Дело об избиении журналиста Кашина: от юбилея к юбилею О, спрячьте свой усталый взор
Дело об избиении журналиста Кашина: от юбилея к юбилею
О, спрячьте свой усталый взор
Итак, у нас теперь новый президент. Торжества стихли, политическая перебранка понемногу прекращается, кремлёвские деятели говорят, что пора работать, а митинговать — хватит.
Вот и мы о том же.
Давайте-ка вы поработайте.
О деле журналиста Олега Кашина стоило бы подробно написать в конце 2011-го, когда этому «висяку» исполнился год. Но тогда все готовились к парламентским выборам, потом разные люди начали ходить с площади на площадь, и шум стоял такой, что в нём потонула б любая тема.
Теперь же, в связи с очередными известиями о полицейском беспределе и вполне обоснованными предложениями уволить, наконец, Рашида Нургалиева, о деле Кашина самое время напомнить.
Тем более что «висяку» скоро исполнится полтора года — тоже почти юбилей.
У нас ведь как — избили кого-нибудь, или, не дай Бог, убили, или задавили, или засадили — медийный гам стоит ровно столько, пока не наползает новый информационный повод. А поводов этих в наших краях — пруд пруди.
Так что мы просто не в состоянии упереться всем миром и потребовать узнать, кто проломил голову очередному нацболу, настоять на оправдании какого-нибудь стопроцентного бедолаги, неизвестно как попавшего под статью 282 УК РФ, или выяснить, что в итоге происходит с высокопоставленными чиновниками, периодически выезжающими на встречку, дабы передавить всё живое на своём пути.
Реакция как раз обратная: если неделю подобных новостей нет, наши очаровательные сторонники стабильного режима, делая усталые лица, вопрошают: всё же в порядке, никого на улицах не убивают, невиновных в тюрьмы не бросают, когда же прекратится ваше нытьё!
Нет, ребята. Убивают, бросают, кромсают, законы презирают, и врут, и врут, и врут. Посему нытье не прекратиться до тех пор, пока вы с вашими очаровательными лицами и уставшими глазами не переползёте куда-нибудь подальше отсюда — отдохнуть от нас со всеми нашими проблемами, которые вы, выражаясь и фигурально, и нет, периодически видите в гробу.
56 ударов
6 ноября 2010 около 0:40 журналист Олег Кашин подъехал на такси к воротам дома на Пятницкой, 28, где снимал квартиру. Двое до сих пор неизвестных молодых граждан поджидали Кашина у забора. Один из них держал в руках букет хризантем, в котором был спрятан железный прут.
Первый неожиданно схватил и в течении полутора минут удерживал Кашина, пока второй с размахом и злобой избивал его железным прутом, нанеся 56 ударов.
(Наверняка, оба подельника прочтут этот текст. Привет, ребята. Бог есть).
Кашин был доставлен в 36-ю больницу Москвы, где были диагностированы переломы голени, верхней и нижней челюстей, кисти, травматический отрыв двух фаланг пальца, черепно-мозговая травма и множественные повреждения.
Врачи прогнозировали его возвращение к активной работе не ранее весны 2011 года. Но он вернулся в строй раньше.
По факту нападения было возбуждено уголовное дело по статьям 30 ч.3 и 105 ч. 2 УК РФ — покушение на убийство, совершённое группой лиц.
Дмитрий Медведев, на тот момент президент России, оперативно написал в Твиттере, что преступники должны быть найдены и наказаны, после чего поручил Генеральному прокурору Юрию Чайке и Министру внутренних дел Рашиду Нургалиеву взять под особый контроль расследование преступления.
Но, как теперь выясняется, Чайка с Нургалиевым Медведева проигнорировали. Или, напротив, организовали контроль настолько особый, что дело Кашина дойдя до определённой точки, замерло.
Перекличка клеветников.
Изначально версий было несколько.
Кашин принимал активное участие в освещении Химкинской истории, и трудно было не обратить внимание, что его избиенье случилось через день после нападения на активиста по защите Химкинского леса Константина Фетисова.
Но следствие, которое поначалу работало, эту версию скоро отклонило. Да и сам Кашин склонялся к тому, что его «заказали» и «наказали» другие люди — имеющие отношение к пропрезидентской молодёжной политике в России и конкретно к организации «Наши».
В своём блоге Кашин написал, что не исключает причастности к преступлению Василия Якеменко — на тот момент главы Росмолодёжи.
Якеменко, как человек совестливый и крайне щепетильный, очень огорчился и тут же подал иск о защите чести и достоинства, потребовав опровергнуть эту информацию и выплатить ему 500 тысяч рублей в качестве компенсации за моральный ущерб.
Как ни странно, суд данный иск отклонил. А то было бы совсем красиво: сначала человека 56 раз ударили железным прутом, а потом ещё оштрафовали на пол миллиона, приговаривая, что перед законом у нас все равны и клеветать мы тут никому не позволим.
Чуть позже, политолог и блоггер Александр Морозов обнародовал следующие свои размышления: «Не дает мне покоя четыре дня один эпизод. Я встретился с одним московским журналистом, близким к "кругам" и спросил его: а почему так все затихло по делу Кашина? Никаких промежуточных комментариев и т. д. А он мне говорит: «Так ведь СКП расследовало дело. То есть они стали расследовать и напоролись действительно на парней как-то связанных с кремлескими молодежками «того периода», т. е. с Якеменко. И теперь — тупик. Потому что чтобы это огласить и дать ход — требуется политическое решение. А теперь это — невозможно…»
Кашин тут же отреагировал: «На самом деле я и сам не сомневаюсь в "якеменковской" версии, и других версий у меня нет… и я не верю, что мое дело настолько трудно для раскрытия, и молчание СКП, по-моему, располагает как раз к таким выводам, как у Морозова».
Дождались.
Однако всё это так и осталось виртуальной перепиской, никак и никого не коснувшейся.
Ну да, все знают, сколько всего нехорошего нарыл и рассказал Кашин о Якеменко, лучшем друге футбольных фанатов и селигерском затейнике. Ну да, все помнят, как долго на сайте организации «Молодой гвардии» висел портрет Кашина с подписью «Будет наказан», а после избиения портрет вдруг пропал. Ну да, наводит на мысли, что в многотомных материалах дела Кашина есть сотни допросов, и не затронут следователями лишь главный подозреваемый на роль заказчика — сам Якеменко. Ко всему, совершенно очаровательным выглядит тот факт, что через десять дней после избиения Кашина, едва начали курсировать «клеветнические» слухи, Владимир Путин вдруг нарушил свой строгий протокол незапланированной встречей с Якеменко. Будто бы говоря: «Это мой сукин сын и подлежит лишь моему суду».
Несколько месяцев спустя я прямо спросил Кашина, не за тем ли Путин позвал Якименко, чтоб вывести его из-под удара?
— Я думаю, — ответил Кашин, — что так оно и есть. Путин, насколько я понимаю, человек крайне нерешительный, но вот этот основополагающий свой рефлекс он не раз демонстрировал — если общество (пресса, демонстранты, кто угодно) начинает нападать на кого-то из его людей, он немедленно берет этого человека под защиту, даже если он виноват и заслуживает наказания.
А вдруг Кашин голословен? — ответит иной читатель.
Так пускай его голословность и опровергнет сам Якеменко — или что, ему ниже достоинства этим заниматься?
А то ведь всё расследование как встало, так и не желает двигаться.
Олегу Кашину, которого я хорошо знаю и с удовольствием считаю своим другом, теперь как-то неловко самому обо всём этом напоминать общественности: мол, помните, ребят, меня по голове били полтора года назад?..
У нас же полно доброхотов в Сети, которые на всё это, с задорным перелаем, ответят: да заколебал ты со своей разбитой головой. Живой? Вот ходи и радуйся, что не добили, без тебя проблем хватает.
Но дело ведь не только в Кашине. Дело в том, что в России за последние годы стали жертвами нападений более 150 журналистов — и каждое из этих дел такой же «висяк», как то, о котором говорим сейчас. Разница только одна: дело Кашина требовал расследовать лично глава государства.
Ну да, главы теперь нет, чего с неё спросишь — но Нургалиев-то остался, и Владимир Владимирович вернумшись на трон.
Кашину как раз накануне годовщины его дела поступали из Следственного комитета сигналы, что не надо до выборов подавать голос: всё в порядке, скоро найдём негодяев, подождите до марта тихонько.
Ну, подождали. Ау?
Махнём не глядя?
Целый год дело Кашина вёл следователь Сергей Голкин. Потом дело неожиданно перебросили другому следователю, Николаю Ущаповскому.
Накануне замены следователей, Кашин с Голкиным обменялись несколькими письмами.
— Переписка была эмоциональная, — рассказал мне в те дни Кашин, — и я не готов ее воспроизводить, но по ее итогам у меня сложилось твердое ощущение, что, во-первых, замена следователя — это прямое следствие замены Медведева на Путина (я понимаю, что это звучит как анекдот, но ведь вся Россия наш анекдот), и, во-вторых — шансы на завершение расследования резко снизились. В итоге я взял адвоката…
— В такой ситуации, — продолжил Кашин, — люди радуются мелочам, вот и я радуюсь — недавно сурковский политтехнолог Павел Данилин, долго и агрессивно распускавший слухи по поводу того, что убивали меня не за мои тексты, сообщил мне, что был не прав, и извинился передо мной. Но это, по-моему, самая значительная новость «дела Кашина» за последнее время.
Есть и ещё один трогательный факт, добавим мы: Ущаповский до недавнего времени вёл дело по убийству журналиста Юрия Щекочихина. Теперь это дело ведёт Сергей Голкин. Махнулись.
Надо ли ожидать, что через год они опять поменяются?
Месяц март настал.
Крайний раз мы с Кашиным общались совсем недавно, после двух месяцев лёгкого всероссийского пред- и поствыборного тремора.
— Олег, — спрашиваю, — у тебя-то какие новости?
— Я на фоне митингов про свое дело забыл, — ответил он искренне и весело, — Нет никаких новостей — со следователем я в итоге один раз встретился, но только познакомился, больше ничего. Это было месяца два назад.
— Ну, давай тогда поговорим в целом, Олег, — предложил я, — раз в частностях всё осталось на том же месте.
Ты вот мне в далёком 2007 году, на вопрос об отношении к власти отвечал следующее: «У этих людей не было никакого выбора, кроме как взять на себя полную ответственность за происходящее в стране (либералы называют этот процесс «свертыванием демократии»), но ответственность оказалась непомерной. И выхода теперь нет: отказаться от этой ответственности — значит, обрушить все, погребя под обломками и самих себя». Ты по-прежнему так думаешь? Если они уйдут — они обрушат всё?
— Самое смешное, — отвечает Кашин, — что я по-прежнему так думаю с той поправкой, что сейчас я не вижу, что может обрушиться — все уже и так случилось в рамках растянутой во времени катастрофы. Вот сам продолжи фразу — «Они уйдут, и…» — что? Чеченские полевые командиры будут убивать друг друга в Москве из золотых пистолетов? Юриста Магнитского забьют до смерти в тюрьме? Мне проломят голову арматурой? Чего стоит бояться из того, чего не было до сих пор?
Мне как-то не хочется продолжать этот список, хотя мысль Кашина ясна. Тихая гражданская война, которой нас пугали, будет и дальше продолжаться именно при этой власти. Серьёзная часть из того списка, по поводу которого кремлевская челядь любила восклицать «Не дай Бог!» происходит у нас на глазах: к примеру, НАТО, которое должно было придти вослед за оранжевой чумой, уже сидит в Ульяновске безо всяких оранжевых. Ну и многие известные нам люди лично повидали в последние годы такое, что их теперь сложно напугать.
Впрочем, Кашину могут ответить: это тебя били по голове арматурой, а нас ещё нет, и мы об этом совсем не мечтаем.
И попробуй с ними поспорь.
Ускорение саморазрушения.
— А в целом, какое настроение, Олег? — беру я тему ещё шире.
— Настроение почему-то хорошее: то есть, переживать не надо, Путин сам все сделает — саморазрушение у него уже началось и не остановится.
Тут я думаю, что Олег Кашин несколько, что ли, приукрашивает ситуацию, потому что обещанное саморазрушение вполне можно растянуть до такой степени, что хватит ещё на целое поколение. К тому же наша либеральная общественность так любит говорить про эволюцию вместо революции, что эта путинская медленная, поступенчатая самоликвидация вполне может совпасть с их эволюцией и не без некоторой даже приятности наложиться друг на друга.
Но в итоге мы потеряем не только Владимира Владимировича, но и страну — она так долго не протянет.
Однако если говорить о конкретном деле Кашина, то тут Олег точно прав.
Потому что если раскрыть его дело — это наверняка станет фактом саморазрушения власти. И если не раскрывать — тоже.
Единственно что, нам не следует, во славу этого саморазрушения, забывать, что оно зависло.
Поставьте себе жирную галочку где-нибудь на видном месте: дело журналиста Кашина не раскрыто, потому что раскрывать его не хотят.
И не только его дело.
(В сокращённом виде текст опубликован в журнале «Огонёк»).