Глава 4 ИНФРАСТРУКТУРА МИРА ЯЗЫЧНИКОВ
Глава 4 ИНФРАСТРУКТУРА МИРА ЯЗЫЧНИКОВ
Чтобы найти низ, покопайся сверху.
С. Лем
Мир некрещеной Руси — в основном мир деревень и деревушек. Деревушки маленькие, порой на 10–20 жителей. Деревушки отделены друг от друга днями, а то и неделями пути через дремучие леса, населенные только животными. В каждой деревушке производят все необходимое для жизни, весь остальной мир не очень важен… Будет нужно — деревушка проживет и без всего остального мира — если не навсегда, то на долгие годы.
Городов мало… В них живет самое большее 2–3 % всего населения.
Слово «город» означает поселение человека, огражденное стеной или забором. Археологи разделяют селища — неукрепленные поселения славян Средневековья, и городища — поселки, укрепленные валом и рвом. Город, городьба, огород, ограждение — эти слова происходят от одного корня.
Славяне — потомки воинственных индоевропейцев. Война была образом жизни их предков на протяжении всей истории, на всем пути с их таинственной прародины. Славяне расселялись в местах, которые считали своими финские, балтские, иранские племена. Хозяевам не всегда нравилось, что к ним кто-то вторгается — приходилось защищаться не только от диких зверей.
К тому же «род восставал на род», сами славянские роды и племена воевали друг с другом. Соседи одного языка зачастую оказывались опаснее финно-угров, поскольку были многочисленнее, агрессивнее, дисциплинированнее — и уж конечно, лучше вооружены.
В лесостепной полосе, на юге Руси, кочевники набегали на оседлых для увода в рабство и ради грабежа. Города на юге большие, с высоким валом и глубоким рвом. Когда-то на валах был и тын — заостренные поверху колья, а то и настоящая стена из дубовых бревен, по верху которой могли ходить люди.
Уже в IX в. предки умели устраивать настоящие крепости вроде Алчедарского городища. Если в VII–VIII вв. это было неукрепленное поселение племени тиверцев, то в IX в. Алчедар вырос в несколько раз, в нем появилась сложно устроенная цитадель[66] с каменной башней и хранилищами пресной воды. Городище приобрело вид огромного «бублика» со рвом и настоящей крепостной стеной в 6–8 м высотой, с башнями и воротами.
Такие крепости становились необходимы в местах, где на славян и иранцев легко могли напасть хазары, печенеги или представители многочисленных цивилизованных народов. Алчедар был мощной крепостью тиверцев, но и она запустела в начале XII в. — крепость устояла против печенегов, но не выдержала натиска нового врага, половцев.
Укрепления вятичей и северян — детские игрушки в сравнении с тем, что строили поляне, и тиверцы: у них враги были не такие страшные.
Число городищ на Руси VIII–IX вв. огромно — по разным оценкам, от 2000 до 20 000. К тому же открыты еще наверняка не все.
Такие же укрепленные городища строили скандинавы. Даже название похожее — горд. Скандинавский горд — это укрепленный поселок или хутор. Многие современные названия населенных пунктов в Швеции и Норвегии включают эту частицу — «горд». В Германии укрепленный «burg» четко отделялся от неукрепленного «dorf». Названия многих современных городов оканчивается на это «бург» — Тевтобург, Мекленбург, Нотебург, Ковбург. Сплошные «бурги», совершенно как у нас.
Столицы Руси
Изначально городище было укрепленным поселком рода, родовой или сельской общины — так сказать, укрепленной деревней. Настоящую крепость приходилось строить уже не в свободное от полевых работ время. На это требовался труд, посвященный только крепости. В настоящей крепости обитал уже не род, а воины-профессионалы — князь и его дружина. Город становился политическим центром округи — местом, где жили самые влиятельные, сильные и знатные.
Города — это с самого начала родовые и племенные столицы. Деревня могла быть укрепленной или неукрепленной, но ставка князя или воеводы укреплена была всегда.
Летопись отмечает «городки», которые были у каждого племени — племенные столицы. Они всегда невелики. Летопись хорошо знает эти столичные городки: Искоростень, стольный город древлян; Туров, стольный город дреговичей; Червен — главный город волынян; Полоцк — главный город полочан. Нет ни одного племенного городка, который бы разросся, сделался по-настоящему большим и славным городом.
Даже Киев — не исключение. Киев — торговый город, выросший на месте традиционного старого торжища. Племенной центр полян изначально располагался не здесь, а, судя по всему, на реке Ингул. В Киев столица полян переместилась потому, что на торгу стал разрастаться новый город. Не столица рода или племени, вообще не административный центр, а с самого начала большой торговый город.
Торговые центры
Деревня — поселение земледельцев и скотоводов, там занимаются сельским хозяйством. Город — центр ремесла и торговли. Но долгое время города Руси вовсе не были центрами ремесла — очень уж велики здесь расстояния.
Было невыгодно ездить в города за железными гвоздями и керамическими горшками. Город стал ремесленным центром в более позднее время, когда и городов стало побольше, и население плотнее.
Гораздо быстрее росли города, которые могли стать центрами не ремесла, а именно торговли. В таких поселялись и ремесленники, их продукция пользовалась там спросом.
Особые торговые поселения возникли на Руси задолго до появления государства. Группа петербургских археологов даже придумали для них особое название: «открытые торгово-ремесленные поселения» (ОТРП). Такие возникают уже в VII–IX вв., когда никакого государства нет на Руси и в помине. Даже и городов еще нет! А вот торговля уже есть, и процветает вовсю. На всех водных дорогах, рассекавших Русь, возникали «торговые места», не имевшие никакого отношения к племенным центрам, но зато имевшие отношение к торговым путям.
Такие центры были не племенными, а многонациональными. Не забудем, что люди из разных племенных союзов вовсе не были друг для друга сородичами; кривичи — иностранцы для полян; тиверцы говорят на другом языке, нежели словене ильменские.
Все быстро растущие города Древней Руси выросли из подобных ОТРП.
Полоцк — центр вовсе не всех кривичей, а одного из их племен. Но этот город стал богат и знаменит, потому что стоит на Западной Двине, при впадении в нее реки Полоты.
Другие центры племени кривичей лежали вне торговых путей — вроде города Кречут, который влачил убогое существование и в конце концов исчез с лица земли.
Город Менск, который мы сегодня называем Минском — никак не племенной городок; его название говорит само за себя. Впервые он упоминается в 1067 г. как крепость Полоцкого княжества. Но крепость оказалась расположена очень уж удобно — на реке Свислочи, притоке Березины, притоке Днепра. Маленькая крепость, как оказалось, имеет бо?льшую перспективу развития, чем Полоцк и тем более Кречут.
На крайнем западе Руси город Галич известен только с X в.; Владимир-Волынский основан Владимиром Мономахом в XII в.; Львов основан в 1256 г., уже в христианские времена. Все это города гораздо моложе, чем племенные центры Теребовль или Дорогобуж, но они «хорошо» расположены.
Владимир стоит на водном пути через Западный Буг в Вислу и на скрещении сухопутных дорог. Одна из них ведет в Польшу, на города Люблин, Щецин и Познань (на ней вырос город Холм); другая — на Сандомир, Краков и Вену (на ней вырос пограничный город Сутейск).
Галич стоит в верховьях Днестра, на пересечении сухопутных путей, ведущих из Киева на Краков, в Польшу, и на Пешт, в Венгрию.
Львов и Перемышль лежат на скрещении дорог, одна из которых ведет на Краков и Вену, а другая — в Венгрию.
Князья основывали и строили Галич, Владимир и Львов — но, судя по всему, и строили именно по той причине, что находились они на скрещении транспортных артерий. Князь возводил город в перспективном месте.
Не торговля пошла там, где сидел князь. Князь пришел и сел туда, где шла торговля.
Почему так важна была торговля
Без торговли Русь существовать не могла.
Во-первых, не везде есть железо высокого качества, а ведь без железного топора, железного сошника на плуг, железного ножа никак не освоить лесных дебрей под пашню. В большинство районов Руси железо приходилось ввозить.
Во-вторых, нет соли, а без нее жизнь человека невозможна… Тем более что в те времена не существовало никаких других способов консервировать продукты. Ни квасить капусту, ни сохранить мясо в теплое время года (с марта по октябрь) без соли невозможно. А соли на Руси нет, и ее приходится ввозить.
В-третьих, торговать на Руси удобно. Страна лежит на скрещении нескольких трасс международной торговли: на пути торговцев с Востока, из мусульманского мира, которые двигались в Европу, и на пути купцов из Германии и Скандинавии, которые шли на Восток.
В-четвертых, Русь богата товарами, которые хотят получить в других странах: мед, древесина, зерно, холст, пушнина. Торговать с Русью выгодно, купцы разных стран легко обогащаются.
На Руси находят клады арабских монет VI–VIII вв. — значит, уже тогда были богатые люди, которые смогли накопить монеты далеких, экзотических для Руси стран.
Поддержка торговли
О важности торговли на Руси говорит то, что здесь никогда не существовало права захватить иноплеменника и зарубежного торговца. В германском праве оно есть: Wildfang — то есть «поимка дикого». Согласно Wildfang’у, община и государство обязаны охранять жизнь, свободу и имущество только члена общин и государств, которые заключили договор с данной общиной и государством. Если договора нет, то этот человек — «дикий» (Wild), и его вполне можно убить, продать в рабство, а имущество присвоить.
В Германии такой закон был; на Руси — нет. По-видимому, для Руси было важнее передвижение купцов и их товаров.
Важность водных путей
Водные пути на Руси важнее сухопутных — дороги еще только предстоит проложить, а расстояния огромны. Впрочем, дороги остальной Европы ненамного лучше русских. В V–XIV вв. Европа живет римскими дорогами — они действительно великолепны. Новые народы Европы начнут строить дороги не раньше XV–XVI вв., и то они будут хуже римских.
Но легко было римлянам связывать Италию и Галлию сетью отличных дорог. Расстояния там невелики: вся Галлия с севера на юг в полтора раза меньше, чем расстояние от Ладоги до Киева, в два раза меньше расстояния от Балтики до Черного моря. В самом широком месте «сапог» Апеннинского полуострова чуть шире, чем от Пскова до Новгорода или от Киева до Чернигова.
К тому же в Европе население густое — есть кому строить, есть кому поддерживать в порядке. В Галлии и в Италии реки не сносят мосты в половодья — ведь там нет снежного покрова, который тает быстро и бурно.
От перепада температур в Италии не лопаются камни и не устает до времени металл, — нет таких весен, когда днем +15 °C, а ночью -15 °C.
Грунтовых дорог на Руси, как уже было сказано, пока мало, да и те оставляют желать лучшего. Кроме того, много ли увезешь даже на возу? Тонна груза — уже много, и эту тонну еле-еле волокут медлительные волы по 20–25 верст за день. Волов нужно кормить, за ними нужно следить, волы должны отдыхать…
Гужевой транспорт связывал самые крупные города, и в основном на Западе Руси. Дороги, по которым можно ехать на волах, связывали Киев со Львовом, а Львов с Перемышлем, Краковом и Веной. По другим дорогам вели под уздцы вьючную лошадь. А вьюк не может весить больше 120 кг.
Но ту же самую тонну груза можно положить даже в не очень большую лодку; в ладью войдет несколько тонн. Ладье не нужно делать дорогу, ее не нужно кормить и оберегать от волков. По течению вода сама несет лодку, даже ночью.
Водные пути и города на водных путях были особенно важны для Руси. Тем более в те времена реки были полноводнее, мощнее и глубже. Между речными системами Балтийского, Черного и Каспийского морей делались волоки — такие места на водоразделах, где между реками разных систем наименьшее расстояние. Русь — равнинная страна, водоразделы не были гористыми, без скал и резких подъемов.
Грузы на волоках переносили на себе или перевозили на быках, на лошадях. Ладьи же перетаскивали, подкладывая под днище обрубки бревен, чтоб перекатывались. Десятки сильных мужчин вцеплялись в борта, наваливались, и… Не один день адского труда требовался даже на самых маленьких волоках.
Много волоков было на Руси, и много современных городов в своих названиях несут это слово. Самые известные из них — Волок Ламский, нынешний Волоколамск, Вышний Волочек и Вологда («Волок да волок…»).
На волоках вставали большие торговые города — например, Берестье, современный Брест, лежит на волоке из бассейна Западного Буга в бассейн Днепра.
Путь из варяг в греки
Водных путей, которые связывали Русь со всем миром, было много. Но главный, самый важный из всех водный путь, это знаменитый «путь из варяг в греки», от берегов Балтики к Черному морю.
В летописях он описан очень подробно: «Путь из варяг в греки и из грек по Днепру, и верх Днепра до Ловоти, по Ловоти внити в Ильмень-озеро великое, из него же озера потечет Волхов и втечет в озеро великое Нево и того озера внидеть устье в море Варяжское, и по тому морю идти до Рима, а от Рима прити по тому же морю ко Царюгороду, а от Царьгорода прити в Понт море в неже втечет Днепр река».
Летописец описывает: «верх Днепра до Ловоти». Так, все просто, понятно. А были между Днепром и Ловатью чуть ли не самые большие, самые длинные в мире волоки. Сворачивали в реку Хмость, приток Днепра, потом 22 км тащили ладьи и несли грузы до Каспли — притока Западной Двины. Проплыв по Каспле, выходили в Западную Двину. По этой реке можно было попасть прямо в Рижский залив. Но если плыть не «в балты», а «в варяги», то надо свернуть вверх по течению Западной Двины, и через сорок километров будет новый волок, чуть меньше старого — 18 км — до реки Куньи, притока Ловати. Как только ладья отразится в водах Куньи, все хорошо — с этого места можно только плыть, волоки кончились. Так же все хорошо для плывущего с севера на юг: как только ладья заплясала на волнах Хмости — худшее позади.
Проходить волоки было неимоверно тяжело; за лето старались перебраться через волоки, чтобы осенью доплыть до Киева. Если не удавалось пройти волоки быстро, или зима падала ранняя — зимовали на волоках.
На «путь из варяг в греки» словно нанизаны крупные славянские города: Ладога, Новгород, Старая Русса, Смоленск, Любеч, Киев.
Наверное, это обилие городов на водных путях и волоках вызвали к жизни и скандинавское название Руси — Гардарики, Страна Городов. Пусть в городах жил ничтожный процент населения, сами города лепились к речным системам, к крупным рекам. Пусть шаг в сторону от рек и городов, на малые речки — и не будет никаких городов, одна сельская и лесная Русь на сотни верст.
Но иноземец-то сталкивался именно с городами. В первую очередь с ожерельем прекрасных торговых городов, тянувшихся вдоль «пути из варяг в греки», по другим речным системам и волокам. В других странах самые прекрасные города окружали жалкие деревни. На Руси деревни оставались скрыты в притоках крупных рек, за приречными лесами, неведомо где. Иноземец видел торговые города как бы отделенными от села.
В эту городскую Русь из деревень везли все, чем богата и сельская Русь, и Русь непролазных лесов. Города представляли Русь в целом. Русь оборачивалась для путешественника, купца, даже для наемника Страной Городов.
Другой вопрос, что это скандинавы были в восхищении от огромных шумных городов Руси… Нам бы эти города показались крохотными скучными деревушками, живущими однообразной сонной жизнью. Событий крайне мало. Людей мало, все они знают друг друга. Развлечений практически нет. Большинство людей очень много работают, в основном это физический труд. Чтобы сделать самые элементарные вещи, необходимо потратить невероятное количество примитивнейшего ручного труда. Вся жизнь всех женщин без остатка уходит на простейшее домашнее хозяйство. Вся жизнь 99 % мужчин — на тяжелейший ручной труд.
Но помимо этого труда, делать особенно и нечего. Интернета нет. Телевизора нет. Радио нет. Газет нет. Книг тоже нет. Вечерами быстро ложатся спать — освещается изба лучиной, то есть сосновой смолистой щепкой. Свечи — только у самых богатых. К тому же завтра с первым светом опять начнется нескончаемый труд.
Никто никуда не торопится… Вне работы руками делать нечего. Зимой Русь замирает, покрытая пышным красивым одеялом снегов… Чем заняться вечерами? Ведь человек не может день за днем спать по 14 или 16 часов. Можно пить пиво… Водки, кстати, тоже еще не придумали. Можно рассказывать сказки. Можно разговаривать, по сто раз повторяя одно и то же. Можно просто сидеть, глядя в пространство. Это все.
Некрещеная Русь была бы невыносимо скучным местом для людей даже XIX века… Не говоря о XXI столетии.
Погосты
В V–VI вв. славянские племена широко расселились на территориях Верхнего Поднестровья и Полесья. Сжигая покойников, после трупосожжения остатки костра, пепел и пережжены кости, они ссыпали в глиняную урну. Урну хоронили в общем могильнике; иногда вместе с прахом умершего оставляли горшки с ритуальной пищей и одиночные бронзовые предметы, хотя чаще всего не клали и этого.
Место сожжений того времени исследовали на Житомирщине: костер диаметром 8 м, расположенный на небольшом холме возле реки Гнилопять. Все погребения подобного типа на данной территории были без сопутствующего инвентаря. Лишь некоторые из них сверху накрыты перевернутым сосудом.
Начиная с VI–VII вв. на всей территории расселения славян на смену грунтовым погребениям приходят курганные. Сам обряд остался прежним, лишь урны теперь не закапывали просто в землю, а насыпали над ними небольшие округлые курганы высотой до 1 м и диаметром до 12 м. Все курганные погребения до IX в. были коллективными.
Эти погребальные обычаи постепенно исчезли после принятия христианства.
Одновременно другая группа славян (возможно, потомки нерасчлененного единства западных и восточных славян, «словене ильменские», в районе озер Ильмень и Псковское) практиковала немного иные погребения: в длинных курганах — невысоких насыпях-валах длиной от 10 до 100 м. В каждом таком кургане расположено несколько погребений, произведенных по обряду кремации. Могильники эти в большинстве своем являются безинвентарными, лишь в некоторых встречаются одиночные вещи.
Кладбища, где закапывали сожженные в другом месте кости, назывались погостами. Славяне верили, что если не приносить жертв умершим предкам, они могут приходить с погостов. Такой мертвец назывался «гость».
Финно-угорские народы покойников хоронили. Под их влиянием и славяне начали хоронить трупы в земле, или ставили гроб с покойником, долбленую колоду, на опоры. Получалась «избушка на курьих ножках». Такую «избушку» называли «домовиной», то есть домом покойника. В «избушке» и лежит Баба-яга — полуразложившийся труп. Почему у нее костяная нога? Потому что мясо на ноге уже сгнило. Баба-яга не видит живых, но они для нее очень сильно и плохо пахнут («русским духом пахнет!»). Она поедает живых, если они ей попадутся.
Курганы князей и высшей знати выглядят совсем иначе.
Самый известный из них, вероятно, курган Черная могила, находящийся в городе Чернигове. Курган раскопан в 1872–1873 гг. Д.Я. Самоквасовым.
Под насыпью обнаружены остатки большого костра, на котором были сожжены трупы двух воинов, женщины, а также каких-то зависимых от них людей. На кострище найдены мечи, кольчуги, наконечники копий и стрел, металлические сосуды, керамика.
В кургане найдены орудия труда и женские украшения. В насыпи на высоте 7 м от основания лежали шлемы, кольчуги, 2 золотые византийские монеты, и, по-видимому, ритуальные предметы, остатки тризны: железный котел с костями барана, два жертвенных ножа, бронзовый идольчик и два сосуда из рогов тура в серебряной чеканной оправе. Серебряные оковки рогов украшены чеканным растительным орнаментом, на большом роге изображены мужчина и женщина с луками, стреляющие в птицу, фантастические животные.
Тризну справили на полуготовом кургане. Вероятно, пиршество в честь погребенных сопровождалось военными играми или соревнованиями. После тризны совершавшие тризну бросили богатые подарки погребенным, котел с ритуальной пищей для покойников на поверхность, где шла тризна, и досыпали курган.
Предметы, найденные внутри могилы, в значительной мере оплавлены в верхней части и покрыты толстым слоем пепла. Это указывает на то, что тела не возлагали на погребальный костер, огонь разводился над покойными. Вероятно, покойных Черной могилы сжигали в домовине — деревянном сооружении, «доме мертвых».
Военачальники с рогами тура и оружием были одновременно жрецами, на что указывают бронзовый идол, ритуальные котел и ножи. Такое объединение возможно было лишь в лице князя, так как именно князья чаще всего были верховными жрецами у славян.
Местное предание гласит, что в кургане погребен князь Черный, основатель города.
Самоквасов предположил, что в кургане захоронен современник Свендослава-Святослава, воевода Претич, с «другой стороны Днепра». В 968 г. он спас Киев от печенегов и заключил с ханом «вечный мир», ритуально обменявшись с ним оружием.
Позже предположили, что тут погребены знатные варяги: много скандинавских вещей.
Если это варяги, то ославяненные: большая часть вещей славянского происхождения. Если славяне, то входившие в состав варяжско-славянской знати. В любом случае Черная могила хорошо показывает, как думала и чувствовала высшая знать Древней Руси, каковы были ее представления о погребальном обряде.
Проходя мимо курганов и погостов, следовало оказывать знаки уважения мертвым, в том числе ритуально пить и есть с ними — бросать частички пищи, лить воду и пиво.
Капища
Для поклонения богам устраивали специальные места — капища. Их окружали острым частоколом, а на колья насаживали черепа людей и животных. На капище стояли болваны: резанные из дерева изображения богов. Им приносили жертвы, но если боги не выполняли просьб, их наказывали — лишали жертв, как бы морили голодом, били палками.
Часто капища делались там, где молния ударила в дуб — таким дубам, очевидно, отдал предпочтение Перун. Как правило, сожженные молниями дубы очень красивы. Обычно это одиноко стоящие, раскидистые деревья. Под такими собирались на народные собрания, сходки воинов, под ними поедали священных бычков Перуна. Проходя мимо капищ, следовало зайти на них, поклониться местным богам, объяснить цель путешествия и просить их разрешения пройти по их территории.
Существовали и общеславянские капища — религиозные центры, которые имели значение для всей или почти всей Руси.
Збручский культовый центр
Збручский культовый центр возник в густых лесах на берегу Збруча в конце IX — начале XI в. Главное языческое святилище, в Киеве, было разрушено Владимиром в 988 г., при Крещении Руси. Но оттого, что Владимир начал массовое, в основном насильственное, крещение Руси, Збручское святилище скорее выиграло… Вероятно, на Збруч сбегались и верующие язычники, и жрецы из разрушаемых княжеской дружиной святилищ. Об этом говорит то, что найденные на территории жертвенных комплексов вещи происходят из разных местностей Южной Руси.
Просуществовал Збручский культовый центр до XIII в., до самого монгольского нашествия. По одной версии, находившиеся в святилищах каменные идолы спрятали в реки от монголов. Эта версия неубедительна: монголы не воевали с религиозными центрами.
По другой, более реальной версии, культовый центр разрушили христиане, и они же сбросили в реку идолов.
Збручский центр имел сложную структуру и состоял из трех городков-святилищ на правом берегу Збруча: Бохит, Звенигород, Говда. Возможно, было еще одно святилище на левом берегу (Иванковцы, урочище Замчище). Также рядом с ними располагались не менее десяти поселков и могильник.
Самое большое городище-святилище расположили на горе Бохит, самой высокой (414 м) горе в окружающем ландшафте. Городище представляет собой вершину горы, укрепленную валами длиной около 300 м, шириной от 50 до 100 м. При построении святилища Бохит использованы каменные валы IV–V вв., но основные конструкции относятся к рубежу IX–X вв.
Вход в святилище расположен на восточной стороне. Сама площадка святилища делится на три части. Первая — предхрамовое пространство, расположенное сразу после входа.
Вторая часть в середине святилища, представляет собой требище — место принесение богам треб, то есть жертв. На этой большой площадке размером около 125 на 60 м, на которой обнаружены следы крупных построек, прилегавших к валам, могли вместиться одновременно до 600 человек.
Со стороны, противоположной входу, на мысу, на особом возвышении находится третья часть — площадка, огражденная внутренним валом. Скорее всего, это капище. Внутри капища обнаружена вымощенная камнем восьмилепестковая фигура диаметром около 15 м, имеющая на концах лепестков углубления. Вход в эту часть капища расположен с северной стороны. Внутри круга обнаружена квадратная в плане яма, идеально подходящая по размеру к основанию Збручского идола… речь о котором впереди.
На северном склоне горы, вблизи святилища, расположен большой могильник, ограниченный земляным валом. При закладывании вала в его основе проводились очистительные ритуалы, от которых сохранились слой угля и обломки посуды X в.[67]
Збручское святилище… вернее, збручский комплекс святилищ, нашли далеко не случайно: предположить, что в этом районе находится славянский культовый центр можно было с 1848 года…
Збручский идол
Лето 1848 г. выдалось жарким, пограничная река Збруч сильно обмелела. У горы Соколихи стало видно наклонно выступающую из воды серую «шапку». У проходящих по дороге над берегом Збруча крестьян тут же пошла молва об «утопленнике». Крестьяне рассказали о неприятной находке мандатарию (уряднику) А. Брушкевичу. Тот никак не отреагировал — место находки не входило в его участок.
К счастью, с 1815 г. Збруч стал пограничной рекой между Российской империей и Австрийской империей. Посты пограничников и таможенной стражи располагались как раз вдоль реки. Пограничники не предприняли активных действий, а вот таможенники пошли посмотреть. Стало понятно, что из воды торчит не голова человека, а камень… Скоро таможенники обнаружили и все изваяние. Начальник таможни, надстражник Лашевский, уведомил о находке управляющего находившимся неподалеку имением пана Заборовского, инженера по образованию, К. Беньковского. Беньковский оказался человеком образованным, и находку оценил. Он послал за тремя парами волов, чтобы вытащить и увезти изваяние, а на берегу реки привлеченные суетой стали собираться люди. Эта толпа крестьян и вытащила из воды каменного языческого идола. Беньковский велел погрузить изваяние на телегу и отвезти в Лычковцы, где мандатарий Брушкевич просто швырнул его овином на дворе. Изваяние так и валялось до зимы без всякого внимания, пока владелец имения Заборовский не подарил его коллекционеру М. Потоцкому. С того времени и началась слава Збручского идола, как уникального раритета.
Сегодня Збручский идол хранится в Краковском археологическом музее, но точные копии поставлены в Москве, Киеве, Гродно, Варшаве, Вильнюсе и Тернополе.
Сам идол — четырехгранный столб серого известняка, высотой 2,67 м. Столб разделен на три яруса, на каждом из которых высечены различные изображения. Высота верхнего яруса — 160 см, среднего — 40 см, нижнего — 67 см. Таким образом, на идоле имеется 12 отдельных секций. Одна из секций нижнего яруса пуста, остальные же 11 содержат по одному изображению.
Верхний ярус содержит крупные изображения двух женщин и двух мужчин в длинной подпоясанной одежде.
Одна женщина изображена с рогом, вторая — с кольцом. Мужчины соответственно изображены один — с конем и мечом, второй — с солярным знаком на одежде, кругом с шестью лучами внутри него.
Женскую фигуру с рогом большинство археологов считают изображением Макоши, богини плодородия, а фигуру с кольцом — Ладой, богиней весны, покровительницы брака и любви. Мужская фигура с мечом и конем легче всего поддается определению, — эти атрибуты свойственны Перуну, богу грозы и войны. Божество с солярным символом может быть определено либо как Хорс, бог солнца, либо как Даждьбог, бог плодородия и солнечного света. Мужское божество, держащее на себе Землю, отождествляют с Велесом-Волосом.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.