Мур против домушников

Мур против домушников

Как уже отмечалось, одной из напастей Москвы и в советские годы были квартирные кражи. Новая волна этого вида преступлений пришлась на начало 70-х, после чего руководство МВД решило возродить ударную группу, специализирующуюся на домушниках. В итоге весной 1972 года в МУРе, в структуре 2-го отдела (убойного), вновь создали отделение по квартирным кражам, но теперь уже из 11 человек (в 60-х годах подобная группа под началом С. Дерковского, как мы помним, насчитывала 38 сотрудников). Возглавил его Виктор Лыков, который несколько лет назад входил в группу Дерковского (чуть позже Лыкова сменит Виктор Иванов).

Каждый из сотрудников нового подразделения считался мастером своего дела. Назову лишь некоторые имена: Александр Грибалев (впоследствии он возглавит отделение), Георгий Арсентьев, Иван Шишаев, уже упоминаемый ранее Юрий Федосеев. Последний считался новичком, поскольку пришел в МУР всего лишь несколько месяцев назад (в конце 71-го), однако за эти несколько месяцев уже успел зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. Например, на его счету – разоблачение одного из самых дерзких столичных квартирных воров «на доверии».

Домушник, которого звали Акоп, бывал в столице наездами из одной солнечной закавказской республики и бомбил исключительно представителей творческой интеллигенции. Почему именно их? Дело в том, что сам вор имел непосредственное отношение к этой среде, в частности к литературе, – он умудрился издать на родине сборник собственных стихов. Однако в сферу его интересов входили не только коллеги-литераторы, но и представители других творческих профессий: актеры, художники, композиторы. Большим подспорьем ему при этом служили справочники творческих союзов СССР, в которых содержались не только имена, но и адреса членов союзов.

Действовал домушник весьма изобретательно. Выяснив, кто именно из упомянутых в справочнике людей недавно посещал его солнечную республику (а такие гастрольные поездки совершали многие), вор появлялся в их домах с роскошным букетом цветов и корзиной фруктов. Причем время для визитов он подбирал такое, чтобы в квартире, кроме хозяйки, никого не было. Далее Акоп дарил женщине цветы и фрукты и бойко рассказывал сказки о том, какие они с ее мужем друзья. Затем, сокрушаясь, что не застал хозяина дома и не смог засвидетельствовать свое почтение ему лично, гость начинал прощаться (мол, опаздываю на вокзал, в аэропорт и т. д.). Однако, прежде чем уйти, он просил хозяйку угостить его стаканом воды. Едва та уходила на кухню, Акоп, который за эти пять минут уже успел положить глаз на кое-какие ценные вещи, стоявшие в квартире, забрасывал их в сумку и – был таков. Таким макаром он за пару месяцев сумел ограбить с десяток состоятельных квартир. Учитывая, что большинство потерпевших были люди известные и влиятельные, тогдашнему начальнику МУРа Владимиру Корнееву сверху спустили задание в кратчайшие сроки найти и обезвредить наглого преступника. Для этих целей была создана специальная группа из четырех человек во главе с уже упомянутым Юрием Федосеевым.

Поскольку Акоп предпочитал тактику «волка-одиночки», выйти на него через агентуру было сложно. Поэтому сыщики в его поисках предпочли самый простой способ – охоту наобум. Для этого они патрулировали места его возможного появления, в основном в центре Москвы. И на третьи сутки жертва попалась в расставленные сети: по рисованному портрету Акопа опознали аж… на Красной площади. Однако радость сыщиков быстро улетучилась, едва они близко познакомились с задержанным.

Акоп оказался ушлым человеком и с первых минут ареста заставил сыщиков изрядно поволноваться. Во-первых, он съел (!) свой паспорт, во-вторых, порвал на себе всю одежду в лоскуты, из-за чего его отказывались принимать в КПЗ. Сыщикам пришлось приложить максимум усилий, чтобы пристроить его на нары. А на вторые сутки трюк с одеждой повторился: Акоп порвал и второй комплект. Затем он начал весьма профессионально косить под сумасшедшего, из-за чего проводить допросы стало невозможно – он визжал как резаный, закатывал истерики. Сыщики вздохнули лишь тогда, когда за ним приехал усиленный конвой, чтобы этапировать на родину: оказывается, там его ждал неотбытый срок по приговору суда за другие «подвиги».