Часть 1

Часть 1

Вася жил в маленьком провинциальном городишке. Никого из родных у него не осталось. Остался только старенький покосившийся домишко от матери. Вася выпивал, когда было на что. Но вот как раз обычно то было не на что. Вася нигде не работал и не учился. Дело в том, что он недавно освободился и когда приехал в родной городишко, то оказалось, что работы в городе вообще нет. Впрочем, даже если б она и была, никто бы ее Васе не предложил, потому как он бывший зек. А так как ходка у него была не одна, а аж целых две, то в глазах местной общественности и правоохранительных органов он считался в общем то рецидивистом. А принимая во внимание характер статей, по котором Вася чалился, выходило, что шансов вести достойный, в понимании опять-таки местной общественности, образ жизни у Васи нет никаких. Статейки у Васи были вот какие: первый срок, еще по малолетке, – за хулиганку; а вот второй срок серьезный – за гоп-стоп, да еще и с нанесением.

То, что шансов на достойную жизнь у него нет, понимал и сам Вася. Выход оставался один: вернуться в родные пенаты, т.е. на зону. Тут по всякому получалась выгода. Оно, конечно, несвобода - участь тяжкая, но с другой стороны, сами посудите. Хавка, пусть и не бог весть какая, была всегда, а тут, на вольных хлебах, бывало что и голодать приходилось. На правильной командировке тебе еще и из грева и с дачек че-нибудь перепадало. Опять же курево, чаек-чифирчик, иногда и самогончик с водочкой. А самое главное, там, за колючкой, Вася чувствовал себя человеком. Нет, не авторитетом и не вором, но все таки там у него были кореша, там он был кому-то нужен, а иногда даже принимал участие в решении каких-нибудь вопросов, это когда общий базар собирался. Там у него было настоящее имя – погоняло, звали его Ершом. А здесь он никто и звать его, на самом деле, никак. То есть имя то гражданское у него осталось, но никто его этим именем не называл, потому как ни у кого не было надобности к Васе обращаться.

Поэтому Вася твердо решил: вернусь! Вот только два момента. Во-первых, статейку себе надо выбрать почетную, то есть воровскую, потому как третий срок это уже само собой уважуха, а с воровской статейкой так и вовсе приподняться можно будет, следовательно, и из грева кусок побольше, и с общака перепадать будет, да и сама по себе уважуха – штука козырная. Во-вторых, перед тем как вернуться, нужно погулять, то есть дело должно быть таким, чтобы баблоса с него хватило хотя бы на недельку хорошей жизни: кабаки, казины, телки. Ну, а если лохи-мусора не найдут, тогда, глядишь, и на другое дело! В принципе, вот это и есть жизнь! В прочем, обольщаться не надо. Мусора хоть и лохи, но найти, обязательно найдут: городок то маленький, всех, кто на дело способен, мусора по пальцам сосчитать смогут. Ну да Вася на дело то собрался идти именно для того, чтоб присесть, а не для того, чтоб мусоров напрягать. Кстати, там можно будет взять на себя парочку чужих грехов, чтоб мусорье долго в сизохе не мурыжило и не прессовало.

Вот с такими тяжелыми мыслями Вася и сидел, допивая последний самогон, купленный на полученные от залога того самого покосившегося домишки денежки, когда к нему на хату свалился его давний, еще по первой ходке, кореш – Костя Кислый.

- Здоров, Ёрш – кореш! Как делишки, как ваще сам то? Вижу, не очень. Самогончик с картошечкой. А я с гостинцем, вот беленькую принес с буженинкой, ну и про пивко не забыл. Помню, ты еще в молодости ерша любил. Ты вроде, за это и погремуху получил, так, нет?

- Присаживайся, разливай. Рад тебя видеть. Какими судьбами?

- По делу. Ты сейчас чем занят?

- Выбираю хату для бомбежки.

- Да ты отстал от жизни. Хаты бомбят ренегаты. Настоящие пацаны работают по складам, терминалам, да перевозкам. Слухай сюды.

Налили. Выпили-закусили. После короткой паузы Кислый и говорит.

- Едет значит из славной страны Финляндии фура, груженная жутко умными компьютерами – ноутбуками. Ёрш, ты знаешь, что такое ноутбуки?

- Ближе к делу.

- Ах, извиняйте, Ёрш ведь у нас продвинутый хакер…

- Ёще ближе.

- Да ладно, не гноись. Так вот, где-то на полпути из Финляндии в Москву, как раз недалеко от этих мест, эта фура пропадает. И угадай, кто умыкнул фуру?

- Не тяни кота за жопу.

- Ты, Ёрш, ты фуру умыкнул.

- Опа. И на *** мне столько ноутбуков?

- Тугой ты, Ёрш, все-таки. Ноутбуков ты получишь ***, зато получишь пять тонн зелени.

- Кислый, ты же сам только что признал, что в ноутбуках я разбираюсь. Пять тонн зелени это всего лишь два приличных ноутбука, а ты говорил, что их там целая фура.

- Тугой ты, Ёрш. Тугой и жадный. Все, что тебе нужно сделать – это взять эту фуру на себя, ну и рассказать-показать на следствии, как именно ты эту фуру бомбанул. Тебе это объяснят. Я тебе как корешу это дело предлагаю. За то, чтоб месячишко в следке попариться ты получишь целых пять тонн! Скажи еще мало! Да, так вот. Почему всего месячишко. После того, как получишь от нас с воли сигнал, ты пойдешь в полный и квалифицированный отказ.

- Это еще зачем?

- Для тебя же, дурень, стараемся. Срок то ты возьмешь с легкостью, может даже и с удовольствием, а вот два лимона баков по гражданке ты не потянешь.

- Два лимона? Фура стоит два лимона баков? И с двух лимонов ты мне только пять косарей предлагаешь?

- Да ты, Ёрш, совсем уж тормоз! Ты что думаешь, эту фуру кто-то в натуре умыкать собирается? Туда же, куда она ехала, туда она и дальше поедет. А за ноутбуки то надо было сначала платить, они, видишь ли, не бесплатные. Кроме того, два лимона – это так называемая страховая стоимость. Реальная их стоимость раза в два меньше. Кстати, вот из-за этой то страховой стоимости вся эта байда и затевается. Так, стоп. Я тебе уже и так много лишнего наговорил. Чем меньше ты знаешь, тем лучше ты спишь. А то тебя еще в следке под пресс засунут - ты и сдашь все, что знаешь, а если ничего не знаешь, то ничего и не сдашь. Впрочем, ладно, кое-что еще объясню. Стараемся, мы, ты уж извини, все-таки не ради тебя. И в отказ ты пойдешь вот зачем: если мы хотим, чтоб дело завершилось как надо, следствие не должно быть закрыто, а еще лучше, чтоб оно было прекращено. Почему, объяснять не буду, чтоб ты не знал и не сболтнул лишнего. Понял? Так согласен на пять штук?

- А зачем тогда с начала надо в сознанку идти?

- Чтобы мусора сначала пошли по ложному следу и искали, куда ноутбуки дел ты, а не куда они делись на самом деле. Так, все, опять я говорю лишнее. Согласен на пять?

Договорились так: поскольку за отказ Ерша почти наверняка ждал пресс, то время, проведенное под прессом, будет оплачиваться дополнительно. По соточке баков в день, но не более 2 кусков сверху всего. Итого, минимум – пять, максимум – семь.

Поскольку по началу Ёрш вел себя с ментами так, как им было надо, т.е. все рассказывал и показывал, то определили его на правильную хату, да к тому же сытую и гретую. Четыре сорта чая! Шоколад и конфеты! Курева – целый блок всегда в запасе! Вот только мусора бдили, чтоб незаконных предметов не было. То есть, тушенки, например, не было не потому, что кто-то был против самой тушенки, а потому, что для нее нужен консервный нож, а это – низзя! Та же байда с водочкой и травкой. Зато на картишки смотрели сквозь пальцы и ящик разрешали после отбоя, но только если не громко. В общем, если не ряд досадных мелочей, не жизнь, а практически малина.

Только вот нехорошие новости с недавнего времени по тюрьме пошли. Еще и раньше в СИЗО этого города была пресс-хата. Но то так, любители всякие гадкие беспредельничали. А тут стали поговаривать, что перевели из другого города главгада всей страны – суку с погонялом Морда. Ходили слухи, что это именно он переделал Е-цкий централ в ссученую. Теперь там, говорят, нет ни одного пацана. Все поголовно суки. И здесь начали твориться совсем нехорошие вещи. Двое правильных пацанов ссучились, причем по полной. То есть, даже не ссучились, а закозлились, да еще и сами признают это, мол, «мы встали на путь исправления». Ага, бля, исправление. У одного третья ходка, у второго – пятая. А третий пацан, который, видимо, ссучиться не захотел, так и вовсе в больничку загремел, причем, поговаривают, настоящий диагноз жуткий: разрыв прямой кишки! Официальный диагноз и причина, ясно, другие: «сотрясение головного мозга в результате ударения об угол тумбочки при случайном падении с верхнего яруса нар». Впрочем, сотрясение у того пацана тоже было.

И вот настало время Ершу идти в отказ. Вызывается он к следаку и говорит, так, мол, и так, оговорил себя по глупости, да по молодости, да вследствие психологического давления следствия. А на самом деле никакую фуру я не брал.

Надо сказать, что Ерша весьма насторожила реакция следака на это сообщение. Он не психовал, не орал, и вообще не злился, и, казалось, даже не сильно огорчился, он лишь удивился.

- Ёрш, ты мудила? Ты, что думаешь, мы не знаем, что это не ты фуру брал. У нас вообще есть сомнения, что ее кто-то брал. Но, ты понимаешь, нам из самой Москвы сигнал поступил: по этому делу затяжки или прекращенки быть не может. Поэтому, Ёршик дорогой, назвался груздем – полезай в кузов! Дело это мы до конца докрутим обязательно, причем в кратчайшие сроки, и, поскольку сроки сильно сжаты, то отвечать по делу будешь ты, и твой барыга, которому ты эту фуру якобы слил, и, который, надо полагать, уже мертвый. Поэтому, Ёрш, не докрутить дело мы не можем, от тебя лишь зависит, будем ли мы его крутить по твоей воле, или против нее. Хочешь испытать свою волю? Ты сильный и смелый? Или ты все-таки просто мудак и не понимаешь, что дело все равно закончится так, как ему надо закончиться, и тем, что ты нам палки в колеса вставляешь, ты только себе же хуже делаешь?

Ёрш понимал, что в словах этого мусора смысл есть, причем смысл совершенно очевидный, но от Кислого поступил совершенно однозначный сигнал: идти в полный отказ и не в коем случае не брать фуру на себя, чтобы не случилось.

Через пятнадцать минут после возвращения в свою хату, влетает вертухай.

- Имярек такой-то, с вещами на выход.

С тяжелым сердцем шел Ерш по продолу. Особенно часто оно начало колотиться, когда подходили к хате № 9, именно она считалась прессовской. Но ее, хоть и медленно, но благополучно миновали. Однако, когда подошли к нужной хате, у Ерша опять возникли сомнения, 12-ая хата была «элиткой», туда попадали только те, кто за себя сам платил, и в этой хате содержались только бизнесмены и депутаты, у них, говорят, было все, включая баб. За что такая милость бедному Ершу?

Вертухай закрыл за Ершом дверь.

- Мир этому дому.

Удар. Боль. Темнота. Забвение.