеме на журфак и кончали его. Сейчас уже трудно сосчитать, сколько журналистов с «каравелловским» багажом работают на Урале и в столице. Один пример. Девочка Ника Куцылло, которая в конце семидесятых получила в «Каравелле» начатки корреспондентских навыков, потом в Москве, при недоброй памяти осаде Белого дома, под огнем, провела там все эти беспощадные дни и написала о них книгу…

Опять я отвлекся от «теории». Но это из желания показать, что игра и серьезное дело в добром ребячьем коллективе бывают тесно сплетены и что польза такого дела обладает свойством крепкого цементирующего начала.

Всякое общее дело — результат усилий коллектива, но коллектив-то состоит из личностей. Очень непохожих, со своими характерами, устремлениями, вкусами, интересами. Если в школьном классе (на практике, не в теории) усилия замороченных, вечно утомленных, лишенных нормальной зарплаты педагогов сводятся к уравниванию этих индивидуальностей, чтобы легче добиться двух простых вещей: послушания и отсутствия плохих оценок, то в добровольном разновозрастном ребячьем сообществе такая задача была бы абсурдна.

Задача — иная. Рассмотреть скрытые в мальчишках и девчонках способности и таланты, постараться, чтобы они «расцвели пышным цветом» и по мере возможности обратить на пользу общего дела. Те или иные таланты в детях всегда есть (хотя порой прячутся глубоко). Часто бесполезные в школьном классе, во дворе и на улице (с их вечной насмешливой агрессивностью), они всегда могут пригодиться в коллективе, где сложились добрые отношения. Особенно там, где всяких дел много и всегда найдется точка приложения для самых разных способностей.

Возьмем для примера детскую киностудию.

Каких разных умений требует работа над фильмом! Прежде всего — сценарий. Кто-то пишет основной текст, кто-то сочиняет для него песни и стихотворные вставки, кто-то, отправившись «на разведку», ищет подходящие места для съемки (кстати, увлекательное занятие, знаю по своему опыту), кто-то использует свои знания по истории, разрабатывая эскизы костюмов и оружия; кто-то дрессирует знакомого черного кота (в которого по сценарию превращается колдун), кто-то мастерит макеты и рисует декорации, кто-то возится с аппаратурой и освещением…

Я уже не говорю об «актерах», которые, преодолев изначальную стеснительность, «въезжают» в роли, где надо уметь всерьез вникать в «жизненные ситуации», а также петь и танцевать, драться на шпагах и прыгать через заборы, поизносить монологи, а иногда и плакать по-настоящему. И порой здесь сквозь скорлупу скованности и робости вдруг прорываются такие вспышки мастерства, что порой диву даешься…

Обычно процессом руководит взрослый (хотя и не профессиональный, конечно) режиссер, но сколько помощников учатся у него этому делу!

А сколько хлопот с озвучиванием фильма: подбор музыки, всякие шумовые эффекты, пение! (Например, Володька прекрасен в своей главной роли, но петь совершенно не умеет, и тогда пусть его песню за кадром исполняет Андрюшка, у которого вообще-то в фильме совсем другая роль. Потому что все знают — голос у него замечательный).

А дублеры! Их способности порой не менее важны, чем таланты главных исполнителей. Есть в одном фильме эпизод, где коварные пираты похитили на улице пятиклассницу Наташу и привезли на необитаемый остров. Но ведь не будешь во время съемок два часа таскать девочку по кустам в пыльном мешке, не по-рыцарски это, не благородно (хотя искусство и требует жертв). И вот на выручку самоотверженно приходит Антошка — забирается в мешок, выставив наружу обутые в Наташкины башмаки ноги и… бедные пираты! Ух что-то, а сопротивляться, извиваться, барахтаться и орать Антошка умеет, как сразу сто самых вредных Наташек! Правда, отснятый эпизод займет в фильме всего пять-десять секунд, зато сколько во время такой съемки радостей и смеха!..

А как много творческой возни с титрами названий, с текстами и рисунками внутри фильма, с мультипликацией! Здесь простор для всех, в ком живет талант живописца и графика…

И в этом сплетении самых разных призваний, умений, вдохновения, азарта, неожиданного раскрепощения неведомых ранее способностей вдруг являет себя долгожданный и в то же время неожиданный результат: наш фильм!

Последний (на этот раз) всплеск вдохновения — большущая разноцветная афиша: «Скоро премьера!» Событие одинаково радостное и для исполнителей главных ролей, и для восьмилетнего Валерика, который при озвучивании вдохновенно гремел стеклами в жестяной коробке, изображая битье посуды в таверне «У бубновой дамы»; и для строителей макета пенопластового замка; и для «пиротехников», заставивших стрелять сувенирную модель бронзовой пушки; и для гримерши Леночки, талантливо рисовавшей актерам синяки на скулах и «кровавые ссадины» на локтях; и для участников самодеятельного пиратского хора, подарившего фильму зловещую, но и самокритичную песню о своей флибустьерской доле:

Жизнь послушного теленка

Нам была не по нутру:

Убегали мы с продленки

И не мылись поутру.

Мы могли чужую кошку

Подстрелить из-за угла.

Эта скользкая дорожка

Нас в пираты привела…

…Да, я увлекся, ностальгически окунувшись в давние эпизоды деятельности отрядной студии FIGA (Фильмы Интересные, Героические, Артистические). Но ведь это не только прошлое, студия снимает кинокартины и сейчас. Да и не в одной лишь «Каравелле» увлекались и увлекаются этим делом. Какие замечательные киноленты я смотрел в гостях у пятигорского отряда «Пламя», которым руководил талантливый вожатый Женя Филиппов! Какой славный фильм «Камешек с берега моря» прислали недавно мне в подарок из живущего в Пермской области отряда «Эспада»! С каким интересом я два раза подряд крутил кинокомедию «Мушкетер и фея», снятую в Екатеринбурге группой ребят под руководством инструктора Юрия Никитина. А видеофильмы калининградской студии «Солнечный сад» и томского отряда «Странник»! А фильм «Рыцарь», который весной 2006 года подарили мне четвероклассники-москвичи на конференции «Роскон»… Ну, мой интерес, это дело, как говорится, субъективное. Но каждый раз я думал об интересе ребят, с которым они отдавались этой киносъемочной затее. Сколько своих способностей и вдохновения вложили в нее, сколько получили удовольствия и как многому научились друг у друга (может быть, не столько конкретным навыкам, сколько радости общения при большом увлекательном деле)…

Опять же я все про кино, да про кино. А ведь во множестве коллективных дел в самых разных ребячьих сообществах важны непохожие друг на друга таланты мальчишек и девчонок. Например, в походных и поисковых отрядах — от способности распознавать минералы и найденные экспонаты до умения лихо отчищать с помощью песка и золы закопченные на огне ведра, от знания разных способов разжигать под дождем костер до артистического дара таинственным шепотом рассказывать в палатке после отбоя «душеобмирательные» истории про нечистую силу (несмотря на притворно-строгие покрикивания ночного дежурного)…

Ну и так далее. Примеры длинные, а мысль в общем-то проста: чем больше в коллективе самых разных ребят с непохожими характерами и способностями (которые порой приходится старательно «раскапывать»), тем больше у такого коллектива возможностей жить интересно, творчески и… дружно. Да, потому что умение жить по-товарищески чаще всего возникает в среде творческих индивидуальностей, объединенных общей целью. Если в уличной компании, где наибольшей ценностью считается агрессивная сила, или в классе, где изначально царит убеждение, что «надо быть как все», непохожесть часто вызывает насмешки и отторжение, то в нормальном творческом коллективе (в дальнейшем для краткости буду именовать его «отрядом», хотя далеко не всегда это отряд) всегда живет интерес к индивидуальности. Приходит новичок, и у остальных — радость, что есть пополнение, и любопытство: а какой ты, что ты умеешь, что интересного принес нам? Это не столько прагматический интерес, сколько интуитивное желание живого организма-сообщества обогатить себя, сделать общение внутри коллектива еще более увлекательным.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.