Красные коммунисты

Красные коммунисты

Вокруг многих членов ЦК группировались то писатели-деревенщики, то истеричные «разоблачители Сталина», то местные националисты… прекрасный показатель того, что номенклатура и интеллигенция далеко не во всем противостояли друг другу. Дети идеологического общества, они и объединялись по главному критерию — по разделяемым идеям.

И сами по себе «красные коммунисты», ездящие в красных трамваях, рвущие в очередях друг у друга красную колбасу, тоже разбивались на клубы по интересам, в том числе по политическим интересам.

В годы правления Брежнева важнейшей цементирующей идеей стали споры вокруг личности Сталина и оценки всего его правления.

Для либералов и всех «передовых» людей Сталин был мерзким чудовищем. Для очень многих других — великим человеком, чьи замечательные дела оболганы политическими пигмеями. Отношение к Сталину во многих кругах становилось лакмусовой бумажкой: «свой» или «не свой».

Интеллигентский обер-зубоскал, певец и бард Юлий Ким пел забавные такие песенки про смешного и глупого Брежнева, который хочет подражать отвратительному кровавому Сталину. Песенки пелись для кухонного употребления в компаниях «своих». Стать открытым «диссидентом» Ким боялся. Потом, в «перестройку», «протесты интеллигенции» выплеснулись на страницы прессы, на радио и телевидение, но песенки Кима уже никому не были интересны.

Споры о Сталине и его наследии (и в ЦК, и на кухнях) стали ярким явлением всех 1980-х годов.

Советские люди всегда разбредались в группы и группочки «по интересам»… чем дальше, тем разбредались активнее. Темами споров становились и экономика, и отношение к Западу и теории Льва Гумилева, и паранормальные явления… Считалось глубоко интеллигентным признавать, что «что-то есть» и что теория Гумилева — не марксистская. Сплотившись на сей могучей идейной базе, советские люди удовлетворенно напивались на кухне, на даче или в туристическом походе под бренчание скверной гитары. И все были счастливы, все жили ценной до полного одурения общественной жизнью.

Глупо представлять это сообщество подсоветских людей второго-четвертого поколений и врагами советской власти, и убежденными коммунистами. 99 % не были ни теми, ни другими. Люди осмысливали себя и жизнь в навязанных им идеологических формулах — других-то ни у кого не было. Деревенский дед, доивший корову, тем самым «выполнял продовольственную программу». Крепкий дядя, доставлявший в милицию хулигана, «сотрудничал с органами». Даже молодая женщина, родившая второго или третьего ребенка, «давала стране новых работников». Советский человек поневоле мыслил идеологическими штампами, но это не делало его ни марксистом, ни коммунистом.

Было все, что угодно. Были национал-социалисты и фашисты, были истовые либералы, арийцы, неоязычники и евразийцы, социал-демократы и анархисты, эсеры и еврокоммунисты… Кого только не было в числе советских интеллигентов, кто только не собирался на кухнях, не пил водки со вскрикиваниями и невнятными угрозами Бог знает кому.

Вот кого почти не было — это трезвомыслящих людей.