Часть 4 ЗАСЕДАНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ…

Часть 4

ЗАСЕДАНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ…

«Мне постоянно напоминают, что я буду сидеть в тюрьме до особого распоряжения»

Бывший российский олигарх Михаил Ходорковский, который сейчас отбывает восьмилетний тюремный срок, обвиняет одного из самых высокопоставленных помощников премьер-министра Владимира Путина в том, что тот составил заговор с целью посадить Ходорковского в тюрьму, а из его нефтяной компании вытянуть миллиарды долларов.

Ходорковский, которого отправили за решетку по обвинению в мошенничестве и незаконном уклонении от налогов, обвинил Игоря Сечина, бывшего сотрудника КГБ, ставшего в мае вице-премьером, в ограблении его нефтяной компании «из жадности».

48-летний Сечин — фигура загадочная. Раньше он работал заместителем главы администрации президента Владимира Путина и до сих пор возглавляет «Роснефть» — государственную нефтяную компанию, к которой отошла большая часть активов, ранее принадлежавших ЮКОСу, нефтяному гиганту Ходорковского.

Сейчас Ходорковскому предстоит разбирательство по новым обвинениям в присвоении чужого имущества и отмывании денег, результатом которого может стать новый срок — до 27 лет. Бизнесмен утверждает, что оба дела инспирированы Сечиным.

«Второе дело, как и первое, было организовано Игорем Сечиным», — заявил Ходорковский в интервью Sunday Times, которое он дал в СИЗО города Читы, что в 4 тыс. миль к востоку от Москвы.

«Первое дело против меня он устроил из жадности, а второе — из трусости. Сложно сказать, как именно ему удалось убедить своего шефа. Может быть, Путин и правда думал, что я замышляю какой-то политический заговор, что само по себе смехотворно, поскольку обе оппозиционные партии, которые я тогда официально поддерживал, на парламентских выборах завоевали бы в лучшем случае процентов 15. Скорее всего, никакой причины им не требовалось, а нужен был только повод, чтобы осуществить захват ЮКОСа, самой успешной российской нефтяной компании».

Сегодня судьба Ходорковского воспринимается как лакмусовая бумажка для Дмитрия Медведева, путинского протеже и нового президента России (самому Путину конституция не позволяет занимать президентский пост более двух сроков подряд). Бывший адвокат Медведев, которому сейчас 42 года, стал самым молодым российским лидером после царя Николая II. Он заявил, что его основная задача — покончить с «правовым нигилизмом».

Многие считают дело Ходорковского символом избирательности российской Фемиды и сомнительности существующей в этой стране судебной системы: даже некоторые недруги Ходорковского признают, что процесс по его делу был настоящим фарсом. Когда Медведев пообещал восстановить законность, многие сторонники Ходорковского начали надеяться, что он подпишет приказ о помиловании томящегося в тюрьме олигарха. Но кремлевские инсайдеры говорят, что такое решение Медведев без санкции Путина принять не решится.

Ходорковский вариант с помилованием комментировать отказался. Прежде чем Медведев сможет действовать самостоятельно, говорит он, должно пройти некоторое время: «На протяжении какого-то времени Медведева будут сдерживать его личные обязательства перед Путиным».

«Исход моего дела зависит от того, насколько быстро начнется реформа судебной системы, которую Медведев, по его словам, хочет провести. В независимом суде только полный идиот мог бы удовлетворить такой иск, какой был подан против меня. К сожалению, реформы не проводятся за один день, хотя некоторые шаги команды Медведева дают повод для осторожного оптимизма».

44-летнего Ходорковского, состояние которого до процедуры банкротства оценивалось в 5 млрд фунтов, арестовали в октябре 2003 года, а в июне 2005 приговорили к восьми годам тюрьмы. Выдвинутые против него обвинения, по мнению многих, имели политическую подоплеку. ЮКОС лишили всего имущества, расчленили и распродали в ходе ряда сомнительных аукционов. Большая часть активов отошла «Роснефти», причем незадолго до этого ее председателем совета директоров Путин назначил Сечина.

Часть своего первого срока Ходорковский отсидел в колонии в Краснокаменске — унылом городе рядом с урановыми рудниками близ китайской границы, где зимой температура опускается до минус 30 градусов. Здесь он занимался шитьем гимнастерок и рукавиц. Однажды ночью на Ходорковского с ножом напал сокамерник и порезал ему лицо.

В прошлом году, когда против олигарха были выдвинуты новые обвинения, его перевели в СИЗО областного центра. Ходорковского обвинили в незаконном присвоении более 15 млрд. фунтов.

«Самое трудное для меня — разлука с семьей, с моими престарелыми родителями, с женой и четырьмя детьми, — рассказал он. — Они навещают меня, но в колонии условия были гораздо лучше. А сейчас им приходится из-за двух-трех часов ехать за 4 тысячи миль».

В исправительной колонии Ходорковскому разрешали принимать посетителей четыре раза в год на три дня. Теперь ему разрешают выходить из камеры (где за ним ведется круглосуточное видеонаблюдение) всего на час в день. Если новый процесс закончится обвинительным приговором, олигарха переведут в еще более суровую тюрьму для рецидивистов, в которой отбывают заключение убийцы и насильники.

На позапрошлой неделе бывший товарищ Ходорковского по несчастью, который год просидел с ним в одной камере, рассказал, как надзиратели заставили его подписать заявление, что Ходорковский якобы нарушал тюремную дисциплину.

«Мне велели написать, будто я видел, что он, гуляя во дворе, не держал руки за спиной, как полагается заключенным, — рассказал сокамерник. — Это неправда, но мне сказали: если я не подпишу, они сделают так, чтобы меня не выпустили по условно-досрочному освобождению (УДО). Поэтому я подписал, но позже рассказал об этом Ходорковскому».

Через несколько дней Ходорковский имел право подать ходатайство об УДО, но, после того как заявление сокамерника было подшито к его делу, он лишился такой возможности. Когда адвокаты Ходорковского потребовали предоставить им видеозапись совершенного их подопечным нарушения, представители тюремного руководства заявили, что все произошло в единственном углу тюремного двора, который не покрывается камерами наблюдения.

«Мне постоянно напоминают, что я буду сидеть в тюрьме до особого распоряжения, — говорит Ходорковский, который сейчас изучает материалы своего дела. — Когда истечет один срок, они добавят новый, и об УДО я могу забыть. Я круглые сутки нахожусь под видеонаблюдением. У моих сокамерников нервы обычно сдают через полгода, но я пока держусь. Несколько лет в тюрьме, в изоляции — это нелегко, но терпимо. Я всегда много читал, а теперь стал читать еще больше. Возможность заниматься самообразованием и размышлять — это большие плюсы тюремного заключения».

Марк Франкетти, «The Sunday Times», 18.05.2008. Перевод: Inopressa