Дефолт у ворот

Дефолт у ворот

Если на заре своей губернаторской карьеры Громов был вынужден разбираться с долгами «Гута-банку», которые были полуофициальными и выдавались под честное слово и хорошие отношения, то теперь у кредиторов на руках имелись заверенные всеми возможными финансовыми регуляторами публичные документы, вроде проспектов эмиссий облигаций дочерних компаний области.

В них прописывались не только объем выпуска и проценты, но также и обязанность предоставления публичной оферты на выкуп ценных бумаг со стороны Московской области. То есть в случае дефолта заплатить за все надо было из регионального бюджета.

Вероятно, именно поэтому три выпуска МОИА были так поспешно арестованы. Но из-за этой спешки банкирам было оставлено несколько лазеек, чтобы оспорить арест.

Держатели облигаций утверждали, что в день исполнения оферты 15 декабря милиция еще не успела арестовать их. Они нарочно совершили пару сделок, чтобы удостовериться. Если бы бумаги были арестованы, депозитарий эти сделки заблокировал бы.

То есть банкиры в тот день имели право получить деньги от подмосковного правительства, но так и не дождались их. По сути, произошел дефолт. Но чиновники не хотели признавать его – тогда банкиры пошли по судам.

В феврале на слушание кассационной жалобы в Мособлсуд, помимо адвокатов Демидова и Бездель, пришли и держатели облигаций МОИА.

Они просили признать недействительными постановления об аресте ценных бумаг. «Мы были добросовестными приобретателями этих облигаций, – говорил Жуйков из “Региона”, – покупали их на рынке, не зная, что они являются объектом мошенничества». Суд оставил арест облигаций в силе, но репутации Московской области как честного кредитора был нанесен непоправимый ущерб.

Сразу после ареста выпусков облигаций МОИА рейтинговое агентство Standard&Poor’s снизило долгосрочный кредитный рейтинг Московской области до уровня SD – это означает «выборочный дефолт». Его присваивают в том случае, когда участник долгового рынка не погасил долг по одному из выпусков своих облигаций, но при этом не отказывается выполнять остальные обязательства. Специалисты агентства не стали обращать внимания на заявления чиновников о том, что они все заплатят после снятия ареста, и расценили их действия как неспособность исполнить оферту по облигациям.

До кризиса многие регионы жили не по средствам. Больше всех занимало московское правительство. Бюджет главного города страны даже в лучшие времена оставался дефицитным.

Но финансовое положение столицы значительно лучше подмосковного, просто за счет того, что в нее стекались денежные потоки со всей России. Многие федеральные компании были зарегистрированы в Москве и платили тут налоги, поэтому город мог занимать миллиарды и тратить их на разные фантастические проекты, не опасаясь дефолта. У Подмосковья подобных возможностей нет.

Арест облигаций был неплохой возможностью не платить по счетам, но он не уберег область от снижения кредитного рейтинга.

Газеты писали, что оно было связано не только с арестованным выпуском облигаций, но и с огромными кредитами дочерних компаний, выплату которых гарантировало подмосковное правительство.

Именно о них тогда вел переговоры Липкин. Он приходил в «Альфа-банк», «Банк Москвы» и «Уралсиб», просил банкиров еще немного подождать. Иногда они соглашались.

Что значило для Подмосковья снижение рейтинга до дефолтного? В первую очередь, что теперь мало кто захочет дать региону взаймы.

Чтобы избежать дальнейшего ухудшения своего рейтинга, подмосковные власти поступили просто – они перестали предоставлять рейтинговым агентствам какую-либо информацию о себе.

«В этом смысле подмосковные чиновники немного странноваты, – рассказывал мне сотрудник одного из рейтинговых агентств. – У них всегда была странная коммуникация, но не до такой степени». Весной, когда область должна была гасить долги по своим облигациям, чиновники из финансового крыла правительства перестали отвечать на его звонки и запросы.

Из-за недостатка информации, рейтинговые агентства приостановили кредитные рейтинги Подмосковья. Но это отнюдь не значило, что ситуация в регионе стала налаживаться.

Приближался срок выплаты купонного дохода по выпускам облигаций МОИТК на 3 млрд и 4 млрд рублей. Денег в компании на это не было.

Совместно с подмосковными чиновниками Липкин убедил банкиров обменять эти бумаги на обязательства Московской области. Не платить по ним область не могла. Если бы она это сделала, то стала бы первым в стране регионом-банкротом.

Это был бы позор, потому что даже самые бедные области с самыми экстравагантными руководителями во главе умудрялись жить по средствам. А тут один из самых перспективных и динамично развивающихся регионов с губернатором, который на хорошем счету и в Кремле, и Белом доме, вдруг стал банкротом.

Поскольку такого никогда не было в российской истории, то толком непонятно, что делать. В случае с компаниями обычно формируется комитет кредиторов, они выбирают конкурсного управляющего, который разбирается с оставшимися активами и пытается понять, что можно продать, чтобы покрыть долги.

Но как быть с регионом, главу которого назначает президент по определенному алгоритму?

В итоге деньги на погашение долгов МОИТК чиновники взяли у Минфина, который тоже был не заинтересован в банкротстве региона. То есть за спасение Московской области от долговой ямы заплатил каждый работающий россиянин.